Программы / Районы-кварталы

- Начнем с горячего. На этой неделе состоялась встреча по галерее, не изменилась ли ваша позиция по этому поводу? Вы говорили, что для вас очевидно будущее этого важного для Перми объекта.

- Не совсем очевидно, конечно. Сегодня я понимаю, с какой целью краевая власть хочет сохранить это здание. Это сегодня памятник архитектуры краевого значения. Так или иначе, приходится его содержать, нужно финансировать. А пока он стоит мертвым грузом, было бы логично его приспособить. Место как для галереи интересное, но тогда нам надо понять, что у нас никогда не будет Речного вокзала. Мы на теме Речного вокзала закрываем вообще все, не будем белыми платочками махать, провожая своих близких и любимых и так далее. Все, мы не будем развивать речной флот. Если мы решили, что ни сейчас, ни через 10, ни через 20 лет этого не будет, что нам не нужен Речной вокзал – наверное, правильное решение приспособить его под что-то другое. Галерея это или нет, но под что-то другое надо приспособить. А если относительно памятника архитектуры, для меня он не представляет никакого интереса. Для меня это не памятник архитектуры, я даже не понимаю, почему его отнесли к памятнику архитектуры, чуть больше 40 лет назад построено здание. Если уж мы хотим нашим потомкам оставить реально след и посмотреть, что 40 лет назад строилось – так это весь Компрос, здание МВД, «Башня смерти». Вот потомки увидят, построят и скажут – да, вот так строилось в 30-40-е годы, такой стиль был при социализме. Какая здесь архитектура, какой стиль?

- Гнилой коробкой называют.

- Для меня вот непонятно, да. А связано с теми жителями Перми, кто уже в возрасте, когда чисто на эмоциональном уровне, когда провожали любимых, махали платочками, плакали, встречались и так далее.

- Это опять же функционал особый.

- Да, но только на основании этого поставить статус памятника – мне непонятно. Может быть, моя жесткая позиция, но для меня сохранить статус памятника…

- И перенос галереи не имеет смысла сейчас.

- Конечно, нет.

- По крайней мере, вы как представитель профессионального сообщества общаетесь с коллегами? Что они думают по этому поводу?

- Многие, если не большинство, думают именно так, как я. Зная состояние этого объекта, они говорят: «Боже мой, что мы там сохраняем? Снести и построить заново будет гораздо проще, дешевле. Сохранять груду кирпичей, блоки непонятного происхождения и качества – зачем все это?»

- Вроде ведь собираются, если переносить туда галерею, сначала разрушить до основания, распилить, а уж потом собирать.

- Нет, разрушить и распилить – это вещи разные. Собираются как раз его распилить по камушкам, каждый промаркировать, затем по новой все сложить. Это все вылезет в такую копеечку – ой…

- Ладно, переходим к основным темам сегодня. Пермь чуть ли не в авангарде по жесткому решению вопроса с обманутыми дольщиками. Сразу два уголовных дела дошли не просто до суда, а до посадок. Два человека, руководители ненадежных застройщиков, получили реальные уголовные сроки. Давайте подойдем к этому вопросу еще и с части того, что у нас Госдума собирается серьезно ужесточать ответственность для застройщиков, которые повели себя не должным образом в отношении привлечения средств. Как вы относитесь к инициативе? Давно пора или это адекватная мера сегодняшнему дню?

- Вы правильно сказали, два уголовных дела закончились для застройщиков не очень-то хорошо. Одного посадили на 5, другого на 6 лет. Сегодня законодательство достаточно для того, чтобы, если будет доказана вина застройщика, реально дать сроки. Это по сути дела сломать жизнь человеку, уже достаточно. Что мы хотим еще ужесточать, мне пока непонятно. Господин Хинштейн, видимо, уже так увлекся мерами запугивания бизнеса, что уже просто некуда. Я категорически против этого. Любое ужесточение бизнеса ведет к оттоку капитала из России. Бизнес – это всегда рисковая вещь. Ты сегодня вкладываешь деньги, причем это не 2 рубля, а сотни миллионов рублей, причем заемные средства берешь. И что произойдет завтра с экономикой? Купят у тебя жилье, не купят?

- А ведь любая просрочка сдачи объекта в эксплуатацию становится поводом для уголовного разбирательства.

- Ведь Хинштейн говорит, что мы говорим – нецелевое использование денежных средств. Вот у меня огромное предприятие, 1500 человек. Я купил два автобуса, чтобы возить рабочих. Это целевое использование? Нет. И запросто завтра меня можно привлечь к уголовной ответственности. А если я купил 5000 тонн цемента, когда на дом, с которого я привлек деньги, нужно всего лишь 1000 тонн – это нецелевое использование? Да, нецелевое. А если я футболки купил для своей команды, кроссовки, мяч футбольный? А если кормлю бесплатными обедами? Нецелевое. Меня уже завтра можно сажать. Но это же бред. Мы куда придем? Мы придем к тому, что опять начнет сворачиваться бизнес в России. Мы и так не здорово развиваемся, посмотрите, за время перестройки, за эти 20 лет здорово ли развернулся в России бизнес? Да нет, заработают деньги, увезут за границу. Мы так запугали бизнес в России, что любое ужесточение приведет к оттоку денежных средств.

- Ведь бороться с неблагонадежными застройщиками как-то надо.

- Да вы знаете, сегодня столько законов вышло, тот же самый 214-й о долевом строительстве настроен только лишь на дольщиков, кто вкладывает денежные средства в покупку квартиры. Он по сути дела против застройщиков. Там если на один день промахнулся, такие штрафные санкции, Бог мой, бизнес можно сразу закрывать. Но есть ведь еще и Уголовный кодекс, в котором тоже это все прописано. Ведь если мы говорим, что два судебных дела прошло, все закончились фиаско для застройщиков, то что еще ужесточать?

- Я бы сказал, вы застройщик, а они мошенники.

- Сейчас, наверное, уже можно так говорить, суд прошел.

- Их вина доказана в суде.

- Но я еще раз повторяю, что ситуация может быть всякая. Когда я веду свой бизнес, а он достаточно уже обширный, я тоже не понимаю, что произойдет. Завтра, если вдруг соберется международное сообщество и примет макроэкономические решения против России, опустит стоимость цены до 70 долларов, экономика просто рухнет. Тогда мы что будем делать? Первое, что валится – это строительный бизнес. Человеку нужно купить квартиру, знать свое будущее. А когда его начинают сокращать с рабочего места, какое будущее? Какая ипотека? Лишь бы прожить. Поэтому строительный рынок первым реагирует на все катаклизмы в экономике. Завтра половину застройщиков можно пересадить таким образом, поэтому нужно быть очень аккуратным.

- Ипотеки мы еще коснемся. Недавно наши коллеги из издания Business Class провели опрос, во что пермяки готовы вкладывать деньги, чтобы их сохранить? Недвижимость все-таки оказалась на первом месте, несмотря на то, что это самый уязвимый, как вы говорите, вид бизнеса, если, не дай Бог, что-то случится с нашими энергоносителями и ценами на них, люди доверяют именно недвижимости, как некому способу сохранить свои капиталы.

- Да, Артем, я согласен. Сегодня есть на рынке достаточное количество застройщиков, которые в любой кризис доводят свое начатое дело до конца. Они строят квартиру, сдают, здесь минимальные риски. Но еще раз говорю, все мы под Господом Богом ходим, непонятно что может произойти. Конечно, наша компания и я сам приложу все усилия, даже во время кризиса закончить объекты. У кого я рубль взял, обязан вернуть недвижимость или 1,20 с процентами инфляции и так далее. Но я обязан вернуть денежные средства, буду прилагать все усилия. И таких застройщиков достаточно много в Перми, честных, добросовестных, которые ведут честный бизнес и ни в коем случае не пытаются обманывать.

- А есть ли такие обстоятельства, при которых Виктор Суетин бросил бы бизнес в России и уехал бы за границу жить?

- Не знаю, что для этого нужно. Мне кажется, мы прошли уже и огонь, и воду, и медные трубы. Прессовали нас в свое время – Господи, сейчас вспоминаю, не уплаченные налоги, бесконечная налоговая полиция, еще что-то… А у меня в обороте было 3% денежных средств, все остальное – взаимозачеты. Я говорю: «Давайте я вам отдам бетонными блоками, квартирами, еще чем-то, нет у меня денег. Я зарплату выдаю сегодня школьными дневниками, капустой, мясом, колбасой».

- Были и такие времена?

- Конечно, очень долго. 4-5 лет именно в такой каше варились, это было очень сложно. Думаю, на каждого застройщика, который кризисы эти переживал, не по одному уголовному делу было заведено. Были очень неприятные времена, мы это все пережили. Я не знаю, что должно произойти, чтобы я все бросил и уехал жить за границу. Я люблю Россию, свой родной край. Несмотря на перипетии и проблемы, здесь моя родина, это мой менталитет, я здесь вырос.

- Чувствуете себя как рыба в воде?

- Это сложно сказать. Вот сейчас несколько инициатив или депутатов, как Хинштейн, поставят не только мой, а и российский бизнес под угрозу… Я-то понимаю, какую он преследует цель. Создали сегодня страхование для застройщиков, до конца не довели и опять начали загонять всех в одно страховое общество, которое создали в России, насильно. «Ах, вы не хотите насильно? Тогда мы сейчас закрутим гаечки!» К чему это приведет? Наверное, это не пойдет на пользу бизнесу.

- Давайте дальше. Центральная власть инициирует создание строительных сберегательных касс, мы эту тему никогда не поднимали, несмотря на то, что инициатива достаточно давно витает в воздухе. Как вы думаете, тот механизм, который сегодня предлагается, способен привести к чему-то здравому в конечном итоге? Очень часто у нас эти инициативы заканчиваются профанациями. Вот вы привели пример со страхованием.

- Это не профанация, реальный закон вышел, реально надо страховать. Другое дело, что опять не довели до конца, мы должны вложить какие-то баснословные деньги, чтобы застраховать. 1,5% от стоимости сегодня надо плюсом вложить в стоимость квадратного метра. Зачем это надо, когда есть возможные условия? Надо правильно довести закон до конца, не торопиться, а тут с 1 января, как в советское время, будет так и не иначе. почему с 1 января, а не с 1 июля?

- И мы все время просыпаемся в новой стране, в новых условиях.

- Да, 1 января меня даже не радует, а уже напрягает, потому что обязательно какие-то законы будут и не в пользу бизнеса. Все, что связано со сберегательными кассами, мне очень нравится.

- Это то, о чем мы вообще часто говорим в эфирах. Вспомоществование, альтернатива ипотеке. В двух словах о сути этого предложения.

- Суть, когда ты любая более-менее семья, которая может зарабатывать со средним достатком, может накопить за 3-4-5 лет определенную стоимость квартиры. Допустим, накопили 500 тысяч за это время, а дальше уже государство идет навстречу, дает под меньший процент оставшиеся деньги. Но надо помнить, что государство эти деньги тоже использует. Я плачу по 100 тысяч ежегодно, накопил 500. Но эти 500 тысяч вращаются в обороте, государство этим пользуется. Конечно, правильно, когда государство тебе помогает, дает под меньшие проценты…

- 500 тысяч крутятся в обороте, на них начисляется небольшой процент, а потом из этой же кассы ты получаешь под меньший процент.

- И на более длительный срок. Конечно, пережить в этом случае наверняка будет легче. Это альтернатива и помощь ипотеке, нормальная ситуация, когда я даже на предприятии создавал лет 15 назад, мы даже несколько квартир продали своим людям, когда они накопили часть квартир, нужно было накопить 50%. Мы продали им квартиры, сейчас они уже, наверное, накопили. Это было квартиры 3-4.

- А почему так мало?

- А в то время мы закрыли кооператив. Но тем не менее, те, кто накопил, мы обеспечили.

- А закрыли-то почему? Внешнеэкономические условия опять изменились?

- Да, и вообще процент инфляции стал настолько велик, что я понял, что я же не банк и не могу таким образом заниматься. Я пытался помочь своим сотрудникам.

- В первую очередь тем, кто долго работает. Я посмотрел цифры, до 6-8% наши власть имущие пытаются с помощью этой меры сократить проценты по выплате кредитов. Как вам кажется, подобного рода кооперативность в духе нашего народа? Мы сможем не просто внедрить эту инициативу и похоронить через два года, а удержать ее при помощи строителей, вашего сообщества в том числе?

- Я думаю, что это будет работать. Если государство возьмется, грамотно разработает законы и подзаконные акты, думаю, это все будет работать. Тем более, у ряда застройщиков кооперативы существуют. Я знаю очень неплохой кооператив «Камской долины» «Синица», замечательно работает. И сегодня застройщики создают кооперативы, люди верят в них. Опять же, все зависит от того, кто застройщик. Если мне могут поверить, еще нескольким застройщикам… А если придет новенький Иванов и скажет, что у него кооператив, вряд ли поверят, потому что уже пережили сложные вопросы, как обманутые дольщики. Поэтому вне зависимости от того, какая форма продажи квартиры, все-таки конечно, кто стоит за продажей квартиры, какая организация.

- А вы как застройщики не могли бы объединиться, создать и учредить не кооператив, а свой банк, целью которого было бы не извлечение прибыли, а стимуляция продажи ваших квартир? Чтобы там процентная ставка была не 15, а хотя бы 6-8%?

- Артем, откуда же мы будем привлекать денежные средства? Надо понимать, что это сфера все-таки банковских услуг, финансовых институтов, точно не застройщиков. Если я организовывал свой кооператив, конечно, я вынимал из оборота огромные средства, чтобы обеспечить небольшое количество квартир, но при этом уходили из оборота десятки миллионов, я понимал, на какой риск я иду. Когда ставки кредитные уменьшились в банках, естественно, моим же людям уже проще было пойти, взять ипотеку, нежели финансироваться у меня на более жестких условиях. Поэтому совершенно правильно, что люди выбирают меньшие ставки. Тем не менее, у застройщика другая цель и задача. У кредитных организаций, финансовых институтов – именно развивать эти продукты для того, чтобы жители могли сегодня более доступно иметь денежные средства на покупку квартир.

- Но ведь не получится, что мы в кратчайшие сроки сможем развить нашу банковскую сферу в части ипотечного кредитования, чтобы говорить о каких-то приемлемых ипотечных кредитах. Ведь сегодня де-факто у нас ипотечной системы нет, люди берут ипотечные кредиты под 15%, это не ипотека. Смысл ипотеки – небольшой процент под залог недвижимости, а здесь это обычный долгосрочный кредит на приобретение квартиры.

- Конечно, это не ипотека, потому что залогом является твоя квартира, еще не построенная, а потом уже построенная тоже в залоге. Но это элемент ипотеки, конечно. Другое дело – ставки негодные. Здесь все зависит от политического и экономического решения правительства и президента. Мы должны понимать, что если мы хотим реально обеспечить в ближайшее время большинство нуждающихся в жилплощади людей жильем, проценты по ипотеке необходимо снижать. Или какие-то продукты выводить сейчас на рынок, которые позволят не только семьям с хорошим или средним достатком. Но ведь есть и много бюджетных профессий, которые столько не зарабатывают, а жить-то хочется сегодня, жизнь пролетает.

- Прогнозируют серьезный спад чуть ли не вдвое темпов роста ипотеки. Это как-то скажется на строительной отрасли, может ли привести к спаду?

- Даже если сегодня остается небольшой рост по ипотеке, то к спаду не приведет. Мы все равно сдаем 1 - 1,1 миллиона. Не думаю, что это повлияет на рынок. Главное, чтобы вообще не было стагнации. Если останется в таком плане, даже если рост уменьшится, ничего страшного не произойдет.

- Если роста не будет, это тоже может быть бедой.

- Да, мы не будем тогда увеличивать объемы жилищного строительства, останемся на этом уровне. Тем не менее, тоже не будем падать.

- Хотелось бы затронуть тему кадров. Вы для своих работников создавали чуть ли не кооператив. Это нормальный способ держать ценные кадры, стимулировать их финансово не только в смысле зарплаты, но и в смысле продукции, особенно востребованной, которую выпускаете вы. Немногие люди готовы посвящать своей профессии всю свою жизнь, у вас, наверное, такие есть. Вообще как обстоят дела с тем, что связано с рынком труда в вашей отрасли?

- Сегодня с ним очень напряженно в плане того, что недостает специалистов всех уровней. Начиная от квалифицированных рабочих специальностей до топ-менеджмента, сегодня не хватает всех – среднего звена, рабочего звена, высшего звена руководства. Просто катастрофа в некоторых моментах. У меня процесс ротации происходит все время, потому что компания большая, и надо понимать, что человек где-то вырастает на какую-то должность, ему предлагают другую компанию, может быть, место меняется. И взамен специалиста хорошего найти очень быстро крайне сложно. Сегодня я уже объявил прием специалистов с соседних регионов – Екатеринбурга, Уфы, Удмуртии.

- Но они тоже испытывают кадровый голод?

- В Перми и Пермском крае сегодня он больше всего.

- Попала в список самых востребованных строительная профессия, по данным нашего центра занятости, на первом месте, и это действительно беда. А могут ли работники этой сферы манипулировать застройщиками? Прийти и сказать: «Я инженер, я хороший».

- Это постоянно делается. Мало того, нами манипулировать пытаются сегодня электрики, очень востребованная профессия, машинисты башенных кранов, хорошие каменщики. Я помню, отказался от услуг каменщиков, вообще купил автоматическую линию в Австрии, только потому что меня бесконечно шантажировали каменщики. Они требовали зарплату больше, чем у меня, при этом их производительность труда и качество оставляли желать лучшего. Я просто возмутился тогда, сказал: «Почему я должен идти на поводу?» Я купил эту линию, и у меня теперь проблем просто нет.

- То есть у вас автоматы кладут сейчас?

- Да. В этом отношении достаточно много профессий. В том числе выпускники наших строительных вузов приходят, и я просто в недоумении. Они мало приспособлены вообще на строительной площадке к жизни, к работе, каким-то вещам, которые будут. Я беру уже специалиста, но он имеет только базовое классическое образование, и больше ничего. Надо еще убить 3-4 года, чтобы сделать специалиста. Как только он понимает, что он специалист, он тут же собирается и уходит.

- А куда? Есть места лучше?

- Так я же говорю, если сегодня дефицит кадров, то любая фирма, которая приходит извне… Москвичи пришли строить развлекательный центр, им нужно быстро собрать компанию. Конечно же, они переплачивают в 1,5-2 раза.

- Они демпингуют в плюс зарплатами.

- Соответственно, человек срывается и уходит. Понятно, что он там проработает 1,5-2 года, но все равно уйдет.

- Вы не можете конкурировать по зарплатам с москвичами?

- Еще раз говорю, что это разовые вещи. Да, человек через 2 года останется болтаться на рынке, хотя во время дефицита кадров все равно пристроится. Может быть, он не состоится в дальнейшем как профессионал, как лидер, потому что будет перебегать с места на место. Да, не хватает специалистов, и мы об этом неоднократно говорили. Как только строительная отрасль начнет чуть-чуть подрастать в объемах, наступит кадровый голод, и мы столкнемся с этим.

- Вы одни из немногих в Прикамье, кто очень много строит на территории не краевого центра. Я знаю, в Добрянке, Кунгуре у вас объекты. Мы об этих объектах поговорим немного чуть позже. Там свои рабочие, можно ли их возить сюда?

- Если бы, все наоборот. Мы возим из Перми в Кудымкар, Добрянку, Кунгур.

- А где там руки свои-то? Должны же быть.

- Мало того, я покупал в Кунгуре завод железобетонных конструкций. Так я возил из Кизела работать в Кунгур, несмотря на то, что огромная безработица в Кунгуре. Вот такое наше законодательство, самодостаточность людей – да, сидят дома, ничего не делают, но работать не пойдут. Каким-то образом пособие получают. Они мне в открытую говорят, здоровые крепкие ребята: «Да нам пособие дают, мы покупаем сахарный песок, дрожжи, вода в Сылве чистая, все остальное нам не надо. Картошка своя, остальное мы сделаем, бражку поставим, самогон наварим». Я, конечно, был в шоке, покувыркался с этим заводом 4 года, потом продал завод. Я очень устал тогда именно от кадрового голода. Это просто катастрофа в сельских местностях.

- По-моему, у нас нет ни одного среднепрофессионального учебного заведения, которое бы выпускали профессионалов-специалистов востребованных, не высококвалифицированных, а среднего уровня профессионалов.

- Да, очень мало. Когда-то были училища, и конечно же, они готовили рабочих всех специальностей по запросу тех же промышленников, производственников. Но сегодня практически все развалилось. Я знаю, что при техникуме начинают учить строительным профессиям. Слава Богу, что еще сегодня среднее звено выпускает и сам техникум, поэтому… Начинает возрождаться, но крайне медленно. У меня просто есть свой учебный класс, он еще сохранился с советских времен. У меня была в свое время чуть ли не общеобразовательная лицензия, до сих пор я готовлю всех – отделочников, крановщиков, электриков. У меня очень хорошая база, поэтому я готовлю для себя сам, для сторонних тоже.

- Давайте поговорим о вашей работе предприятия. Что у вас происходит, где какие объекты?

- Все у нас идет по плану. Хороший микрорайон, активно развивается, микрорайон в районе Целинной. Если приехать посмотреть на сосредоточение кранов в одном месте…

- У вас там комплексная застройка.

- Да, порядка 300 тысяч квадратных метров.

- Социнфраструктура?

- Оставлены места под детский сад, школа не загружена. Под детский сад оставлено место, и желание, если будет у муниципалитета, я его реализую очень быстро. Место есть. Вся остальная инфраструктура – дорога есть. Конечно, хотелось бы, чтобы дорогу другую проложили согласно Генплану, но тем не менее. Есть хороший микрорайон Медовый в Кондратово. Там тоже можно посмотреть, порядка 5-6 кранов, сейчас уже выходим на другой квартал, количество кранов тоже может увеличиваться.

- А если взять в процентном соотношении, насколько он в Кондратово реализован?

- Мы только начали первый квартал, 30 тысяч из почти 270 пока застраиваем. Это примерно 10%.

- Пока мало.

- Как мало, если мы вышли прошлый год летом. Да это очень хорошо. Сейчас мы в заделе, у нас уже есть 30 тысяч, мы еще выходим на следующий квартал, снова 30 тысяч, мы уже будем вести 60. Буквально к концу года мы снова выходим на квартал, там еще 30 тысяч, это уже будет практически 90. Это очень неплохо для одного микрорайона. В деревню Кондратово она превращается в такую уже…

- Близость ПНОСа не пугает?

- Да какая же там близость ПНОСа? Там скорее близость Паркового.

- Есть четкое убеждение, что всю дурь, которую может выбросить ПНОС, тянет на Кондратово.

- Я там работаю, я ни разу этой дури не чувствовал. А вот когда я жил на Крохалевке, эту дурь я чувствовал 2-3 дня. Поэтому мне сложно судить об этом. Когда я жил за Лобаново, я тоже чувствовал эту дурь. А вот в Кондратово бываю практически каждый день и ни разу этой дури не чувствовал, поэтому сложно говорить. Может быть, там близость Бахаревки, микрорайон строят, там пугаться надо, а тут возле Паркового, чего бояться? Сейчас мы сдаем объект 145 квартал, первый дом, закладываем строительство следующих трех домов. Очень интересные дома, их можно сейчас посмотреть и оценить, как они внешне выглядят. Это микрорайон Радуга на Макаренко. Все объекты, которые мы вели, можно посмотреть на сайте, оценить, которые ведем в Лобаново, практически заканчиваем, там тоже очень красивые дома получаются.

- В двух словах о том, что в Добрянке и Кунгуре введено по одному дому. Как там обстоят дела? Есть еще площади?

- Да, есть еще в Добрянке, в центре города будет стоять 16-этажный дом внизу с пристроенными помещениями, торговыми залами и так далее. Будет достаточно интересно, такая видовая точка в центре города. Мы для этого даже поменяли фасад нашей 16-этажки, достаточно оригинально будет. 16-этажный дом в Добрянке вообще будет как Эйфелева башня.

- Что вас сподвигло, чтобы в Кудымкаре-то строить?

- В Кудымкаре очень давние отношения, мы строим более 10 лет, со времен еще…

- И это востребовано? Насколько я понимаю, люди-то бегут из Кудымкара.

- Нет, как раз бегут в Кудымкар те, кто в Коми округе. Они осваиваются. У нас еще при губернаторе Чиркунове была договоренность, что я буду там строить. Мы зашли, начали строить, осели там. Да, там недорого, немного, но есть.