Верхний баннер
10:40 | ПЯТНИЦА | 29 МАРТА 2024

$ 92.26 € 99.71

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40


Программы / Районы-кварталы

05.06.2014 | 12:05
Обманутые дольщики на Хохрякова, 2 и "Каскад-строй": оставить застройщика под стражей или дать возможность расплатиться?

- Сегодня мы обсуждаем не совсем обычную тему. Мы поговорим об обманутых дольщиках и тех, кого считают обманувшими дольщиков. Если помните, в марте в СМИ, в том числе у нас, появилась информация о заключении под стражу директора фирмы «Каскад-строй» Петра Буторина. По информации следствия, с 2007 по 2008 годы бизнесмен получил от физических и юридических лиц около 190 миллионов рублей под обещание построить жилой комплекс на улице Хохрякова, 2. Он более известен всем нам как «Слудская горка». Здания не были возведены, люди оказались обманутыми дольщиками. Но как показала практика, с некоторых пор, разбираясь в ситуации, можно прийти к выводу, что все не так гладко, и обманутые дольщики обманутым дольщикам рознь. Наверное, ситуацию на Хохрякова было бы не совсем корректно сравнивать с ситуацией на Ушакова, известный долгострой. Если я правильно понимаю, история стала резонансной именно потому, что там был факт заключения под стражу за недобросовестное ведение бизнеса.

 

Вячеслав Дегтярников: Резонансной она стала не в момент, когда Петра Буторина заключили под стражу, а после этого, на мой взгляд.

 

- Это назвали прецедентом, буквально первый был случай.

 

Вячеслав Дегтярников: Во-первых, давай разбирать, что произошло на суде. До суда было еще одно решение Арбитражного суда. Все стороны, ты называешь их дольщиками, я бы назвал их немножко по-другому, фактически соинвесторы, договорились, что объект будет достроен. Дальше уголовный суд шел по упрощенной программе, когда Петр признал свою вину. Но признал вину в чем? В превышении служебных полномочий. Естественно, поскольку было упрощенное решение суда, уже решение Арбитражного суда суд не рассматривал.

 

- Чтобы не погружаться в юридические тонкости, давайте…

 

Вячеслав Дегтярников: Давай еще все-таки посмотрим, к чему же это привело. Люди, которые вкладывались в этот объект, побежали в тот же самый уголовный суд и начали в массовом порядке писать апелляционные жалобы.

 

- В «Звезде» я увидел материал под названием «Пиррова победа». Там как раз говорится, что сегодня дольщики разделились. Одна часть полагает, что уголовное преследование и заключение под стражу господина Буторина им на руку, он понес наказание, дальше будет решаться вопрос с возвращением средств. Другая часть уверена, что это та самая пиррова победа, что после заключения господина Буторина под стражу реально вернуть деньги будет невозможно. Поясните ситуацию, Владимир Александрович. Вы принимаете участие в этой истории с самого начала, причем как сторона именно господина Буторина.

 

Владимир Титов: Я могу, конечно, пояснить. Но давайте четко определимся. Петр возглавлял компанию «Каскад-строй», это застройщик, который владеет земельным участком и предполагает его застраивать.

 

- Ведет непосредственно строительные работы.

 

Владимир Титов: Нет, секундочку. Застройщик, который владеет земельным участком и предполагает его застраивать. Я работал в ЗАО «Каскад», это строительная компания, которая выполняет функции технического заказчика. Наши соприкосновения с компанией «Каскад-строй», были именно техническими, у нас был контракт на выполнение функций технического заказчика. Я хочу прямо и откровенно сказать – никаких, как сказал один из товарищей, мошеннических схем вообще не предполагалось, потому что семью Буториных я знаю очень давно. Никаких помыслов что-либо украсть у них не могло возникнуть, это мое личное мнение.

 

- Факт остается фактом, 190 миллионов…

 

Владимир Титов: Секундочку, я доскажу свою мысль. Давайте по фактам. Они собрали 190 миллионов для какой цели? Они всем откровенно говорили – у нас на сегодня ничего нет, кроме части выкупленной земли и объектов недвижимости, нет разрешения на строительство. И все, кто вкладывался в этот проект, четко представляли, что этого ничего…

 

- Что это как минимум рискованный проект.

 

Владимир Титов: Как и все строительные проекты, очень рискованный. Никто никого не обманывал. То, что мы хотели построить, что были составлены графики, мы все выполняли по плану. Первым шагом было расселение, Петр Буторин этим и занимался.

 

- Сколько там было объектов, подлежащих расселению?

 

Владимир Титов: По моей памяти, 6-8.

 

- А человек, которые должны были получить квартиры? Там были частные дома или бараки?

 

Владимир Титов: Смешанные. Были двухквартирные, были многоквартирные.

 

- На расселение этих людей тоже пошли деньги, собранные от соинвесторов?

 

Владимир Титов: Основная масса собранных денег пошла на расселение. По тем временам, а времена эти вы помните…

 

- 2007-2008 годы, канун кризиса.

 

Владимир Титов: Частники, имевшие доли в домах, имели такие возможности представить цену, что цены были заоблачные.

 

- Но с ними удалось договориться и расселить.

 

Владимир Титов: Не всех. Были вопросы, которые нужно было решать в последующем, потому что запросы были очень непомерными.

 

Вячеслав Дегтярников: Как мне рассказывали, был один вариант, когда человек попросил 1 млн долларов США и получил его. Реальный случай, но тут ведь можно опираться на решение уголовного суда. А в решении уголовного суда ни слова нет о мошенничестве. Пытались найти мошенничество, но выяснили, что все деньги использовались по назначению, есть решение.

 

- Но домов нет. Это значит, что есть просчет на стадии подготовки, когда не было четкого бюджетирования проекта, либо как раз отсутствие в составе преступления мошенничества все-таки было. Но если суд признал, что его не было, что это? Просчет на стадии подготовки? Этих 190 млн просто не хватило? Ведь домов нет, и люди просят деньги обратно.

 

Вячеслав Дегтярников:  Понимаешь, там все-таки существовал московский соинвестор, который после кризиса 2008 года из этого проекта ушел. Насколько я разбирался в программе «По сути дела», Петр начал искать других соинвесторов. Шли переговоры с разными  застройщиками. Там присутствовали и Репин, и Суетин, не достроить это все случилось только потому, что соинвесторы которые присутствуют в списке, ты их видишь, в мировом суде, которые вкладывались, никак не могли договориться между собой. В результате этого шатания объект не достраивался. Много раз подходили к этапу, когда можно уже строить. Много раз утверждались различные градостроительные планы, их было два, по-моему.

 

Владимир Титов: Несколько было, да.

 

Вячеслав Дегтярников: Все утверждалось на заседании, в том числе городской администрации. И городская, и краевая администрации пошли навстречу в реализации этого проекта. А – было все-таки принято решение об увеличении этажности, что добавляет этому проекту экономики. Я разговаривал с генеральным директором ПАИЖК Дмитрием Малютиным, он сказал, что мы готовы участвовать в дальнейшем, и подвести сети, и решить вопрос по выделению земли. Это исторический факт. А дальше есть еще один момент. Даже те люди, которые сегодня ратуют за то, чтобы Петр получил реальный срок, говорят, что через год в принципе объект можно достроить. У меня сложилось ощущение, что поскольку у этих людей были вложены достаточно серьезные цифры, не буду раскрывать персоналии, поскольку это будет не совсем законно, но ты-то можешь их увидеть. Цифры очень серьезные. У меня сложилось впечатление, что речь идет о попытке рейдерского захвата.

 

- Не будем так категоричны.

 

Вячеслав Дегтярников: Мне в интервью сказали, что когда мы сможем забрать у приставов имущество… А как можно законно это сделать? Вот вопрос.

 

- Поправьте меня, если я не прав. Еще до того момента, когда Петр Буторин был арестован прямо в зале суда, во время проведения судебных слушаний по уголовным делам, были достигнуты некоторые договоренности, в том числе соинвесторами проекта, которых мы в нашем информационном материале назвали дольщиками, хотя это не совсем корректно, потому что это не совсем обычные люди, которые пытались купить себе квартиру, это люди, у которых был свободный капитал…

 

Вячеслав Дегтярников: Там были разные люди.

 

- И такие в том числе.

 

Вячеслав Дегтярников: Были люди, которые действительно вложили деньги под свое жилье. Были люди, которые инвестировали именно как в коммерческий проект. Надо сказать еще об одном моменте. Этого объекта в реестре обманутых дольщиков нет. Его с 2014 года убрали.

 

- Я к чему и веду. Были достигнуты договоренности о достройке проекта. Не о пилеже денег, а именно о достройке.

 

Владимир Титов: Через мировое соглашение, которое утвердил Арбитражный суд, абсолютно со всеми инвесторами. Это соглашение удовлетворяло всех кредиторов.

 

- Почему же тогда посадили Буторина?

 

Владимир Титов: Вопрос. Мы об этом сейчас и хотим.

 

- Вы подали несколько апелляционных жалоб, в том числе на приговор Ленинского суда. Это обычная процедура. На какой стадии теперь разбирательство?

 

Вячеслав Дегтярников: 10 числа состоится следующее заседание.

 

- И какие основания к апелляции?

 

Владимир Титов: Основное основание – мировое соглашение, которое было с дольщиками. Может быть, их неправильно называть так – с инвесторами. Их требования были удовлетворены, в том числе часть требований, потому что мировое предусматривает только 80% удовлетворения требований, а 20% возложены на Петра Буторина, который добросовестно…

 

- Он был готов платить?

 

Владимир Титов: Не только готов, он платит. На сегодня он погасил практически все, в том числе 20%, которые мировое соглашение его обязывает. Я удивлен, что дольщики снова подают заявления, чтобы подать в суд.

 

- Сейчас идет обычная процедура, когда человек заключен под стражу, вынесен приговор, апелляционная инстанция. Но параллельно идет другое действие, которое раскололо соинвесторов проекта на две части. Одна из них считает, что если будет реализовано мировое соглашение, здание будет достроено, будут удовлетворены часть их требований к господину Буторину, то они выиграют и смогут вернуть свои деньги. Эта же часть полагает, что если он останется сидеть в тюрьме, то не сможет полностью выполнить обязательства. Одна часть считает, что пусть сидит, и мы сможем через разделение и передел имущества вернуть свое. Другая – нет, вернуть свое имущество мы сможем только в том случае, если он выйдет на свободу и сможет продолжать выполнять свои обязательства по мировому соглашению. Так?

 

Вячеслав Дегтярников: Смотри, почему они так считают? Они опираются на решение суда, а по решению суда все имущество, которое было у «Каскад-строя», было арестовано и будет продано с торгов. Те, кто считает, что Петр и должен, и не должен сидеть, в один голос уверяют, что если имущество будет продано через процедуру торгов судебными приставами, то все получат сущие копейки. Имущество, которое сейчас планируется к реализации, не стоит тех денег, которые они хотят получить. Вот в чем проблема.

 

- Складывается удивительный парадокс. Человек, вроде бы осужденный и признанный судом виновным, заключен под стражу. Вроде бы справедливость восторжествовала. Но люди, вложившие деньги и поставившие задачу их вернуть, рискуют при этом торжестве справедливости и закона остаться с носом.

 

Владимир Титов: Так и будет, если решение суда оставят в силе. Как правильно выразилась одна из дольщиц, останутся с дыркой от бублика.

 

- И как теперь будут развиваться события?

 

Вячеслав Дегтярников: Надо посмотреть, учтет ли суд мнение людей и их интересы. Это очень важно. Просто так посадить человека – он посидит, и отлично, имущество уйдет. Люди останутся ни с чем, кроме огромного морального удовлетворения, которое им ничего не даст! Лично у меня сложилось впечатление, я тебе говорил, что все-таки речь идет не о том, что кто-то хочет получить моральное удовлетворение. Речь идет о глубоко заинспирированном материальном удовлетворении! Часть людей, которые мне говорили – мы договоримся с судебными приставами (у меня это записано) и выведем это имущество у них. Как возможно вывести судебное имущество у приставов, кроме как через торги? Если предполагается уже изначальная схема выведения имущества, значит, люди других-то людей не видят, а видят свои личные персональные интересы. Как раз в этом и заключается сложность ситуации. Люди, которые вложились в квартиры, в результате могут оказаться с носом.

 

- Где-то 12 человек подписалось за то, чтобы все осталось как есть.

 

Вячеслав Дегтярников: А всего 34 соинвестора. Если 12 за то, чтобы Петр сидел, есть люди, которых приблизительно столько же, если не больше, которые за то, чтобы Петр не сидел, и все-таки этот проект был реализован. Даже те люди, которые говорят «Петр должен сидеть», говорят, что через год выйти на реализацию этого проекта можно. Этот проект интересен, это мне подтвердил и Виктор Суетин, достаточно крупный застройщик в Перми. Он говорит, что если этот проект все-таки будет реализован, это принесет людям, которые инвестировали в него, необходимое материальное удовлетворение. Может быть, не в том объеме. Тот же Суетин говорит – самое сложное для застройщика бывает, когда соинвесторы проекта не могут между собой договориться.

 

- А какие предпринимались попытки договориться или пытаться договорить между собой соинвесторов? Владимир Александрович, вы какие-то предпринимаете попытки? Посадить их за стол переговоров?

 

Владимир Титов: К сожалению, вы неправильно называете меня заинтересованным лицом. Я технарь, исполнял функции технического заказчика. В финансовых схемах я не участвую, мне сказать трудно.

 

- Но вы подтверждаете, что проект может быть реализован?

 

Владимир Титов: С первого момента, когда мы начинали этот проект, мы четко себе представляли. Для этого есть бизнес-планы, которые я составлял, проект очень выгодный. Ведь не зря все соинвесторы туда пошли.

 

- А упущенная выгода? Ведь люди вложились в период 2007-2008 годов?

 

Владимир Титов: Я их очень понимаю. Люди, которые вложились под себя в квартиры, обижены. Ведь я такой же, к сожалению, обманутый дольщик, только по другому объекту. Я в их же шкуре, грубо говоря – продал квартиру, вложился в некий проект на Большевистской, 175. Я четко понимаю ту сторону на своей шкуре, но не понимаю бизнесменов, которые вкладывались в недвижимость, на сегодня раскручивают и тащат за собой всю массу дольщиков.

 

- Я предлагаю проголосовать. У нас появилась ситуация, и мы ее четко обрисовали – что должно произойти по логике вещей? Петра Буторина нужно выпустить, позволить ему выполнить обязательства и довести проект до ума, вернув тем самым деньги дольщиков? Либо он уже признан судом виновным, кто мы такие, чтобы осуждать решение суда, ведь там была доказательная база, посчитать, что он виновен, оставить его под стражей, все имущество, сколько бы оно потом ни стоило, перераспределить, пусть это будет меньше непропорционально долям вложенных между теми самыми дольщиками, которые имеют имущественные претензии?

 

Вячеслав Дегтярников: Все-таки надо подчеркнуть, за что он осужден. Только за осуждение служебных полномочий, и он это признал в суде!

 

- Вопрос о судебной процедуре. После того, как господин Буторин оказался под стражей, мировое соглашение не перестает действовать? Один из объектов уже находится за решеткой, лишен части прав имущественного взаимоотношения. Мировое соглашение придется подписывать заново? Или нет?

 

Владимир Титов: Во-первых, я хочу с вами не согласиться. С решением Ленинского районного суда мы не согласны, отсюда апелляционная жалоба. Вы говорите, что мы не можем осуждать – можем! Мы не согласились с решением. На наш взгляд, Петра осудили несправедливо.

 

- Превышение служебных полномочий – формулировка Уголовного кодекса. А что конкретно называлось превышением?

 

Вячеслав Дегтярников: Та же самая коммерческая деятельность. Насколько я понял, та самая деятельность, я не специалист и не юрист, «Каскад-строя» привела к тому, что часть земли ушла одному из людей, который вкладывался в эту землю. Может быть, это было неправильное решение, ведь Петр сказал, что признает свою вину в этой части. А может быть, это была попытка, но еще раз говорю, это бизнес чистой воды. Когда ты в бизнесе предпринимаешь какие-то действия, ты можешь ошибаться, сделать не так, поступить не совсем правильно. это с точки зрения, когда дальнейшие события разворачиваются, когда видно дальнейшее развитие. Сегодня та же земля, про которую шла речь, с Ольгой Викторовной Горгадзе мы поговорим в эфире…

 

- Она одна из тех дольщиков… Проголосовало не так много человек, но 100% из них считает, что в таких случаях лучше выпускать застройщика и позволять проекту быть доведенным до конца. Часть дольщиков верит, что господин Буторин должен быть освобожден, что этот момент позволит проекту быть реализованным. У нас сейчас на связи Ольга Гордадзе, соинвестор проекта, которая выступает за освобождение господина Буторина.

 

Ольга Гордадзе: Добрый день.

 

- У меня главный вопрос. Если вы уже находитесь в этой кутерьме, веревочка тянется с 2008 года, сейчас уже 2014-й на дворе, каковы у вас личные внутренние гарантии, что в случае освобождения Петра Буторина проект будет реализован и вы хотя бы вернете свое?

 

Ольга Гордадзе: Я бы не ставила вопрос однозначно, что при условии освобождения Петра Буторина этот проект может быть реализован. Я бы поставила вопрос немножко шире. Скорее всего, этот проект может быть реализован при полной согласованности всех инвесторов проекта. Когда это наступит, тогда проект под руководством Петра Буторина может быть реализован, для этого есть абсолютно все шансы.

 

- Вы считаете, что согласованность действий должна закончиться завершением проекта, а не передачей его в руки судебных приставов и раздербаниванием его по соинвесторам?

 

Ольга Гордадзе: Безусловно! До каждого инвестора мне хотелось бы донести именно эту мысль. Согласованность в действиях по реализации проекта – это путь к успеху и тому, что каждый из соинвесторов получит то, за что он заплатил. В противном случае, если идти по пути решения, принятого судом первой инстанции, я уже говорила – это получится дырка от бублика.

 

- Но свое-то хотя бы частично надеются вернуть? Вы надеетесь?

 

Ольга Гордадзе: Я надеюсь, что победит здравый смысл, и проект будет реализован.

 

- А что по личности Петра Буторина, какую роль он может здесь играть? Вы сказали, что неважно, кто будет завершать проект.

 

Ольга Гордадзе: Ответственность Петра Буторина, чтобы он сидел в тюрьме, не наступила. Существует мировое соглашение, подписанное всеми инвесторами, срок которого истекает в 2015 году. Если Петр Буторин не выполнит своих обязательств до 2015 года, тогда можно ставить вопрос и так.

 

- Но выполнить его он не может, потому что находится за решеткой.

 

Ольга Гордадзе: Каким образом это можно сделать оттуда?

 

- Я и говорю.

 

Ольга Гордадзе: Да, причем мировое соглашение подписано каждым инвестором. И их инициатива была мирового соглашения, поэтому они должны ждать 2015 года. А до 2015 года это все можно сделать.

 

- Спасибо. Мы услышали одну сторону. Возможно, в наших ближайших программах мы попытаемся выслушать и ту сторону, которая сегодня, меньшинство соинвесторов, хочет, чтобы наказание оставалось в том виде, в каком сейчас. Один из наших слушателей пишет: «Не пойму. Вина доказана? Доказана. Статья в Уголовном кодексе есть? Есть. Суд обязан вынести обвинительный приговор? Обязан и вынес. О чем идет речь?» Не сидеть по справедливости, учитывая целесообразность оставить Буторина на свободе? Чужие деньги – опасные деньги. Будем писать прошение об освобождении Буторина или как в рамках закона его выпустить?» - спрашивает Марс.

 

Вячеслав Дегтярников: Еще раз говорю, я не юрист, а журналист. Все-таки ради чего действует суд? Ради интересов людей, которые вложили деньги? Или суд действует просто так?

 

- А это старая русская притча – как мы будем действовать, по закону или справедливости?

 

Вячеслав Дегтярников: Вот тут, мне кажется, надо действовать по справедливости.

 

- А как же dura lex sed lex, Слава?

 

Вячеслав Дегтярников: Есть некая сложность в этой истории с дольщиками или соинвесторами. Грубо говоря, у людей украли шапку. Дальше вроде как совершено преступление. А ты идешь к государству и говоришь: «Отдайте мне шапку!» Государство-то тебе не будет ее возвращать, они только посадили вора.

 

- Вор будет ее отрабатывать в тюрьме. Понимаешь, много проблем…

 

Вячеслав Дегтярников: Ты остался без шапки, вот главный момент! Люди, которые шли сознательно на то, что вкладывали туда свои средства, отлично понимали коммерческие риски. А большая часть людей, особенно те, которые возглавляют это протестное движение, вообще занимались чистым бизнесом!

 

- Здесь речь идет о коммерческих рисках, а не о мошенничестве. Никакого намерения не было. Если я правильно понимаю, господин Буторин не скрывался, взяли его тепленького чуть ли не в собственном офисе.

 

Владимир Титов: Очень правильно понимаете, он никогда не скрывался ни от кого, он был открыт для общения.

 

- Начинаем принимать звонки. Алло, здравствуйте, как вас зовут?

 

Слушатель: Здравствуйте, я самый нелюбимый дольщик господина Буторина. Меня зовут Павел Горбань. Именно благодаря мне, скорее всего, закрутилось содействие по поводу посадки господина Петра Буторина. У меня вопрос к уважаемым строителям. Те 12 человек, которые якобы получили средства – кто они? Ведь это те же самые бизнесмены, у которых очень много денег. Та же самая Ольга Викторовна Гордадзе, крупный бизнесмен.

 

- Хорошо, Буторин сел. Вы за достройку проекта или хотите похоронить его на корню вне зависимости от того, что он может принести прибыль, как об этом говорят эксперты?

 

Слушатель: Если к этому проекту будут прикладывать руку Буторины, он никогда не будет достроен.

 

- Это ваше личное убеждение на основе опыта отношения с Буториными. А как же тогда противоположные стороны?

 

Слушатель: Например? Назовите мне хотя бы одну противоположную сторону, настоящего дольщика, фамилию.

 

Вячеслав Дегтярников: Пожалуйста, я готов. Русакова Любовь Николаевна. Это обычный дольщик.

 

Слушатель: Один человек.

 

Вячеслав Дегтярников: Дальше поехали, с кем я пообщался – Русаков Валерий Николаевич, с ним я тоже пообщался.

 

Слушатель: Это семья, называйте еще.

 

- Давайте не будем пререкаться.

 

Вячеслав Дегтярников: Я просто готов называть фамилии.

 

Слушатель: Нет, давайте так. Перед судом господа застройщики опять пообещали дольщикам, выплатили им по 100 тысяч…

 

- Павел, вы подписывали мировое соглашение?

 

Слушатель: Я был против, но большинство было обязано его подписать, хотя лично я не подписывал. Я был против него.

 

- А почему?

 

Слушатель: Потому что оно изначально предполагало ту ситуацию, в которой мы находимся.

 

- Вам не кажется, что принципиальность в подходе к решению этой проблемы за столом переговоров только тормозит дело? Вот он должен сидеть, у вас личная обида, должен сидеть и все, как Жеглов сказал. Понятно, что вы потеряли свои деньги, и история тянется очень давно. Я видел людей с Ушакова, целиком и полностью их поддерживаю, но сейчас пытаюсь понять вашу позицию. Она основана на эмоциях или здравом смысле? Я выслушал экспертов, они говорят, что проект может быть реализован. Та же самая госпожа Гордадзе, которую вы обвинили в том, что она инвестор и бизнесмен, зарабатывавшая на этом деньги…

 

Вячеслав Дегтярников: Так она этого и не скрывает.

 

- …даже она говорит, что проект может быть реализован, и неважно, под каким руководством.

 

Слушатель: Я скажу две вещи. Лично мое мнение – да, вор должен сидеть в тюрьме. И второе – если у них есть деньги на реализацию проекта, рассчитайтесь с самыми реально пострадавшими людьми, отпустите их и занимайтесь делом дальше, делайте что хотите.

 

- Тут возможен компромисс, почему нет? Давайте исходить из того, что прямо сейчас в эфире «Эха Перми» предложили вариант компромисса с вами, и он будет рассмотрен. Еще один вопрос, вы сказали, что вор должен сидеть в тюрьме. По какой статье осужден к заключению под стражей господин Буторин?

 

Слушатель: Я в курсе, 201, часть 2. Злоупотребление полномочиями.

 

- Но ведь это не воровство.

 

Слушатель: Давайте так, ситуация была – выражаясь не юридическим языком, они устроили паровоз. Не группа лиц была осуждена, а один человек. Тем самым милиция не могла инкриминировать статью «Мошенничество».

 

- Павел, спасибо, что вы до нас дозвонились. Мы услышали вашу позицию. Мне трудно, я как журналист еще буду разбираться в ситуации, просто у нас заканчивается эфирное время. Мы говорили о конкретном эпизоде, где все не так очевидно, и есть победа, когда человек оказался за решеткой за какие-то действия, которые ему инкриминировали люди, которые считают себя обманутыми. Но мы установили и то, что это пиррова победа, и здесь все не так просто. Самое главное, мне кажется, что если есть возможность проект достроить, то нужно не бросать, не разрушать, а это делать.


Обсуждение
3757
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.