Программы / Районы-кварталы

- Мы с вами встречались в январе нынешнего года. Было очень много вопросов особенно по последней части нашей программы от слушателей. Пообещал, что приглашу вас в эту студию вновь. И вот настал июль, минуло полгода и вы снова в нашей студии,  я лично этому обстоятельству очень рад. Говорили мы с вами о том, как можно повлиять  на существующую городскую среду с дизайнерской точки зрения. Говорили мы с вами о той самой среде, которую сегодня составляют «хрущевки», «брежневки», ибо их сегодня не мало. Нам не хватило времени поговорить. Вы говорили, что есть много предложений, данный вопрос не раз понимался дизайнерским сообществом России, привлекались иностранные специалисты. Но с ними тяжелое, потому что они не нашим воздухом живут. Давайте с этого начнем.

- Вы знаете, в продолжение нашего разговора, те предложения, которые давались и даются, очень бы хотелось, чтобы на них обращали внимание и проявили интерес, пусть даже небольшой, для начала. Я считаю, что город надо облагораживать, что ли, делать его более интересным для восприятия, не только для самих жителей, кто живет в этом городе, но и для тех, кто приезжает и с любопытством разглядывает этот дорого. И  сразу такой ключевой момент, который меня даже раздражает, те, кто к нам приезжают, и гости, и жители города не могут ориентироваться в своем собственном городе. Я в этом убедился на собственном опыте, когда приезжаешь в один из районов, Садовый, Мотовилиха, Орджоникидзевский район, там нет ни указателей домов, за редким исключением. Нет названий улиц. Даже жители, которые живут там, не знают, где какой дом находится. До смешного.

- В 2005 году перед переписью вроде бы должны были все дома оснастить хотя бы номерами. Тогда было очень много проблем, потому что наши дома и наши улицы не соответствуют тому, что есть на картах и в реальной действительности.

- Да, потому что сама планировка города была до определенного момента достаточно правильная, разумная, и только после того как стали делать частную застройку, какую-то точечную, преобразился город до неузнаваемости. Почему? Потому что нет ориентировки определенной, нет акцентов, все это было сделано хаотично, без умного подхода.

- И опять же, наверное, не без архитектурного подхода, а дизайнерского, потому что это должно радовать глаз?

- Конечно. Неделю назад мы встречались с Шамарины, получилось так, когда мы с ним стали разговаривать, возник вопрос, что обустройством города необходимо заниматься не только архитекторам, но и  совместно с группой специалистов решать эти проблемы вместе.

- Дизайнеров, вы имеете в виду?

- Да, дизайнеров, художников, тех, кто занимается.

- Уверен, вы слышали о том, что у нас сейчас принимается программа социально-экономического развития города Перми до 2020 года, и в нем есть блок городская среда. Градозащитник, Денис Галицкий был в этой студии на минувшей неделе, и мы говорили об этом. Он один из членов этого самого совета, который будет заниматься разработкой этого направления. Хоть один дизайнер есть там?

- Нет, к сожалению

- К вам не выходили, не обращались?

- Буквально было заседание где-то месяц назад по топонимике. И интересно то, что в этом совете где-то 30% специалистов и 70% не специалистов. И когда решается тот или иной вопрос, та или иная проблема, по доске мемориальной, по памятнику, по скверу, по градостроительству и по благоустройству, то решение принимают не специалисты.

- А кого вы называете не специалистами?

- Ну,  я сейчас не могу сказать точно, кого туда приглашают на этот совет, в основном это предприниматели, те, кто занимают дома какие-то в городе. До смешного, около завода Дзержинского есть предприятие, которое работает 7 лет, наверное, и они захотели остановку, которая была завод Дзержинского переименовать в ту, которая будет называть их предприятие

- А почему бы и нет?

- Вы знаете, они говорят, что надо ориентироваться, нас ищут, не могут найти. Было предложение сделано, Игошиным, почему бы не взять, не назвать эту улицу Заводская. Потому что и это завод был и тот завод. Буквально через 3 года может быть этот завод перестанет существовать, а остановка останется. Поэтому, почему не сделать одно название, было бы Заводская и Заводская.

- Было бы не плохо.

-Это было бы достаточно разумно. У нас был разговор с Игошиным, после того, как мы с совета вышли.

-А вы состоите в совете?

- Да, меня пригласили в этот совет, я сейчас член совета. Слава богу, что начали приглашать специалистов, но этих специалистов недостаточно.

 - Но там ведь и историки, совет по топонимике занимается…

- Там был и Галицкий и директор академии художеств.

- Архитекторы, дизайнеры, историки, общественники.

- Да, да.

- Ну, совет по топонимике в этом смысле более или менее сбалансирован.

- Да

- Я говорю о том совете, который должен разрабатывать те самые концепции, архитектурные маяки, на которые мы будем ориентироваться, когда будем развиваться до 2020 года согласно плану социально-экономического развития. Там вы есть?

- Нет.

- И не приглашали вас туда?

- Не приглашали. Было несколько лет назад предложение о приглашение, чтобы специалисты находились в градостроительном совете. И я присутствовал на подачах на некоторых, на защите проектов, которые касались города, той же улицы Сибирской. А потом был период, когда градостроительный совет фактически не работал. И сейчас, я сомневаюсь, что дееспособный этот совет.

- Но собирается, по крайней мере.

- Собирается. Но было бы предложение, приглашать туда специалистов, которые могли бы решать проблемы насущные.

- Сегодня в градсовете есть даже застройщики.

- Да.

- С ними как-то вы налаживаете контакты?

- У  меня очень многие контакты с теми, кто занимается этим вопросом. Тем более союз дизайнеров входит в ассоциацию пермских строителей. И мы занимаемся теми вопросами, которые касаются строительства и того, что затрагивает планирование городской среды.

- Они с вами советуются по-настоящему или для галочки?

- Вы знаете, они с нами разговаривают на равных. И есть очень разумные идеи, которые как раз могли бы быть положительными для города…

- Могли бы быть, но не являются. Есть какие-то примеры качественного…

- Надо, чтобы организация имела какой-то вес, и чтобы к ней прислушивались.

- Я имею в виду, застройщик и дизайнер. Они вас привлекают к разработке своих проектов?

- Кого-то привлекают. Но в основном, обходятся своими силами, своими возможностями. Потому что сейчас для каждого застройщика есть законное руководство, они должны, прежде чем сдать дом, знать благоустройство. И вокруг дома это тоже самая архитектурно малая среда, которая формирует пространство, это малые формы, это освещение, это очень много того, что касается зон отдыха.

 -Да, даже фасадов.

 -Да. Даже фасадов. И решения детских площадок и подобных вещей. Вот вы правильно заметили по фасадам, мне бы хотелось на этом остановиться.  Потому что фасадами можно сделать город конфеткой.

 -Это, как раз, возвращаясь к моему первому вопросу в отношении «хрущевок» и «брежневок».

- Да. Если их подсвечивать соответствующим образом. Мало того, у нас очень мало в городе подсветки художественно-архитектурной. У нас еще такая зона, света недостаточно, это не юг, когда много солнца, много солнечных дней.

- Долгая зима.

 -Да, серая, темная. Да еще и грязные сугробы не очень лицеприятные. А вот дома цветные, раскрашенные фасады, они бы предали этому городу видение, что ли.

- Причем, наверное, не только фасады, выходящие на крупные проезжие части по Ленина, Компрос. Но и фасады внутренние, предназначенные для жителей.

- Я поразился, когда было принято решение облагородить обсыпающиеся дома со штукатуркой облезлой, с краской, которая полиняла и выцвела, к эстафете олимпийского факела. На Ленина покрасили дома, выкрасили паспорта фасадов и выкрасили дома, чтобы было видно, что факел несут в очень презентабельном городе. На самом деле, это как потемкинские деревни. Фасады выкрашены, а тыльная стороны как была, так и осталась. Я понимаю, это экономия. Но город есть город. Я бы не назвал ни одного двора, я имею в виду, который принадлежит городу, а не частному сообществу, абсолютно не благоустроенные. Сейчас целая серия дождей прошла, и из неблагоустроенных дворов вымывает песок, землю, гальку, мусор, грязь, и все на проезжую часть. Мы сами себе создаем проблемы, потому что это надо убирать, почему до сих пор не поднимается вопрос о том, чтобы сделать ливневую канализацию, потому что после таких дождей чрез улицу пройти невозможно.

- И это тоже, наверное, эстетика ливневой канализации, это тот вопрос, который стоило бы обсудить с дизайнерами. Потому что во многих странах мира, во многих крупных городах канализационные люки – это произведения искусства сами по себе, не говоря уже о том, что они функциональны, у нас этого нет, и, наверное, не будет никогда уже.

- Я надеюсь на то, что может быть, появятся какие-то спонсоры, которые бы захотели видеть свою рекламу на крышках люков, я был поражен, когда посещаешь Европе, был в одном из городов в Германии, в Дортмунде, для меня это был шок. Они сделаны из бронзы.

-Из бронзы? У нас бы поворовали все.

- У нас чугунные воруют. Есть предприятия, которые предлагают пластиковые люки, но их тоже воруют. Не знаю, для чего. Они не являются произведением искусства. А чугунные, видимо, чтобы сдать в металлолом.

- Само собой.

- И нет законов, которые могли бы это запретить и наказывать.

- Ну, «Новогор» борется, я знаю.

- Ой…

- Пытаются поймать, привлекать.

- У нас с вами был разговор в паузу, когда мэр города принял такое решение…

- Наш мэр?

- Да.

- Не мэр, глава администрации.

- Да, он сказал так, если вы имеете коммуникации, эти крышки отсутствуют на ваших коммуникациях, значит, мы будем заваривать эти люки. А ваша проблема будет с тем, чтобы их эксплуатировать. И сразу же объявились и хозяева этих люков, а то ведь они отрицают тот или иной открытый люк. Чтобы им не попало. Вернемся к городской эстетике. Я насчитал около 45 люков, которые являются произведением искусства в Германии. Это медальное искусство. Я был поражен, там не только реклама предприятий, фирм, каких-то там заведений, которые находятся на этой улице. Это, начиная, буквально 200 лет назад. Представляете, люк, который является произведением искусства. И никто на него не претендует. Более того, когда снимал эти люки, они достаточно часто расположены друг от друга, я говорю, более 40 этих произведений искусства. Я сделал для себя галерею. Там, предположим, реклама часовой мастерской.

- Здорово.

- Или реклама кораблей, или даты по истории города самого, событий, которые происходили когда-то. И когда я стал снимать, прохожие, которые не обращали внимания, увлеклись, стали тоже разглядывать. Это как такая цепная реакция. Для меня это было просто невероятно.

- Я в Будапеште видел потрясающие канализационные люки. Они все одинаковые, но они там сделаны, действительно это произведение искусства. У нас, действительно, это та самая мулька, которая пусть чуть-чуть, но могла бы сделать краше наш город. Я знаю, что вы художник, давайте по некоторым эстетическим местам пробежимся. Вы бывали на набережной после реконструкции. Вам как художнику, как дизайнеру, все, что вы там увидели.

- Бывал. Вы знаете, кроме отрицательных эмоций ничего не получил.

- Почему?

- Во-первых, эту набережную можно было сделать лицом города. Вот эти вот блоки бетонные, которые абсолютно ни о чем, они не вписываются ни в архитектуру, ни в среду города, не добавляют ничего нового.

- Это просто отремонтированная набережная, можно было асфальтом перезалить.

- Откровенно сказать, чистейшая трата денег ни на что. Уж можно было собрать архитектурное сообщество, которое могло бы выбрать, разработать,  сделать достаточно интересное решение.

- Но формально были ведь эти процедура проведены?

-Были. Но у нас получается так, что приглашают не тех, кто в этом понимает

- Говорить можно все, что угодно. Мы по результатам видим.

- Я могу даже привести такой пример. Начиная с прошлого года, раскопали, уничтожили лесенку, которая вела с Комсомольского проспекта на набережную и в итоге, она до сих пор не появилась. Нет, нет, да туда ходишь, где-то раз в неделю я там появляюсь. Там даже никаких подвижек нет. Там ничего не делается. И все это объявлено на афише, что это будет закончено осенью этого года.

- Но это все технические вопросы.

- Технические, не технические.

- Вы там в щели не заглядываете, не смотрите, что они там творят.

- Я смотрю. Ничего не делается. Там ни одного человека нет, даже узбека нет, который делал бы вид, что он чем-то занят. Я до сих пор не видел этого проекта. Я с ним не знаком. До смешного. Я разговариваю со своими коллегами, с архитекторами, они говорят, не знаем, кто этим занимается. Почему такой срок сделан, когда людей там нет. Я понимаю, когда берется проект, выполняется этот проект, отдается в работу. Устанавливаются определенные сроки выполнения. Здесь установлены сроки, но работа не ведется.

- Это отдельного порядка проблема. Мы все время пытаемся ее информационно поддерживать в нашем пространстве, в наших информационных лентах. Кстати, по поводу того, что из себя сегодня представляет этот самый спуск с Комсомольского проспекта. Обычный синий забор никудышный. Ясное дело, долгая будет стройка, весь строительный сезон, все лето, та же самая стройка напротив театра драмы. Тоже можно было бы прийти к вам и сказать, слушайте, дизайнеры, мы тут 4-5 месяцев будем копошиться, сделайте нам красивый забор. Это ведь не такая большая проблема.

- Конечно.

- И мне кажется. Что промышленный дизайн за границей развит. Я видел в Германии, когда перекладывают трубы, какие замечательные трубы времянки они бросают по верху, они раскрашены всеми цветами радуги.

- Это произведение искусства.

- Да, причем, уличного искусства. Стрит-арт такой своеобразный.

- Да, это инсталляции, достаточно интересные. Они привлекают внимание, потому что любой забор, который там ставится, он ставится не для того, чтобы оградить какую-то площадь, а чтобы она включилась в городскую среду как элемент украшения. Вроде, извините, за те неудобства, но они временные.

- Вот вам красота.

- Делается это очень, очень быстро. Я был поражен, живя в Питере, когда я учился, когда перекладывали трамвайные линии, рельсы, меняют колодцы, потому что у нас проблема в городе, делают дорогу, мостят, делают, а колодцы провалены, они не сделаны вровень с мостовой. Это ошибка. А по Питеру все работы делаются ночью. Там вывешиваются гирлянды освещения на несущие. И как днем. Ночью идешь по городу летом, и вот они меняют рельсы, коммуникации, шпалы. И очень быстро это все делается.

- Воспользовавшись паузой, мы проговорили о новых материалах. Их внедрении не только с эстетической, с функциональной точки зрения по отношению к  нашим «хрущевкам» и «брежневкам». Давайте попробуем воспроизвести это для наших слушателей.

- Меня поразило то, что, находясь в той или иной стране за рубежом, я обратил внимание, как специалист, как художник, как дизайнер,  на те материалы, которыми облицовывается то или иное архитектурное сооружение. Насколько оно интересно по композиции, по строю, по ритму, по цвету, и пришел к выводу, что за редким исключением, даже когда денег вообще нет у той или иной организации, облицовываются дома другими материалами. А тот, кто имеет бюджетные средства, облицовывает керамогранитом. Видимо, наша страна войдет в историю архитектуры тем, что керамогранит применятся для облицовки архитектурных сооружений. Если брать малоэтажное строительство, это может быть и рационально, потому что это достаточно стойкий материал, достаточно интересный, потому что можно комбинировать цвет и делать фасады интересными. Но в то же время он очень тяжелый. И если облицовывать им дом 9-этажный, 20-этажный, это чревато. Потому что вот эти вот ламельки, которые держат вот эти вот плиты, они могут обламываться.

- И такой начинается плитопад.

- Представляете себе, вот такая плитка, которая вести более килограмма, прилетит кому-нибудь на голову.

- Не дай бог.

- Не дай бог.

- Такая история была с облицовкой театра драмы.

- Да, поэтому сейчас применяются очень много… Первыми по этому пути пошли шведы, они разработали декоративные панели, которыми можно облицовывать дома, делать интерьерные фасады. Они добавляют теплоизоляции для дома, делают его более эстетически привлекательным. И в то же время он функционален, потому что некоторые коммуникации даже заводятся под эти панели, под вентилируемый фасад. Я не говорю, конечно, о Франции, где центр Помпиду. Когда все коммуникации выведены наружу и являются как бы декоративным украшением этого здания. Но мы же не будем выводить канализацию и водопровод наружу. Потому что нас не поймут. И замерзнет все.

- Это нашему эстетическому представлению не соответствует, и да, замерзнет.

- Ну, по крайней мере вот те самые материалы новые, которые появляются в мире, они могли бы очень широко использоваться у нас, чтобы эти дома серые, непривлекательные…

- «Хрущевки» те же самые.

- Да, можно было бы их и утеплить, и сделать их эстетически привлекательными. Это может быть диагональное расположение цвета или хаотичное расположение цвета. Это использование этих панелей, потому что появилось стекло. Это так называемые фэш-фасады, которые вот эту непривлекательность закрывают. И на западе широко используется.

- Это дорого?

- Для нас это пока дорого. Но на западе, точно так же, как  мобильная техника меняется через год, цены падают чуть ли не в половину, и материал меняет свою цену, из-за того, что он пользуется спросом, чем больше его производят, тем дешевле он стоит.

- Я так полагаю, что в России немного производителей.

- Да. У нас в стране сейчас появляются, это Питер, Москва, те, кто ближе к центрам к таким. Появляются совместные предприятия, которые выпускают данные материалы. Нам предлагают эти материалы Германия. Предлагают скандинавские страны. Очень интересные. И выпускается своя отечественная продукция, которая сейчас рекомендуется для строителей, для застройщиков, как образец декоративной отделки фасадов зданий. Я считаю, по этому пути можно было бы пойти. Если делается элит-класс дом, то он должен выглядеть не только внутри планировочным решением великолепным, но и снаружи, чтобы он был конфеткой. Мало того, дома должны различаться между собой не только архитектурой, но и цветом. И можно даже расцветить районы города. Предположим, более холодный цвет для Ленинского района, который ближе к Каме, или наоборот сделать его долее раскрашенным, потому что там перепад температур в 5 градусов, даже больше, в зимнее время. А там, где более тепло, сделать более холодный цвет. И каждый район отличался бы.

- Не только урнами, которые пытаются разными ставить.

- Да. Меня очень поражает, что у нас очень маленькое внимание уделяется малым архитектурным формам. В городе нет красивых сквериков, симпатичных мест, где можно было бы отдохнуть, погулять с ребенком.

- Они есть, их очень мало.

- Они есть, за редким исключением. Но очень мало. Площадей достаточно. Тем более, сейчас мы относительно прекратили делать точечную застройку. Зон очень много, которые можно было бы облагородить и сделать просто привлекательными. Мало того, поставить там арт-объекты. У меня, например, около 50 фамилий замечательных людей, которые себя презентовали не только в России, но и в мире, знаменитые личности. Вот им могли бы поставить какие-то памятники. Я знаю, что в Мотовилихе решили сделать сквер Гагарина. И там хотят поставить бюст Гагарина. Это не серьезно. Это величина. Это величина, касающаяся не только нашей страны, но и мира. Это человек-легенда и вот этому человеку-легенде надо поставить соответствующий памятник, а не бюст, который будет олицетворяться с теми вождями пролетариата, Лениным, который ставился в любой деревне, метровый,  покрашенный каждый год бронзовой краской. Когда ни лица, ни носа, ни губ, ни ушей не видно. А стоит какое-то подобие.

- А не кажется вам, что крупные такие величины, не имеющие прямого отношения к Перми, пусть они в Москве стоят, на родине Гагарина. Их же полно. Улица есть Гагарина. А поставить памятники людям, которые заслужили своей деятельностью здесь, в Перми. 

- Да, которые имеют какое-то отношение к Перми. Я и говорю, что у меня на памяти где-то более 50 личностей, которых можно было бы поставить. Тому же Каменскому можно было бы поставить памятник. Был разговор, сделать это. Авиатор, поэт-символист потрясающий. Почему бы Грину не сделать памятник. Потому что он здесь был юношей 19-летнм. Почему-то мы поставили 19-летнему Попову памятник и написали, что изобретатель радио, а это не изобретатель радио. Это семинарист, который в 19 лет закончил духовную семинарию, и можно было бы этот памятник поставить около семинарии, как принадлежность. Написать, что он будущий изобретатель. И на том памятнике, который стоит около того места, которое считается нужным, (смеется) необходимо написать, что это тот самый…

- Семинарист, который потом станет изобретателем радио.

- Да.

-  Ну, памятники, это отдельная история.  А что вы думаете о памятниках монументальных, архитектурных, больших форм. Есть очень много претензий сегодня. Недавно заговорили, что в районе Слудской горки намереваются целые кварталы отдать под застройку высокими зданиями. И мы здесь в этой студии с моей коллегой в утреннем эфире пытались голосовать ,78%, если я не ошибаюсь, проголосовали против, сказали категорически нет, не нужно нам здесь никаких небоскребов, мы хотим жить в маленьком городе.

- Это вот та самая точечная застройка.

- Нет, нет, целые кварталы.

- Я знаю, но там уже спланирована площадка, которая узнаваема, которая является как бы чашей, цирком таким, который открывает вид и на эспланаду, и площадь огромная. Если бы ее озеленить была бы культовым центром для города. Потому что парка Горького не достаточно. Почему в Нью-Йорке парк, который является Меккой города

- Но он там единственный.

- Да, Централ. Почему бы не оставить это, не трогать, не влезать туда, потому что эта идея витает в небе давным-давно. 15 лет назад был разговор о том, чтобы застроить эти вот склоны высотными домами. Это чушь собачья, извините за выражение. Мы имеем пример начала этой застройки, начиная от Куйбышева до Осинской. Это жуть ведь, это каша, винегрет из домов, совершенно не привязанных друг к другу не по архитектурной ситуации не по архитектурной среде города.

- Но снести то их мы сейчас не можем.

- Нет, не сможем. Но это пример того, что не надо этого делать ни в коем случае. У нас огромное количество пустырей в городе, тех же мест, где стояли бараки. А даже существуют бараки. На склоне ни в коем случае нельзя.

- Не на склоне. А на самой горке.

- А вот на самой горке надо посмотреть, потому что там всегда…

- Если бы там выросли дома, наподобие того дома «Сатурн-Р», который построил на Окулова.

- Я там жил на Советской, 104. Напротив стадиона «Энергия», и мне этот район симпатичен тем, что он имел свой характер, свою энергетику. И если там строить,  то это надо согласовывать с архитекторами с дизайнерами.