Программы / Красный Человечек

Тема: новинки в репертуаре и гастроли Театра-Театра; пермский литературный клуб «Культурный человек»

Гости: Владимир Гурфинкель, главный режиссер Театра-Театра; Павел Коваленко, член пермского литературного клуба «Культурный человек»

Программа: «Красный Человечек»

Дата выхода: 28 апреля 2015 года

Ведущие: Анна Букатова

- Первый выпуск посвящен сразу нескольким темам. Во-первых, гастролям Театра-Театра и его необычной премьере ко Дню Великой Победы. Говорят, что это будет очень необычный и приятный подарок всему городу. И вторая часть программы – мы поговорим про Пермский литературный клуб «Культурный человек» и о том, что пермская молодежь хочет сделать этот мир лучше, культурнее и начинает с родного города. В гостях главный режиссер Театра-Театра Владимир Львович Гурфинкель.

Владимир Гурфинкель: Я поражен вашими новациями, потому что название передачи меня очень порадовало. Потому что «Красный Человечек» – можно к нему относиться как угодно, но это деревянная штучка, которая стала серьезным символом нашего города и происходивших в нем культурных явлений. И я был сильно удивлен, когда, уже сидя в машине, узнал, что мы едем в программу «Красный Человечек». В следующий раз я буду стараться прийти в красном пиджаке, в красных очках, я постараюсь соответствовать.

- Владимир Львович, хорошо мы начали, спасибо вам за эти теплые слова. Поговорим про театр. У вас закрылся сезон… И много тем.

Владимир Гурфинкель: Мы готовимся к реконструкции. Мы закрыли сезон, и очень радостно было открывать сезон, потому что 3 «Золотые маски» получено за неделю до закрытия сезона.

- 3 «Маски», 7 премьер!

Владимир Гурфинкель: Очень много премьер. У нас были критики, которые отсматривали наши спектакли, и у нас есть надежда, что и в следующем году у нас будет повод оказаться на «Золотой маске». Волна такого хорошего очень велика. И, конечно же, приближающееся 70-летие – это точка, мимо которой театр не мог пройти. Мы участвуем в большом концерте, который будет проходить 9 мая на площади перед Театр-Театром. 11 и 12 мая мы два дня в большом филармоническом зале показываем концерт-реквием «Поминальная молитва».

- Получается, у вас две программы к 9 мая?

Владимир Гурфинкель: Да. Они немножечко разные, потому что зритель на улице и зритель в филармоническом зале все-таки отличается. И по поведению, и по характеру, и по темпераменту. Если 9 мая у нас по содержанию одна программа, то в филармонии мы захотели почувствовать этот праздник с какой-то очень личной стороны.

- Вы заявляете, что это будет очень необычная премьера, необычный спектакль, будет отличаться от всего, что мы привыкли видеть на 9 мая.

Владимир Гурфинкель: Скорее это такой концерт. Понимаете, война лично для меня – это какой-то невероятный ужас. Это ужас, когда нарушаются все законы естественной жизни, естественного поведения и красоты. Потому в этот день гимн красоте и гармонии, гимн подлинному, возвышенному, имеющему народные корни, гимн тому, что человек никогда не должен ни терять, ни нарушать… И сказать эти слова, воспользовавшись языком музыки и хореографии, сказать и протранслировать в зал свою любовь вот к этому безумно прекрасному, которое война разрушает. Ведь война, во-первых, рушит нравственные основы, рушит человеческие связи, и она разрушает прекрасное. Разрушенные города, сожженные дети, погибшие… Все эти ужасы.. И мы решили говорить о подлинно высоком и параллельно быть не сентиментальными, а просто приводить цифры и факты. Вот представьте себе, что идет некое музыкальное произведение, а параллельно звучат факты о десятках тысяч сожженных деревень, о сотнях тысяч сирот. Когда называются цифры до последнего человечка, когда цифры разрушений столь велики, когда цифры затрат столь велики, что больше ничего не надо добавить. Мы очень хотели добавить некую лирическую поэзию, но мы поняли, что рядом с цифрами войны даже поэзия становится никчемной. Потому что ничего страшнее этих цифр, страшнее фактов, страшнее сотен тысяч пар детской обуви, страшнее тонн человеческих волос, ничего придумать нельзя – и не надо. И потому мы пошли каким-то совершенно своим путем, чтобы не формальной галочкой, а подлинным актом творчества высказать свое неравнодушие. По словам великого писателя, человек должен говорить, когда он не может молчать. Вот мы не можем молчать, и говорим так. И в этом году у нас еще огромное количество очень разных гастролей. От совершенно неожиданного для нас мюзикла «Алые паруса», который мы в концертном исполнении будем играть по краю, и будем играть эту акцию, которая называлось «Балет на закате» - а мы будем играть мюзикл «Алые паруса» на закате.

- Там ведь сумасшедшие декорации? Как вы перенесете?

Владимир Гурфинкель: Мы специально сделали такой почти концертный вариант. У нас остались декорации… Но нам пришлось придумать какой-то свой вариант спектакля, новый, премьера которого возникнет 2 мая – 2 мая мы уже начинаем с ним ездить. Во-первых, нам это очень интересно. Во-вторых, у нас есть необходимость, потому что театр находится в состоянии подготовки к реконструкции, и мы уже освобождаем сцену. И мы, конечно же, кроме вот этих небольших гастролей по всему Пермскому краю с разными названиями, включая и детскую сказку «Петя и волк», мы еще и поедем в три крупных города.

- Но это уже после краевых гастролей?

Владимир Гурфинкель: Нет, это все одновременно. В ближайшие два месяца. Мы едем на гастроли в Киров, большие полноценные гастроли, где мы вывозим полноценный репертуар, вывозим декорации, свет, звук. В Киров мы едем с гастрольной группой 108 человек.

- Серьезная такая делегация.

Владимир Гурфинкель: Да. Потом мы едем в Казань, замечательный город, в уникальный театр Камала, который нас принимает на это время. И туда мы тоже везем три названия, которые будем в течение 7-8 дней у них гастролировать. И завершит наш гастрольный тур поездка к нашим ближайшим соседям в Екатеринбург. Потому что наши два города соперничают извечно. Екатеринбург был в течение долгого времени законодателем моды во всем, что связано с музыкальным театром.

- А в последние годы?

Владимир Гурфинкель: Мы совсем не отстаем. Последний фестиваль «Золотая маска» еще раз тому подтверждение. Потому вот эти гастроли. Потому что к нам во всех этих городах публика проявляет невероятное любопытство, и мы очень надеемся на то, что гастроли – это некий творческий новый допинг. Потому что когда ты приезжаешь в другой город, артист, выходя на сцену, понимает, что его в этом городе никто не знает – кроме тех ребят, которые снимаются в кино. Вот они выходят и бросают первый камень, бросают первый шар. И как примут первый спектакль, как примут сцену – это всегда премьера.

- Я помню, рассказывал Борис Мильграм про «8 женщин», когда на «Золотой маске» выступали, что тоже вот первый спектакль не задался, и надо было что-то подкорректировать.

Владимир Гурфинкель: Поймите, когда спектакль уже идет много раз, и выстроены какие-то связи, и вы привыкаете, что в какой-то определенный момент есть определенная реакция публики в виде аплодисментов, смеха, напряженного внимания, полной тишины, и уже есть некая внутренняя партитура взаимоотношений со зрителем. Это наш зритель, который нас любит, знает, мы завоевали его доверие, которые понимают, когда выходят наши артисты – он понимает, что это будет хорошо.

- И вас столько сцен новых ожидает, и какой же это будет сумасшедший стресс?

Владимир Гурфинкель: Это невероятный стресс и администрации, и техническим цехам, и артистам, которые должны выйти и доказать, что их любят не за прошлые заслуги, а что сейчас, сию минуту, ты выйди и докажи. Потому момент гастролей – это всегда момент проверки на какую-то внутреннюю творческую зрелость театра.

- Ваш спектакль «Чужой ребенок» поедет на фестиваль в Санкт-Петербург.

Владимир Гурфинкель: Это пока мы получили приглашение. В Санкт-Петербурге зарождается такой фестиваль комедии.

- Он еще не проходил? Это впервые?

Владимир Гурфинкель: Да, впервые под патронатом министерства культуры и руководства Санкт-Петербурга будут проводить такой фестиваль. Они провели рейтинги, посмотрели спектакль «Чужой ребенок», и он попал.

- А много там вообще участников?

Владимир Гурфинкель: Там довольно широкая афиша, но в связи с тем, что это сентябрьская информация, мы подождем, пока мы купим билеты, подпишем контакты, и тогда туда поедем. Также у нас есть еще одно приглашение – в Нижний Новгород на фестиваль, посвященный русской классике. А у нас в театре есть спектакль «Чехов в Ялте», который посвящен взаимоотношениям руководства Московского художественного академического театра и А.П. Чехова, когда все эти ребята из МХАТа поехали в Ялту упросить А.П. Чехова дать им последнюю свою пьесу. И Антон Павлович не выдержал натиска замечательного театра и отдал свою прекрасную пьесу. Этот спектакль уже идет несколько лет в нашем репертуаре, и вот как-то сильно глянулся, и нас зовут открывать этот фестиваль. Это вообще октябрь. Естественно, театр не может жить сегодняшним днем, мы живем планами, мы живем теми ощущениями, которыми будет жить зритель через полгода и год. Мы уже сейчас над этим работаем, мы занимаемся спектаклем «Винил».

- Это одна из первых премьер в этом сезоне? И говорят, что там все новые технические характеристики сцены будут задействованы?

Владимир Гурфинкель: Да. Это должна быть первая премьера. Мы хотели его еще год назад делать, но все откладываем. Вот у нас есть несколько замыслов в театре, которые рождены… То есть техническая реконструкция происходит, потому что пришло другое время уже воздействия на зрителя. И то, что 35 лет назад таким образом оснастили театр – его оснастили не по последнему слову техники, а по технологии 30-х годов. В принципе, мы пользуемся технологиями 70-80-летней давности. А сегодня – вот тот переход на другие технологии, который мы задумали и к чему мы стремимся, и что постепенно реализуется – это дает абсолютно новый толчок к новым фантазиям.

- Расскажите, что там будет? Из сцены что-то будет вылетать?

Владимир Гурфинкель: Нет-нет. Смотрите. Когда-то голый артист выходил на голую сцену и что-то говорил, и сейчас очень часто артист выходит на сцену и что-то говорит. Но для того, чтобы быть услышанным, когда-то хватало того, что у шамана был бубен, у артистов Древней Греции была маска. Шли годы..

- Но то, что сейчас в театре – это уже далеко…

Владимир Гурфинкель: Мы давно уже отошли от бубна. Но мы находимся в такой кислотной среде, кино 3D, 4D, 5D, 6D… Мы находимся в абсолютной конкуренции. И мы должны донести свои ощущения. Артист – это очень тонкий для настройки аппарат. И для того, чтобы это долетело так же мощно, как долетает сегодняшняя музыка, кино и телевидение, но сиюминутно, артиста необходимо поддерживать со всех сторон, чтобы держать на нем внимание. Потому вокруг артиста есть люди, которые рассказывают, что вот 50-е годы, наверное…

- Ну да, когда-то и мы в пещерах жили. Все-таки надо развиваться.

Владимир Гурфинкель: Да. И когда мне говорят, вот 20 лет назад такого не было, я советую сравнить посещаемость 20-летней давности и сегодняшнюю нашего театра, и просто для себя ответить на вопрос, что нам нужно. Если нам нужен посещаемый театр, который воспитывает будущую личность, ставит некие внутренние ориентиры и востребован, то мы должны в этот театр вкладывать не только духовные силы, но и создавать средства воздействия.

- Владимир Львович, расскажите хотя бы одну техническую характеристику новую у сцены?

Владимир Гурфинкель: Расскажу. Планшет сцены, который видит зритель – он видит только досочки сверху. Во времена Мольера возникли некие технологические приспособления, допустим, люки-провалы, в которые люди уходили. Ну можно ли сделать Фауста, если у тебя нет люка-провала, чтобы он туда уходил, и оттуда шел адский огонь? Вряд ли. Если есть низ, то должен быть и верх. Было еще и такое Deus ex machine – Зевс спускался сверху, в люльке. Кто спускался сверху – это называется верхняя механика, кто падал вниз – это нижняя механика. Верхнюю механику мы сделали 5 лет назад. И благодаря этой верней механике возник спектакль «Алые паруса». И в каждом спектакле мы используем верхнюю механику. Нижняя механика – это когда вы смотрите на этот ровный планшет, на нем есть круг и кольцо, и этот круг и кольцо смогут крутиться навстречу друг другу. Весь планшет, вся сцена будет состоять из 12 элементов, которые могут подниматься на 3 метра вверх, опускаться на 1-3 метра вниз и при этом крутиться.

- Когда увидим мы это? Когда запланирована премьера?

Владимир Гурфинкель: Мы надеемся, в конце октября, и мы вас обязательно вместе с красными человечками позовем.

- Мы подошли ко второй теме программы. Пермяки создали литературный клуб «Культурный человек». Второй сегодня в студии Павел Коваленко, член литературного клуба «Культурный человек», один из самых ярких его представителей. Проект литературный клуб «Культурный человек» создан на базе Пермского молодежного центра. Ребята сделали это для того, чтобы в городе было больше культуры, чтобы в мире было больше культуры, и начали с себя. Паша, расскажите немного об этом клубе, как проходят заседания, что вообще там происходит?

Павел Коваленко: Вообще я увлекся поэзией и творчеством достаточно давно, но как-то это у меня оформилось уже в более зрелом возрасте в более осознанный формат.

- Вы юрист по образованию.

Павел Коваленко: Да, у меня образование абсолютно не творческое, не располагающее к поэзии. Но душа всегда лежала всегда к сцене, к творчеству. И я с удивлением для себя обнаружил в этом году такое потрясающее место в нашем городе, как литературный клуб «Культурный человек», в котором я был рад и восхищен увидеть людей неравнодушных, интересующихся, разделяющих интерес к искусству, к литературе, к творчеству, которые могут поделиться чем-то своим со зрителями и могут быть благодарными слушателями.

- Я тоже могу рассказать об этом – потому что я тоже член литературного клуба – и о нем тоже, и о людях, которые там собираются. Встречи клуба проходят раз в неделю на разных площадках города. Площадки разные выбираются, и гости пригашаются разные для того, чтобы как можно больший пласт молодежи охватить. Чтобы как можно больше молодежи приходило и понимало, что досуг свой можно проводить именно так, читая вслух своих любимых авторов. Паша, расскажите о ваших. Я знаю, что стихи читаете как-то невероятно. Может, вы нам даже сегодня что-то прочтете? Вы почему на стихах остановились, я знаю, у вас есть свой видеоблог. То есть это ваше хобби? Как бабушки говорят у подъезда… Павел у нас яркий представитель того, что молодежь выбирает себе очень культурные, классические и красивые хобби. Может быть, вам родители привили любовь к литературе?

Павел Коваленко: Нет, к сожалению, родители не привили любовь к литературе. Родители приучили меня к чтению, с раннего детства они приучили меня много читать, и я читал раньше, и читаю по сей день очень много. Мама мои творческие увлечения практически не разделяет, а папа более творческий. Но я сам для себя это открыл уже в стенах госуниверситета, когда я учился на юридическом факультете. И для меня внеучебная деятельность оказалась более интересной, чем само обучение. Студклуб, студвесны, все это привлекало меня намного больше. И вот сейчас, уже в более зрелом возрасте, я пришел к тому, что мне интересно этим заниматься. У меня есть блог в формате видео, на котором я выкладываю своих любимых авторов – Есенина, Высоцкого, Маяковского.

- Почему вы это делаете? Вам чего-то не хватает? Душа просит литературы?

Павел Коваленко: Я стихи любил читать, но делал это только в кругу друзей, потому что думал, что это никому не нужно, что это неинтересно современному зрителю, но, как выяснилось, люди интересуются.

- Вот, пожалуйста, молодежь проводит время не походом в бар, а собираются вместе, наливают любимый чай и читают друг другу вслух.

Павел Коваленко: Да, но если раньше это было более камерно, в кругу друзей, то сейчас я увидел, что это можно делать на более широкую публику, встречаться с людьми заинтересованными, которым это небезразлично. Это очень здорово, это вдохновляет, и, собственно, поэтому я попробовал записать первое видео, с удивлением обнаружил, что оно собрало просмотры, и стал продолжать, и не собираюсь останавливаться.

- Паша, в узких кругах вы это можете делать, в видео можете, теперь давайте по радио попробуем это сделать. Мы хотим показать, чем мы занимаемся в нашем литературном клубе «Культурный человек», и как это могло быть. Вот шесть человек сидело бы за этим столом, а Паша нам читал бы… Кого?

Павел Коваленко: С удовольствием. Я бы начал с Высоцкого. Я хочу прочитать стих, посвященный войне, потому что все-таки в этом году у нас такой большой юбилей.

- Очень к месту.

Павел Коваленко: Итак, Владимир Семенович Высоцкий, «Он не вернулся из боя».

Почему все не так? Вроде все как всегда:

То же небо - опять голубое,

Тот же лес, тот же воздух и та же вода,

Только он не вернулся из боя.

Мне теперь не понять, кто же прав был из нас

В наших спорах без сна и покоя.

Мне не стало хватать его только сейчас,

Когда он не вернулся из боя.

Он молчал невпопад и не в такт подпевал,

Он всегда говорил про другое,

Он мне спать не давал, он с восходом вставал,

А вчера не вернулся из боя.

То, что пусто теперь, - не про то разговор,

Вдруг заметил я - нас было двое.

Для меня будто ветром задуло костер,

Когда он не вернулся из боя.

Нынче вырвалась, будто из плена, весна,

По ошибке окликнул его я:

- Друг, оставь покурить! - А в ответ - тишина:

Он вчера не вернулся из боя.

Наши мертвые нас не оставят в беде,

Наши павшие - как часовые.

Отражается небо в лесу, как в воде,

И деревья стоят голубые.

Нам и места в землянке хватало вполне,

Нам и время текло для обоих.

Все теперь одному. Только кажется мне,

Это я не вернулся из боя.

- Паша, мне хочется опять говорить вам «Браво!» и аплодировать, потому что я еще не видела, чтобы современный молодой человек вообще читал стихи, и чтоб он еще делал это так артистично. На встречах литературного куба Пашу всегда, уж поверьте мне, друзья, встречают овациями. Он показывает такой здоровский пример о современном мужском хобби взрослого человека. Паша, а как вы вообще к прозе?

Павел Коваленко: Прозу я люблю. К сожалению, сам прозу не пишу. У меня были эксперименты на первых курсах, небольшие рассказы, а стихи я сам пишу. А прозу я люблю, я много читаю.

- Кстати о прозе, завтра состоится заседание нашего клуба в круглой гостиной Пушкинской библиотеки – это наши друзья, регулярно мы с ними сотрудничаем и ходим друг к другу в гости. Так вот, завтра приходит к нам пермский журналист и будет читать – пока не знаю, что. У нас выбирает читаемые произведения всегда приглашенный гость, всегда приглашаем каких-то ярких пермских личностей. Вот завтра будет журналист. У нас уже были телеведущие, радиоведущие и наши пермские звездочки. Паша, расскажите, как ваши друзья реагируют? Почему к нам вместе с вами не пришла толпа ваших друзей?

Павел Коваленко: Потому что изначально я хотел попробовать прочитать самостоятельно, без поддержки друзей, я думал, что при друзьях я буду чуть-чуть стесняться. Потому что незнакомая аудитория – и другое дело друзья, которые увидят, если у меня вдруг что-то не получится. Хотя я думаю, что это глупо и это заблуждение. Я думаю, в ближайшее время мои друзья посетят одно из мероприятий нашего литературного клуба, потому что им интересно. Сейчас они хотят в него вступить и ходить, и несколько раз уже говорили «Зови нас, приглашай с собой».

- Это здорово, потому что литературный клуб существует второй месяц, а уже у нас более 200 человек участников, просто они не все разом приходят на заседания, а у кого как получается, все-таки все люди взрослые, у каждого свои обязанности, семьи и прочее. Вот интересно, как ваша девушка – а она наверняка есть – воспринимает ваше хобби, как она относится к нему?

Павел Коваленко: Она воспринимает его очень хорошо, более того, она меня вдохновляет и поддерживает, и без ее поддержки мне бы пришлось намного труднее. Она – тот человек, который искренне верит в мои силы и направляет меня в нужное русло. Если критикует, то критикует по делу, только для того, чтобы я совершенствовался.

- Не так много времени до конца. Может быть, у вас есть какое-то коротенькое стихотворение?

Павел Коваленко: Так как наконец настала весна, и пришло к нам тепло на улице, с персидских напевов Есенина.

Шаганэ ты моя, Шаганэ!

Потому, что я с севера, что ли,

Я готов рассказать тебе поле,

Про волнистую рожь при луне.

Шаганэ ты моя, Шаганэ.

Потому, что я с севера, что ли,

Что луна там огромней в сто раз,

Как бы ни был красив Шираз,

Он не лучше рязанских раздолий.

Потому, что я с севера, что ли.

Я готов рассказать тебе поле,

Эти волосы взял я у ржи,

Если хочешь, на палец вяжи —

Я нисколько не чувствую боли.

Я готов рассказать тебе поле.

Про волнистую рожь при луне

По кудрям ты моим догадайся.

Дорогая, шути, улыбайся,

Не буди только память во мне

Про волнистую рожь при луне.

Шаганэ ты моя, Шаганэ!

Там, на севере, девушка тоже,

На тебя она страшно похожа,

Может, думает обо мне...

Шаганэ ты моя, Шаганэ.