«Надо искать новые формы, содержания, смыслы Союза журналистов, и тогда будет понятно, для какой цели люди будут туда вступать», - особое мнение Вячеслава Дегтярникова

Тема: выборы председателя Союза журналистов, ситуация с ликвидацией последствий ЧС в Пермском крае, проект «Честный поставщик», инцидент с лошадью на эспланаде.

Гость: Вячеслав Дегтярников, журналист

Программа: «Особое мнение»

Дата выхода: 16 января 2015 года

Ведущий: Роман Попов

- Журналист с одной стороны, общественный деятель с другой стороны, неудавшийся общественный деятель.

- Почему неудавшийся?

- Потому что ты не стал председателем Союза журналистов, Слава. Хотя, честное слово, твоя фамилия была в бюллетене, если бы у нас была возможность, мы бы голосовали, хотя мы вообще не члены Союза журналистов. Давай мы «Особое мнение», с этого начнем.

- На самом деле, обидно, что вы не члены Союза, а не члены Союза, я полагаю, потому, что вы не видите для себя никаких интересов вступать в Союз.

- Это правда.

- Как раз я об этом и пытался говорить на так называемой конференции. Почему говорю «так называемой», потому что несколько смущает вся эта история, связанная с (неразборчиво) конференциями, президиумами, генеральными секретарями. Так уж волей судьбы оказалось, что я член президиума, член правления Союза журналистов. И как раз я и говорил о том, что надо искать новые формы, содержания, смыслы союза, и тогда будет понятно, для какой цели люди туда будут вступать. Я говорил о том, что возможно вести какую-то грантовую политику, которая, конечно, сейчас ведется, но очень слабенько. О чем идет речь, когда мы говорим о грантовой политике. Допустим, тот же Вячеслав Дегтярников очень хочет издать свою книжку или сделать фильм. У меня давняя мечта про того же Трифона Вятского.

- Я знаю эту историю, конечно.

- Вячеславу Дегтярникову это сделать сложно, потому что не очень умеет работать с грантами, а Союз все-таки большая организация, имеется некая шапка, и вот, если бы Союз поддерживал такие начинания, зарабатывал с этой грантовой политики, тогда было бы понятно, для какой цели Роману Попову вступать в Союз - чтобы Союз поддержал какой-то его проект, помог ему выиграть грант, не только Пермского края, там есть гранты всероссийские. И все общественные организации живут с этих грантов, если это общественные организации, они живут с бюджетного потока, как это было до сегодняшнего дня. До этого Союз жил с так называемого конкурса на информирование от Законодательного собрания. Законодательное собрание проводило через него деньги, эти деньги уходили в районные газеты.

- Как с Украиной и газом.

- В общем, где-то похожие ситуации, как и похожая ситуация произошла потом, уже когда на президиуме, когда в последний момент представили нового кандидата. При этом, хочу еще сказать, я уже говорил об этом, Игорь Лобанов достойный человек, абсолютно достойный, но мне казалось, что всю эту историю можно не подковерно, не так делать. При этом бывший председатель Союза пеняла администрацию края в том, что они проводят какую-то подпольную работу, разговаривают с редакциями, пытаются на них давить, а насколько я понимаю, произошел вариант обратный, то, в чем она обвиняла администрацию, она сделала сама. Она имела единственная, насколько я понимаю, списки делегатов, и со всеми успела поработать. Ну, с точки зрения спецоперации – это правильная история, с точки зрения общественной организации, на мой взгляд,  странная история.

- Последний вопрос относительно Союза журналистов, чтобы мы к этой теме не возвращались. Остаешься ли ты в президиуме а), в Союзе б), будешь ли ты работать с Игорем Лобановым в) и так далее?

- Однозначно буду, пока остаюсь. Пока есть надежда, что хоть что-то поменяется. Пока есть надежда. Меняться этой истории придется, потому что денег на самом деле как не было, так и нет, а соответственно придется искать новые формы. И если мне удастся убедить того же Игоря, что необходимо идти другим путем, как говорил в свое время Владимир Ильич Ленин, то в принципе, эта история станет интересной. Если не удастся, то тогда как было все, так и останется. Будут заносить людей туда ногами вперед, и выносить ногами вперед, тогда – это не союз, это морг, надо переименовать его в  морг, и сказать, что у нас тут идут такие важные мероприятия по проводам бывших членов этого самого Союза. Там еще можно много историй придумывать и проводить их, но если будет желание. Для меня, допустим, было открытие, как бы я не относился к Лене Веселковой, так называемое «Общественное телевидение».

-  Да, да.

- В процессе подготовки конференции я, допустим, с ней встречался, и выяснилось? что она просилась в Союз, как в помещение, в Домжур, а ее не пустили. Я вот не очень понимаю, почему ее не пустили. Знал бы раньше, раньше бы стал эти вопросы задавать, потому что пустое помещение в центре города стоит, мне, казалось бы, что там должна быть какая-то жизнь.

- По поводу жизни в пустом помещении, именно здесь я согласен с тобой.

- Это больше всего и печалит. Еще раз проговорю, я уже говорил об этом, и на конференции, говорил об этом открыто, жалко, что у нас так происходит, надо менять схему, как менять, в общем, известно, понятно. Просто в сегодняшней ситуации, когда бутылка пуста, заполнять ее в кризисный период будет сложно, но в принципе, можно. Тот же Игорь Лобанов пришел в качестве председателя на общественных началах. Он не будет получать зарплату. Ну, по большому счету, кто бы туда не пришел в качестве председателя, слава богу, стал Игорь, и я этому рад, но тем не мене, любой из председателей начал бы сейчас с того, что не стал бы получать заработную плату. Сейчас это не то место, где эту заработную плату платят. И для начала нужно было бы заполнить эту самую бутылку, а уже потом с этой бутылки начать хоть что-то пить.

Посмотрим, как там дальше будет. Очень надеюсь, что эта организация заживет. Перспективы, в принципе, есть, имя есть, возможности тоже существуют. Ну, пока в России, видишь, это некий аппендикс, как Союз журналистов, который существует с 1918 года, задача у него тогда была понятная. Задача была сорганизовать всех журналистов, подмять их, и таким образом обеспечить некую послушность по отношению к новой власти. Задача сегодняшняя не понятна, не прописана. Есть некий кодекс журналиста и так далее, но следить за его соблюдением, к сожалению, никто не следит. Вот так. Хотел услышать мое мнение, услышал. Еще раз скажу, что при этом я считаю, что конечно, Игорь Лобанов – это нормальная кандидатура, очень достойный человек, и у меня нет никакого сомнения, что если он будет работать, то он справится с этой ситуацией, и что с ним можно будет разговаривать, договариваться. И первые шаги, которые он делает, мне в принципе, пока нравятся, а там, посмотрим.

- Давай уже, переезжаем в мой любимый формат «Ложка дегтя», это формат, когда Слава говорит, а я его слушаю.

- Этот формат давненько уже не существует, поэтому сложно начинать.

- Но тем не менее.

- Вот в моих руках газета «Московский комсомолец», причем, это «Московский комсомолец» в Екатеринбурге, публикация от 10 декабря, которая называется «Аварийно-спасательный консенсус». О чем идет речь, речь идет об аварийно-спасательных отрядах, есть такое понятие газоспасатель, наверное, слышал.

- Да, конечно.

- Если что-то случается, разлив нефти, хлора, у нас недавно был запах непонятный по городу, включается на только МЧС, включаются эти аварийно-спасательные отряды, с которыми у предприятий, допустим, по Пермскому краю, у которых опасное производство, порядка 60 предприятий, и дальше эти аварийно-спасательные отряды должны включиться в ликвидацию ЧС. План ликвидации ЧС они предоставляют в МЧС, извини за тавтологию, этот план утверждается и вроде бы как все хорошо. В принципе, все предприятия с опасным производством должны иметь договор с такими отрядами. Теперь возникает вопрос, откуда появляются такие отряды и где они получают свидетельство, что это действительно аварийно-спасательные отряды, что они могут участвовать в сложных ситуациях.

До какого-то периода такая организация в России была одна, а потом появилось некое предприятие в подмосковном Раменском. И вот дальше произошли интереснейшие события – этих свидетельств в России стало выдаваться просто огромное количество. Причем, допустим, по Пермскому краю у нас действует 3 таких предприятия, одно из них прошло, у них бывают игры так называемые, не игры, проверки. Объявляют ЧС, ты должен выставить всю имеющуюся технику, все имеющиеся ресурсы. А 2 предприятия в прошлом году ничего не прошли, при этом свидетельства у них не отозвали, потому что это 2 разные истории. Одно дело пройти проверку и показать, что ты можешь работать, другое дело иметь свидетельство. И дальше возникает достаточно серьезная ситуация, вот эта ситуация описывается в газете «Московский комсомолец» в Екатеринбурге, опираясь на нее, мы видим, что происходит в Перми. Например, ТКГ-9 заключает договор с подобным предприятием, которое не прошло проверку. У них из необходимых спасателей есть 9 спасателей, причем, эти 9 спасателей, например, ты коммерческий директор, ты же и спасатель, ты бухгалтер, ты же заодно и спасатель.

- Подожди, я главный редактор, заодно и журналист, заодно и ведущий, заодно и выпускающий редактор службы новостей.

- Но тут не одно и то же.

- Почему?

- Потому что, когда ты выезжаешь на аварию и надеваешь костюм Л-1, всего лишь, этот костюм не для того, чтобы там работать, у тебя просто оборудования такого нет. Потому что газоспасатель – это не просто такая профессия, при которой ты можешь выехать на место и начать действовать, ты можешь просто умереть. Серьезная ситуация, хлор, допустим, распылился, ты заходишь в зону поражения, если на тебе нет нормального оборудования, нормального костюма, ты труп.

- Скажи мне, пожалуйста, могу ли я предположить, что у нас появилась хорошая схема зарабатывания денег.

- Именно об этом я тебе и говорю.

- На соблюдении правил техники безопасности.

- Даже не на соблюдении правил техники безопасности, а на режиме ЧС. С такими фиктивными предприятиями заключить договор гораздо дешевле.

- Конечно.

- Но при этом это предприятие, когда случиться авария, не сможет туда выехать.

- Когда ты говорил про ПТБ, ты начал говорить о том, предприятия обязаны заключить договор.

- Предприятия обязаны, я еще раз тебе говорю, есть 60 предприятий в Пермском крае.

- То есть, это заработок на технике безопасности.

- Отличная история. При этом дальше что происходит, допустим, был 4 года назад разлив креозота под Кунгуром.

- Прекрасно помню слово креозот.

- Ты помнишь пермский креозот, а то был разлив под Кунгуром, губахинская цистерна, им она принадлежала, как они ликвидировали аварию. Зачем им приглашать специалистов. Они выгнали туда своих рабочих, практически без какого-либо специального оборудования, и этот креозот туда закопали, очень выгодно и удобно, а) ты экономишь на договоре с газоспасателями, б) никто не знает про твои разливы, потому что ты их сам закапываешь, никто не будет проверять, был разлив или нет, аварии-то нет, про аварию ты молчишь, в) потом эти костюмы, которые они там использовали, 40 костюмов с креозотом они сдали на утилизацию, отличная история. А ты можешь себе представить, что необученный рабочий мог пострадать в этой истории. Были еще интересные истории, например, история с хлором в Перми, помнишь, под Красавинским мостом обнаружили некое количество бочек с хлором.

- Ну, да.

- Вот туда выезжает, к чему мы рассказываем, когда нет оборудования, туда приезжает Роспотребнадзор, естественно, зайти в зону поражения, не имея специального оборудования, Роспотребнадзор не может. Что он делает? Он берет забор воздуха, там, где стоять безопасно. И к чему это приводит? Тоже пермская история. Обнаруживаются бочки с серной кислотой в Мотовилихинском районе, приезжает Роспотребнадзор,  берут забор воздуха, не заходя в зону поражения, и потом пишут, уже подводя итоги этого происшествия, что в воздухе уксуса не было обнаружено. Возникает вопрос, почему уксус? Потому что, когда они нюхали, им пахло уксусом, а когда реальные газоспасатели заходят, забирают вот эти бочки под утилизацию, берут нормальные анализы, выясняется, что это серная кислота, которая немножко пахнет уксусом. Понимаешь, насколько это опасно?

- Понимаю. Давай, поскольку у нас остается 2,5 минуты, давай еще раз. Итак, екатеринбургский «Московский комсомолец» говорит о том, что появилась некая лицензирующая фирма.

- В Раменском.

- С помощью которой можно быстро получить документы.

- Свидетельство на то, что ты якобы являешься.

- Аккредитованным спасателем. С этими документами ты можешь быстро заключить договор с любым промышленным предприятием по твоим личным расценкам, подемпинговать, а затем получить эти деньги, работу не делать, поскольку ты ее делать не можешь, у тебя нет соответствующих навыков и оборудования. Зато у тебя есть лицензия.

- Не лицензия, свидетельство.

 - А теперь давай, что делать?

- Что делать? Сложно сказать, что делать. По крайней мере, об этой истории надо знать. Я посмотрел, что происходит на территории Пермского края, опираясь на ту статью в «Московском комсомольце», и понял, что мы от Екатеринбурга ничем не отличаемся, если не сказать, что у нас все хуже, все гораздо хуже. И в случае, если случится ЧС, вот эти фиктивные предприятия не только не приедут на место ЧС, они даже трубочку не возьмут, потому что надо им нести, как ты сам понимаешь, не просто дежурство, а круглосуточное дежурство, потому что у них там 9 спасателей, а где-то и меньше. Представляешь, человек с утра до вечера сидит, если верить документам, сидит у телефона и чего-то ждет, и готов выехать. На самом деле, никто никуда не готов выехать. МЧС Пермского края проводит игры, проводит проверки, выясняется, что они не способны это сделать, но при этом вот так работает схема, никто не может отозвать у них эти свидетельства. И продолжают наши крупные предприятия, у которых опасные производства дальше с ними заключать договоры, несмотря на то, что их предупреждают, ребята проверки не прошли.

- При этом, безусловно, у нас сохраняются старейшие предприятия.

- У которых есть свои отряды спасателей, но таких предприятий немного. То есть, что мы, подводим итог, ждем, когда рак на горе свистнет, когда у нас произойдет такое ЧС, что станет понятно, что эта система не работает. Но для этого, видимо, придется дождаться человеческих жертв, чего бы не хотелось. 

- Переходи к следующей истории, что там с детскими садами и молоком?

- Я смотрю публикацию в федеральном сайте REGNUM. Хотели, кстати с тобой закончить с предыдущей историей, чтобы перейти к следующей. Ты хотел мне вопрос задать.

- Вопрос у меня короткий. У нас есть аварийно-спасательное формирование «Экологическая перспектива», с которыми мы очень плотно работали в прошлом году.

- Вот я у них был.

- Мы с ними очень хорошо дружим.

- Это единственный из отрядов, который входит в систему ЧС по Пермскому краю. Они всегда вместе с МЧС выезжают на все чрезвычайные ситуации.  Там реально есть оборудование, там реально есть спасатели.

- Вот этим ребятам точно можно верить?

- На мой взгляд. Это не значит, что я делаю рекламу, просто я у них был на базе, я представляю, что это за предприятие. А так мне рассказывали веселые истории. Приезжают из этих фиктивных организаций ребята на разлив на какой-то, приезжают в строительных касках, их спрашивают, почему вы в строительных касках? Должна же у нас быть защита какая-то, вот мы и приехали в защите. Я и говорю, что все это закончится, кто-нибудь, когда-нибудь насчитает несколько трупов. И на этом, к сожалению, придется принимать другое законодательство. А мы с тобой перейдем к следующей теме, о которой начали говорить. Я вижу сообщение REGNUM, от 30 декабря 2014 года, это федеральный сайт, «В Перми не смогли запустить проект «Честный поставщик», интересно, да.

- «В Перми не смогли запустить проект «Честный поставщик»

- Сначала надо объяснить, что это за проект.

- Это проект, когда люди заходят…

- Это был проект, никто еще никуда не заходил, это был проект Молодежного совета при главе города, ребята подняли важную и интересную тему, выиграли грант, чтобы неожиданно проверить питание в детских садах, речь шла о молочных продуктах. Провели они несколько пресс-конференций. В одной из пресс-конференций участвовал министр сельского хозяйства Огородов, и вот, что он тогда говорил: «Город Пермь крупный потребитель, здесь, конечно, есть возможность для злоупотреблений. Важно, чтобы общественные организации вместе с родителями шли на кухни наших детских садов и школ и понимали, чем кормят детей.

Для меня, как родителя – это очень важно, как раз ребенок ходит в детский сад, - говорил тогда министр, - у нас есть 2 категории покупателей, те, кто приходит в магазин и понимает, какие ценники перед ним, может посмотреть, пусть и мелким шрифтом написанные состав, ГОСТ и так далее, и принимает решение. Есть вторая категория потребителей, так называемые организованные коллективы, детские сады, школы, медицинские учреждения. Здесь потребитель не всегда видит то, чем его кормят». Так вот, ребята пытались заключить договор с департаментом образования, чтобы все-таки зайти в детские сады, и как ты понимаешь, грант-то был прошлогодний, и это соглашение они так и не смогли подписать.

Департамент образования тогда ответил следующее: «Как сообщили в департаменте образования, подведомственные учреждения департамента, детские сады и сам департамент готовы сотрудничать с Молодежным советом при Пермской городской думе по предложенному проекту «Честный поставщик». Обсуждение выборочных проверок детских дошкольных учреждений проводилось с представителями Молодежного совета с лета этого года, (то есть, прошлого). 5 декабря состоялась встреча, на которой было принято решение о заключении трехстороннего соглашения для реализации  этого проекта.

Представители Молодежного совета прислали в департамент образования свой вариант соглашения, однако в некоторых его пунктах были принципиальные расхождения с договоренностями, достигнутыми на встрече. В связи с этим департамент образования в письме заместителю председателя Молодежного совета Илье Лисняку предложил откорректировать присланный вариант соглашения в соответствии ними. Например, было предложено определить в качестве стороны соглашения именно Молодежный совет при Пермской городской думе и конкретные выбранные Советом дошкольные учреждения в лице заведующих». То есть, понимаешь, если конкретные, выбранные, о какой внеплановой проверке идет речь.

- То есть, давайте мы заключим соглашение, что вы будете проверять этих, этих, этих, а этих не будете.

- А так же привлечь в качестве лаборатории имеющий соответствующую аккредитацию федеральный центр гигиены и эпидемиологии, а не частные предприятия, с которыми эти ребята заключили соглашение. Есть такое предприятие, федералы, у них тоже есть эти лицензии, но предложили, давайте с госконторой работать. «Кроме того было предложено уточнить содержание пункта соглашения в части обмена информацией, в части прекращения действий соглашения». Отписка, по сути, которая говорит о том, в прошлом году эта программа в Перми так и не заработала. А теперь начинаем понимать, почему она не заработала. Тот же министр сельского хозяйства Пермского края, Иван Огородов оценивает рынок услуг по поставкам сельхозпродукции в бюджетные учреждения края 40 млрд. рублей в год. Вот в прошлом году эта история не заработала, но в этом году появились новые возможности, и возможно, все-таки мне бы хотелось верить, что департамент, в том числе и образования, они все-таки ведь пишут, что они готовы во всех этих проектах участвовать, они же должны быть заинтересованы, чтобы детей кормили качественными продуктами, в теории. Вот с этого года Роспотребнадзор может не предупреждать заранее о своих проверках. Потому что до этого был там такой казус, допустим, я Роспотребнадзор, а ты поставщик, скажем Z. И перед тем, как зайти к тебе в садик или на кухню, я тебе за 2 дня до этого сообщаю, поставщик Z, я к тебе иду, а ты не идиот…

- Спорно, но в данном случае, скорее всего, нет.

- По крайней мере, сидеть ты точно не хочешь.

- Нет, не хочу.

- А у тебя же там по сертификату мало, а на самом деле, спред. А это статья, мошенничество.

- Поэтому я быстро за двое суток завезу масло.

- Да, на один день.

- Нет, я завезу на 2, я подстрахуюсь (смеется), чтобы на завтра тоже было масло.

- Тупиковая ситуация, и сейчас эту ситуацию можно поломать, и надеюсь, она будет поломана. Надеюсь все-таки, что эта программа «Честный поставщик» в Пермском крае заработает, и наконец-то все будет более или менее прозрачно. На самом деле, ничего сложного в том, чтобы проверить в детских садах, хотя бы поставить под сомнение, что нам сегодня поставляют, под этим, правда, не будет юридической основы, но на самом деле, не сложно. Берешь обычную машинку для проверки денег, думаю, что в бухгалтерии всех детских садов такая машинка есть. И заносишь туда это самое масло, которое туда привезли, или любой другой молочный продукт, ежели светится желтеньким, значит, это масло, а ежели он светится беленьким, значит это спред, и значит, тебя обманывают. Казалось бы, ну, что плохого, растительные жиры? А к чему это приводит? Это приводит, понимаешь, ты вроде своего ребенка дома нормально кормишь, а потом выясняется, что у него куча болячек, откуда у него все эти болячки? Они родились все в детском саду, вместе с этими так называемыми растительными жирами, которые во многих странах мира запрещены.

- Я бы просто отметил, что в нашем детском саду кормили маслом. Зуб даю.  Сами ели. Приходишь когда на родительское собрание, тебе же говорят, хотите, зайдите да попробуйте.

- Ты в следующий раз на всякий случай возьми машинку, а главное возьми не только машинку, ты попроси у заведующего детским садиком, чтобы она тебе показала котировку. Если там будет масло по цене ниже 100 рублей, а такие детские сады в Перми есть, таких по сообщениям той же инициативной группы от 30% до 40%, ты можешь хоть запробоваться, кормят твоего ребенка точно не маслом. Себестоимость масла в Пермском крае 220-240 рублей за килограмм, дешевле быть не может, просто не может, его не произвести никак.

- Давай последнюю историю. Она такая уже, вроде как, обсужденная была в начале недели. Но, тем не менее, я попрошу тебя прокомментировать. Ледовый городок на эспланаде в этом году действительно получился очень хорошо, и горки классные и народу масса, это  правда, это факт. Более того, в этом году, если не брать…

- У тебя есть ребенок, ты там бывал. Я только готовлюсь стать дедушкой, поэтому, пока мне не с кем туда ходить.

- Ничего, через пару лет будем там дневать и ночевать. Горки классные, я тебя уверяю народу масса, с погодой очень повезло, если не брать недавнее потепление, поэтому, страшный наплав, поэтому большой вопрос, что там вообще делали животные, рядом с городком, если такой мега трафик.

- Странно, что у тебя этот вопрос возникает только сейчас. И вообще у нас у всех возникает этот вопрос только сейчас, после того, как там лошадь сбила людей. Везде у нас, во всех парках, скверах, везде эти лошадки, которые кого-то перевозят. Никто же не спрашивает, откуда эти лошадки появились, где их кормят, где их поют.

- Александр Кузовлев, президент федерации конного спорта, говорит, всех лицензировать.

- Александр, насколько я его знаю, разумный человек. Действительно всех лицензировать. Потому что, сколько уже может быть событий вокруг этих лошадок. То вначале девчонку там изнасилуют какие-то непонятные ребята.

- На конюшне.

- Да. Потом, кто ходит с этими лошадками? Там же, в основном, ходят дети, посмотри, ходят люди несовершеннолетние. Тут вопрос к моему любимому персонажу, не буду его называть, вообще, за этим смотрели? Это так-то эксплуатация детского труда. Еще не факт исторический, что они что-то за это получают. Понятно, что лошадка, милое животное, детишки с ней дружат, а на этой истории люди делают неплохие бабки, к сожалению. К сожалению, весь наш с тобой эфир строился вокруг бабок, которые почему-то у нас не умеют зарабатывать, у нас их умеют либо тырить, либо зарабатывать незаконным путем.