Верхний баннер
21:04 | ЧЕТВЕРГ | 28 МАРТА 2024

$ 92.26 € 99.71

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40

11:06, 28 апреля 2015
Автор: Вячеслав Дегтярников

«Мне показалось, что средства массовой информации в этот момент были вообще неинтересными», - Владислав Косолапов, основатель компании «ВЕТТА»

 

«Мне показалось, что средства массовой информации в этот момент были вообще неинтересными», - Владислав Косолапов, основатель компании «ВЕТТА»
«Мне показалось, что средства массовой информации в этот момент были вообще неинтересными», - Владислав Косолапов, основатель компании «ВЕТТА»

Тема: Биография

Гости: Владислав Косолапов, основатель и главный редактор частной информационно-рекламной компании «Восточно-европейское телеграфное и телевизионное агентство» (ВЕТТА)

Ведущий: Вячеслав Дегтярников

Программа: «Биография»

Дата выхода: 5 апреля 2015 года

- Добрый день! Это программа «Биография» на «Эхе Перми». В студии Вячеслав Дегтярников. За звукорежиссерским пультом Сергей Слободин. Сегодня у нас в гостях человек, который создал независимое телевидение в Перми, Владислав Евгеньевич Косолапов. Здравствуете, Владислав Евгеньевич!

Владислав Косолапов: Здравствуйте!

- Я не соврал, когда говорил, что вы создавали именно первый независимый телеканал. Это компания «Ветта».  90-й год?

Владислав Косолапов: 91-й.

- 91-й год, я помню, появилось только такое вещание. Причем еще ловили, и еще сетка шла, и звук был проверочный, что вот запускается первый такой канал. И сама сетка была уже событием. То, что я хорошо помню. А то, что я не могу знать – это с чего все начиналось. Поскольку вы человек телевизионный, то давайте с первого кадра начнем.

Владислав Косолапов: Первый кадр – это когда я родился?

- Ну, видимо, да.

Владислав Косолапов: Ну, в общем-то, вся моя жизнь связана с Мотовилихой. Я родился на Грачевке, 2 мая 57-го года. Вот на первой Вышке и прошло мое детство. Очень много там было возможностей, потому что это были деревянные дома, приусадебное хозяйство. Это каждый друг друга знал на улице, и поэтому компания у нас там создалась такая дружная, хулиганистая.

- Хулиганистая?

Владислав Косолапов: Хулиганистая. Но мы были меньшими хулиганами. Понятно, что мы конкурировали с соседской улицей.

- Драки были?

Владислав Косолапов: Конечно, были.

- Улица на улицу?

Владислав Косолапов: Нет. Группа на группу. Нет, мы так сильно не дрались, как с Патриса Лумумбы, когда я уже в 133-й школе учился. Я имею в виду, что были все-таки маленькие – по 3, 5, 7, 10 лет. Мы так, конечно, набеги друг на друга делали, но они были не кровопролитными. Самое важное, что это был такой район, где можно было… Это все-таки Вышка, это гора, внизу Мотовилихинский пруд, то есть наши игры проходили на этих угорах, поэтому вестибулярный аппарат у меня до сих пор великолепный, потому что приходилось скатываться кубарем. Причем приходилось не только в силу каких-то там неожиданных особенностей, а специально катились кубарем до Мотовилихинского пруда.

- Забава такая была?

Владислав Косолапов: Да. Кто быстрей докатится. И так скажем, семья у меня была прогрессивная. Папа был книгоношей. Уходил в Бригадмил – всегда его к милиции тянуло. У нас первых появился в квартале телевизор. Поэтому вся улица приходила смотреть на этот КВН-59, линзу которого я разбил впоследствии. Физически меня не наказывали даже за такие проступки, но в угол ставили. То есть весь комплекс, все прелести, которые могли быть в этой жизни в таком месте, они, пожалуй, у меня все присутствовали. Внизу находился тир Мотовилихинского завода. Мы сначала туда ходили гильзы собирать револьверные, чтобы распилить их, селитры туда набросать, закупорить молотком или плоскогубцами. Это были у нас такие патроны, которые использовались в наших играх. А как-то нас поймал директор этого тира и предложил пострелять. Вот у меня и получилось. Я туда ходил, стрелял из винтовки ТОЗ-8, ТОЗ-12, из пистолета Марголина. Имеется в виду полегче, мелкокалиберный. Но, тем не менее, так. У меня даже был разряд. Но я переехал на Пушкарскую, семье там дали квартиру, и было уже труднее ездить из этих мест, а тренироваться нужно было постоянно. И я как-то это дело забросил. Хотя тренер на меня возлагал надежды.

- Вполне так могло случиться, что вы стали бы профессиональным спортсменом.

Владислав Косолапов: Нет, такого случиться не могло. Потому что у меня была задача стать разведчиком или актером. Какие-то такие предпочтения у меня были. Потому я изучал языки с детства. Так случалось, что рядом были всегда студенты факультета иностранных языков университетского или педагогического института. Мы с ними общались, и они мне немного помогали, а в 5, 6, 7 лет это было важно. Потом, когда я уже жил на Пушкарской, то поступил через какое-то время в Кукольный театр, на улице 1905 года, что в Детском доме культуры ДДК имени Ленина. Да, в конце концов я там оказался.  Да, еще учился в пермском Дворце пионеров фотоделу у Виктора Расторгуева, был такой замечательный преподаватель фото. Попал я и к Константину Алексеевичу Березовскому в драматическую студию «Юность». Она, наверное, известна сейчас по фильму «Три дня из жизни Ивана Семенова». Но я попал туда через год после этого. Конкурс был довольно жуткий – 20 человек на место, чтобы попасть в эту студию. Но, видимо, меня привлекли. Играл в «Снежной королеве». Даже не столько запомнилось, что мы играли в прямом эфире пермского телевидения (так как Константин Алексеевич ведь был и телевизионный режиссёр), а больше запомнилось, как мы играли в течение каникул по три спектакля в день, ежедневно.

- Для кого?

Владислав Косолапов: Для детей. Это же детский Дворец пионеров. То есть там проводились елки, и составной частью, а может быть даже… Я не помню. На елках самих я не скакал вокруг елок. Мы все время работали на сцене, и спектакли шли один за другим. Вот это, пожалуй, было яркое воспоминание. Но вот так получилось, что примерно в это же время я попытался… Точнее, я написал первую заметку в газету «Молодая Гвардия». Это было мне лет 12-13. Тогда я еще в фотостудию ходил, и вот именно из фотостудии был мой первый материал. Первый контакт с журналистикой, первая публикация у меня появилась очень давно, в 1968 году. Так что с тех пор… Да, вы не представляете себе, какая гордость и какое удовольствие – получить газету и увидеть там свою фамилию. Правда, удовольствие микшировалось, потому что из тех слов, которые я употребил, осталась примерно четверть.

- Но они же остались?

Владислав Косолапов: Ну да. Но это была жесточайшая правка.

- С вами-то советовались хоть, когда правили?

Владислав Косолапов: Мне показывали перед публикацией. Я, конечно, возмущался, но... Убедительно мне доказали, что в таком виде... «Я еще поправлю», -  сказала Татьян Петровна перед тем, как со мной попрощаться. Потом я увидел вообще измененный текст. Что там с 12-летним школьником цацкаться? Пусть учится на первом тексте и том, что потом увидит в газете. Скупил там. Копейки две, по-моему, стоила газета «Молодая Гвардия», как и большинство других. Скупил там чуть ли не на 10 копеек в киоске «Союзпечати».

- Раздавали знакомым?

Владислав Косолапов: Нет, я всегда, в общем-то, держал в секрете большинство своих увлечений. В том числе и это. И никто в школе, по-моему, не знал.  Но, может быть, знали. Может быть, кому из друзей и похвастался. Даже родителям обычно не говорил о своих подобных делах.

- А зачем тогда скупали газеты?

Владислав Косолапов: На память.

- Сохранились? Сейчас есть у вас в семейном архиве?

Владислав Косолапов: Я столько переезжал, что у меня не сохранилась не только газета, у меня не сохранилось… Я думаю, в архиве-то «Молодой Гвардии» найти-то можно, если они хранят архивы. Если вообще газета сегодня существует.

- Газета сегодня не существует, но архивы, по-моему, есть.

Владислав Косолапов: Ну можно посмотреть будет, 68-й или 69-й год. Это же любопытно. Вот так вот началось, и, в общем-то, у меня было достаточно много публикаций. Газета была еженедельная, и если не в каждом номере, то через номер у меня выходила какая-нибудь публикация. Не о школьной жизни, а в основном о каких-то кружках, какие-то события происходили. Потом меня стали отправлять и на более сложные задания. Ну, например, на незнакомые темы, не школьные. Спортивные мероприятия, например.

- Платили?

Владислав Косолапов: Да, это тоже очень интересно. 2 рубля 17 копеек первый гонорар, это же….

 - На что потратили?

Владислав Косолапов: В семью я точно не отдавал, вот…

- Заначка сразу?

Владислав Косолапов: Заначка какая? Конечно, тратилось на транспорт прежде всего. Надо было ездить во Дворец пионеров. Все это как-то так уходило. Мороженое и какие-то такие вещи. Не припоминаю, чтобы на что-то серьезное, типа какой-то вещи, чтобы я на нее потратил. Ну вот так вот это происходило, и было довольно-таки долго. К этому моменту прошел год-два, и я понял, что ни актером, ни разведчиком я быть не хочу.

- Это где-то в 14 лет?

Владислав Косолапов: Да, где-то в это время я уже понял, что журналистика меня победила. Кстати, к тому времени, в связи с тем, что у меня был хороший музыкальный слух (я связываю с этим), в пятом классе я учился в немецкой группе, и стал победителем олимпиады по немецкому языку. И, не помню почему, может быть, понимание того, что английский язык важнее, но уже тогда это изучалось, и в группе были ребята, которые мне больше нравились, поэтому я в 6-м классе перешел на английский язык. И за лето меня, так скажем, подкачали. У меня было 2 или 3 занятия с Надеждой Константиновной Лемовой, учительницей английского языка, которая сказала, что я готов. Так что в 6-й класс я уже пошел в английский, а в 7-м классе я уже стал победителем английской олимпиады.

- Это уже, получается, 6-й класс – и уже год до этого изучали немецкий в школе? С четвертого начиналось?

Владислав Косолапов: Да. Любопытно получилось. Не помню, на каком-то выпускном, возможно, в 10-ом классе или  в 8-ом не было олимпиад, а так я был единоличным лидером всех этих олимпиад. Уверенно пошел в Пермский университет поступать на английский язык. Кстати, думал все-таки актерский факультет… Но для этого надо было ехать в Свердловск или в Москву. Протянул с решением, уже поздно было отправлять документы. Ну что ж, филфак, так филфак. Поступал на романо-германское отделение, но почему-то меня срезали на английском языке. Я вот понять этого не могу. Я подал потом в конфликтную комиссию, но, естественно, мне мои записи предъявили, где я стенографически как-то написал, сокращенно. Вот, из ваших записей видно, что вы недостойны. Потом меня, правда, учителя спрашивают: «А что ж ты не сказал, что тебе не четверка, а пятерка нужна?». В общем, не поступил. Через какое-то время мне сообщили, вот знаете, мы набираем последнюю группу французского на вечернем отделении, и если хотите, то давайте туда. И я туда поступил. Так что у меня основной язык сейчас французский.

- Вот так. Начинали с немецкого языка, затем английский и теперь французский.

Владислав Косолапов: Да. Но я университет не закончил.

- Почему?

Владислав Косолапов: Так вот уже на первом курсе меня пригласили на пермское телевидение, и я… Да, ну я был, так скажем, нештатным корреспондентом «Вечерней Перми», «Молодой Гвардии», иногда печатался в «Звезде» уже. Но в основном, честно говоря, уже «Вечерняя Пермь» была таким вот… С Александром Куличкиным, с Искандером Садриевым, с Леней Могиленских. Там такая компания дружная собралась.

- Надо пояснить, что такое «Вечерняя Пермь» в этот период. Сейчас же нет такой программы.

Владислав Косолапов: А, да. Газета.

- Газета даже?

Владислав Косолапов: «Вечерняя Пермь» появилась в 68-м году, газета.

- Я просто перепутал – «Прикамье Вечернее».

Владислав Косолапов: Ну то есть «Пермь Вечерняя» – это была городская газета. Основная городская газета. Ее очень любили. Выходила она по вечерам, разбирали весь тираж из киосков с удовольствием. Но сейчас вот тоже ее, по-моему, нет, и уже давно.

- Что-то было, что-то появлялось с таким же названием.

Владислав Косолапов: И пригласили… Точнее, не пригласили. Точнее, мой папа книголюб, книгоноша, я уже упоминал. Он как-то познакомился со Львом Леонидовичем Ковырзиным. Точнее, они были знакомы давно. Это два книголюба, которые, так скажем, таскали книги грузчиками в разных книжных магазинах в надежде на то, что директор магазина продаст какую-нибудь дефицитную книгу. Вот они на этой ниве познакомились, и случилось так, что мой папа рассказал Льву Леонидовичу, что я такой вот, и он говорит: «Пусть к нам приходит в “Прикамье Вечернее”, телевизионную газету, и посмотрим, может быть, ему интересно будет». Мне было интересно, и я пришел. Меня познакомили с Павлом Матвеевичем Штейном, главным редактором службы информации Пермского телевидения. Таким образом, я стал телевизионным корреспондентом.

- Сам формат телегазеты, насколько я помню... Может быть, что и перепутал…. Насколько я помню, потом с этой программы фактически слепили программу «Время».

Владислав Косолапов: А сейчас «Время» есть? Существует такая программа?

- Программа «Время» на Первом канале существует.

Владислав Косолапов: «Прикамье вечернее» появилось раньше, это тоже была получасовая программа с полной тематикой: сначала официоз, потом промышленная тематика и сельскохозяйственная, потом какие-то бытовые, потом культура, спорт, прогноз погоды. Весь набор существовал. Ежедневно 30-минутная программа, по-моему, человек 10 там работало корреспондентов, плюс примерно столько же нештатников. Я попал во внештатники, и, так скажем, получилось, что ради трудовой книжки меня пристроили в проектно-технологическое бюро Западного территориального транспортного управления. В отдел научно-технической информации и пропаганды. Название я помню, могу произнести подряд. И я там проработал, наверное, лет пять.

- «Подснежником»?

Владислав Косолапов: «Подснежником». Тоже интересно было. Потому что там от меня требовались командировки интересные. Ну например, на уборочную кампанию. Я делал репортажи. Фоторепортажи, правда. Потому что фоторепортаж еще был приемлем и в «Прикамье Вечернем». Но моя задача была не только в «Прикамье Вечернем», но и в пермские газеты сообщить, как там работают наши труженики автомобильного транспорта. Очень много поездил. Ну как поездил? Омская область, Оренбуржье, то есть туда, куда ездили наши: на строительство нефтепроводов, газопроводов, на север страны, в Когалым и так далее. Это было очень интересно, но, кроме того, мне было нужно еще писать в журнал «Автомобильный транспорт», во множество газет, делать радиорепортажи. Так что универсал такой вот получился. Кроме того, я играл в ансамбле Западноуральского территориально-транспортного управления. Ну такая самобытная, не очень хорошая группа у нас была. Там мы проводили чуть ли не первые дискотеки в нашем городе. И потом даже меня пригласили... Точнее, мы сами организовали дискотеку в кафе «Дружба». Недалеко от Дома журналистов на улице Карла Маркса, сегодня Сибирская называется. Так что мы там тоже провели 5-6 дискотек успешных.

- Сейчас там находится, нашим слушателям поясняю, «Вкус странствий». Это такая забегаловка сейчас своеобразная, дешевая. Когда-то это знаковое место, кафе «Дружба», туда еще попасть надо было.

Владислав Косолапов: Да, да. Дискотека, конечно, не сравнится с сегодняшней, потому что это было совершенно другое действо. Нужно было сначала рассказать, ну примерно как мы сегодня беседуем, историю жизни того или иного певца, а уже потом запускать клип. Ну конечно, это была первая часть. Ну вот сегодня мы рассказываем о «Битлз» или о Led Zeppelin, а потом дискотека уже основная. Дискотека у нас по-умному была сделана. И медленные танцы, и быстрые, и разной тематики, и со вкусом продумывали очень хорошо с моим партнером Юрой Павленко из Западноуральского территориального управления. Недолго, правда, это было. Но, так или иначе, получилось, что в конце концов в «Вечернее Прикамье» меня пригласили в штат. А, еще тут обида у Павла Матвеевича возникла, потому что, будучи нештатником, я работал на пермском радио и телевидении. И в газетах, и в журналах публиковался. Он это видел, что парень силы тратит не на него, не на газету, поэтому пригласил. Вот там иногда я его замещал в качестве… Он был фрилансером, а точнее внештатным сотрудником, внештатным корреспондентом радиостанции «Маяк». И поэтому, когда он уходил в отпуск, то или я или Туркин Вадим Иванович, тоже был такой корреспондент, устный информационщик. Мы информацию эту туда сообщали. А когда началась перестройка, появились «Российская газета», «Независимая газета», «Радио-1», «Радио России», и, в общем-то, я со всеми сотрудничал. Потому что они выходили на меня из тех, кого знали в Комитете по телевидению и радиовещанию. И вот так у нас все начиналось. И в информационном агентстве «Интерфакс», где я тоже был первым уральским корреспондентом. Даже получил премию за лучшую информацию.

- Но это уже перестроечное время?

Владислав Косолапов: Это уже 90-е.

- Наверно, есть смысл нашим слушателем рассказать про «Прикамье Вечернее». Сейчас уже многие и не помнят, что это такое, а когда-то это было одно из… В общем, пермская программа «Время», главная информационная.

Владислав Косолапов: Да. То есть, «Прикамье вечернее» – это была лучшая региональная информационная программа России и Советского Союза. То есть это подтверждалось неоднократно разными….

- Там конкурсы были?

Владислав Косолапов: Конкурсы были, но таких, как «Тэффи», не было. То есть просто, там скажем, министерский какой-нибудь. Подводили итоги. Туда, так скажем, материалы не посылали. Просто те, кто приезжали сюда из других регионов, они радовались, что у нас такая программа есть. Они пытались подобное в других регионах создать, но не получалось. Это ведь огромное усилие. Это по два сюжета в день от каждого корреспондента, плюс от внештатников. 20-25 сюжетов полутораминутных было в день.

- А вот этот формат – полторы минуты – его кто придумал?

Владислав Косолапов: Не знаю, наверное, Эпштейн. Так или иначе, когда я уже стал заниматься своей телекомпанией, то мы тоже сосчитали, что 1 минута 20 секунд, 1 минута 30 секунд – это наиболее удобный формат для восприятия, для того, чтобы донести и не наскучить телезрителю.

- А вот про Эпштейна побольше можно рассказать? Я понимаю, что это ваша биография, но вы с ним сталкивались, а это человек-легенда, это точно.

Владислав Косолапов: Ну а что я могу о нем рассказать… Дело в том, понимаете, я его видел в семье, конечно же, на разных мероприятиях. Это очень интересный талантливый человек. Мы с ним всегда были вместе именно в «Прикамье Вечернем». Он был добрым. Он был жестоким, потому что выгонял за бездарность или за проступки, неоднократно совершенные, надолго. Если иметь в виду меня, то из-за ревности. То есть он, видимо, и такими чувствами был наделен. Я просто очень хорошо его знаю, конечно же, но в быту не очень хорошо… Жену его знаю. Знаю его зятя, который работал нештатным корреспондентом в «Прикамье Вечернем». Он подтягивал, честно говоря, своих, в том числе и своего зятя. Не очень был хороший фотокорреспондент, но, тем не менее, ему иногда давали сложные задания, и он делал такие репортажи, которые были посильны только более серьезному, так скажем, при более серьезном подходе.

- Продолжается программа «Биография». В студии Вячеслав Дегтярников. За звукорежиссерским пультом Сергей Слободин. Сегодня у нас в гостях Владислав Евгеньевич Косолапов – человек, который создал независимое негосударственное телевидение в Пермском крае. Говорили про Эпштейна. Про то, как там все выстраивалось внутри «Прикамья Вечернего», тогда главной новостной программой Пермской области. Были какие-то связанные вещи с цензурой? Ведь был Главлит. Я-то меньше это застал, а вы ведь с этим работали. Папки эфирные, помню, отправляли. Вырезали там какие-то кусочки из программ, не давали… С этим сталкивались?

Владислав Косолапов: Не так сильно, наверное, было. Я с цензурой сталкивался немножко по-другому поводу, когда еще работал в ЗУТТУ – Западноуральском территориальном транспортном управлении. Вот там мы издавали плакат по пропаганде передовых каких-то технологий. Мне приходилось в Обллит ездить, и там, действительно, оставлял эту папочку, через какое-то время ее забирал. Может быть, и была пара случаев, когда цензор вычеркивал какую-то строчку. Вот с телевизионным Обллитом, который находился в соседней с нашим центром комнате, были такие взаимоотношения. Например, однажды я упомянул о том, сколько собрали урожая в Пермской области. Не знаю, как главный редактор пропустил, а он такие вещи должен был знать. У нас было запрещено такие стратегические сведения публиковать, чтобы американские или другие вражеские разведки не сосчитали потом, соединив по всем областям показатели урожайности, и точно узнали количество…

- Количество картошки?

Владислав Косолапов: Нет, зерна. У нас фигурировало зерно. Да, чтобы они этого не знали. Один раз я упомянул про завод, который находится… Ну как и до сих пор. Как только началась перестройка, туда очень энергично начали ездить американские представители. Это Пермский завод химического оборудования. Вот я его как-то назвал, как одного из победителей соцсоревнования. И мне цензор сказал, что такого завода в Перми нет. Хотя мы прекрасно понимали, что….

- Подождите, подождите. Это важный момент. Я так близко с цензурой не сталкивался. А вам объясняли, почему нельзя? Обычно же просто вычеркивали.

Владислав Косолапов: Нет. Дело в том, что с цензором я сталкивался, когда лично к нему ходил. То есть я был ответственным выпускающим. У нас же был такой статус еще, выпускающий редактор. Вот когда я выпускающий редактор, вот тогда я туда с такой папочкой и иду. По своим материалам. Нет, когда я был выпускающим редактором, тогда ассистентка режиссера ходила, но иногда ходил я. По своим материалам я сталкивался только со своим. А! Так совсем я неправду говорю. Когда я был корреспондентом, меня отправлял главный редактор: «Иди к цензору, к твоему материалу вопросы есть». Вот как было. И когда я туда приходил, то он говорил: «Вот завод, которого нет». «Ну как нет? Он есть». «Нет. В Перми такого завода нет. А также нет такого, такого, такого…» - и перечислял мне. Однажды был случай, когда я Брежнева назвал неправильно. То есть надо было сначала «Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета ССР, Член Политбюро»… Вот, а у меня Председатель оказался на первом месте, а главнее был Генеральный секретарь ЦК КПСС. Меня тоже….

- Поправили?

Владислав Косолапов: Главлит тоже – заочно… Точнее, у него уже было перечеркнуто это. Здесь надо поправить. У нас нет такого Леонида Ильича Брежнева. У нас есть Леонид Ильич Брежнев, который прежде всего Генеральный секретарь ЦК КПСС, а потом уже все остальное. Ну, вот такие вещи были. Чтобы какая-то политическая была цензура? Ее не было. Потому, что политическая цензура существовала в каждом журналисте того времени.

- Внутри?

Владислав Косолапов: Внутри. То есть мы сами понимали расклад. Ну например, через какое-то время после начала работы в «Прикамье Вечернем» стало ясно, что мы Комитет по телевидению и радиовещанию при Пермском облисполкоме, а главнее – обком КПСС. Поэтому наша компетенция распространяется, если мы говорим о критике, мы можем критиковать тех, кто ниже Облисполкома. То есть мы можем критиковать какие-то неверные действия райисполкома или горисполкома. Но если речь идет о критике кого-то из партии, то тогда это уже газета «Звезда».

- Вот так?

Владислав Косолапов: Это мы знали. Поэтому, как бы сказать, мы же говорили главному редактору, куда мы едем на съемки и что мы собираемся там делать, и он понимал, что да, это наша компетенция. Поэтому этой цензуры, которая сегодня режет все и всех напрочь, тогда, конечно, не существовало. Сегодня есть цензура, тогда она имела другие задачи и цели. Возможности - да, это был единый цензурный центр, а сегодня их множество, и каждый режет по-своему и все режет, что ни попадя. Тогда не было такого.

- Давайте, подходить ближе к перестройке. И так вот начинается перестройка, гласность, Горбачев с народом встречается. Вы, наверное, тоже почувствовали эти ветра свободы.

Владислав Косолапов: Нет, я этого не чувствовал, конечно же. Совсем не чувствовал, да.

- На телевидении у вас начало что-то происходить? Вы вдруг в какой-то момент начали понимать, что вы можете уже в том числе и обком партии подергать?

Владислав Косолапов: По моему поводу однажды собрался пленум обкома партии. Однажды в «Интерфаксе» была опубликована информация о комсомольском сборе, где все перепились. Это было где-то в районе, по-моему, в Чусовском. Где все перепились, недостойно себя вели, и о результатах этого комсомольского сбора я сообщил в «Интерфаксе», а там это пошло в газету «Правда» и многие центральные издания. И по этому поводу собирался пленум обкома партии. А фамилия корреспондента не публиковалась, а просто «Интерфакс». Из «Интерфакса» мне позвонили и сообщили: «Тобой интересуются в ЦК КПСС, тобой интересуется обком КПСС, звонил Соболев из обкома. Мы своих не сдаем, но на твоем месте, - сказал мой куратор. - Я бы сходил или позвонил в этот Обком. Ты же знаешь этого Соболева? И ему расскажи, откуда такая информация». Я Соболеву позвонил, рассказал. А он: «Так вот кто….». К тому времени пленум был собран, и было принято решение осудить и там….

- Осудить кого?

Владислав Косолапов: «Интерфакс». Моя фамилия не фигурировала. Дело в том, что утром мне позвонили, и утром же в газете «Звезда» информация о том, что состоялся пленум. Память у меня совсем не та, ведь не по этому поводу пленум собирался. Однажды в «Прикамье Вечернем» Копысова, секретарь обкома КПСС, проговорилась, и я даже не думаю, что это правда. Она сказала, что мы финансируем средства массовой информации. Вот эта информация «Интерфакса» подняла шум, а не та, о которой я выше рассказал, и которая была поводом для пленума. Но я в «Прикамье вечернем», извините, я был выпускающим редактором этого выпуска, я стоял за пультом и смотрел, что творится в студии, слышал каждое слово. Записи тогда у нас не было.

- Прямой эфир?

Владислав Косолапов: Да. Прямой эфир. И, тем не менее, был осужден. Вот так вот, не туда сунулись.

- А вы были партийный?

Владислав Косолапов: Нет. Я никогда не был в партии. Я был в комсомоле до 28 лет с 14-ти. Пионером, не знаю с какого класса, октябренком.

- Совсем немного у нас остается времени, наверное, на самую яркую часть вашей биографии, на создание независимого телевидения. Во-первых, откуда появилось желание, во-вторых, почему стали первыми? Там же шла такая достаточно бурная конкуренция.

Владислав Косолапов: Никакой конкуренции.

- Это же уже появлялась «Ветта», и «Рифей» уже подгонял.

Владислав Косолапов: Никакой конкуренции.

- Это мне так представляется.

Владислав Косолапов: А на самом деле никакой конкуренции. Ничего такого не было. Вообще, меня немного огорчает, что почему-то «Ветту» и «Первую телекомпании» ставят как бы в основное. Я вижу другие свои жизненные достижения, которые мне кажутся интересными, более важными. Та же дискотека, но бог с ним. Итак, «Ветта». Во-первых, это не «Ветта», во-первых это «Стэк». Это был такой крупнейший научно-производственный конгломерат в Перми. Первый негосударственный, который строил дома, ремонтировал и покупал автомобили. Начали они с завоза компьютеров, потом появились какие-то услуги. Это был огромный концерн, которому нужна была информационная поддержка. Они поняли, что им нужно еще и средство массовой информации. В связи с чем... А у меня же был большой опыт сотрудничества в разных СМИ, начиная с газет, и заканчивая телевидением и интернетом впоследствии. А они выбирали, кого попросить, чтобы он им это организовал. В конце концов, они обратились даже сначала не ко мне, а через Пашу Агапова к Наталье Коркуновой. А она уже говорит мне: «На тебя надежда». И они обратились ко мне за консультацией. Когда они поняли, что этот консультант им нужен, то они меня начали соблазнять квартирой. А я всю жизнь жил на съемных квартирах с семьей - с маленькой дочкой уже. Посоветовался с женой и, не веря, что это возможно... По всем законам все это возможно, но реально - как же это так? Партия и государство должны регулировать средства массовой информации и рано или поздно оно за это возьмётся. Если сейчас есть какие-то прорехи, то они должны быть достаточно быстро заполнены.

- Это вы так рассуждали тогда?

Владислав Косолапов: Никому, кроме государства, не позволено управлять СМИ, управлять общественным мнением, пропагандой и так далее. Тем не менее, в связи с тем, что на какое-то время это было бы возможно, я принял это приглашение, прописал договор, в котором мне еще полагалась и квартира в конце года.

- Какое-то безумное предложение.

Владислав Косолапов: Да. Так, что я…. А квартир они строили много. Это была очень прибыльная корпорация.

- Я понимаю. Представляю вас в этой ситуации. Понятно, что мало-то не получали. Я не сказал бы, что корреспонденты в Государственном Комитете по телевидению и радиовещанию получали очень мало. Но, тем не менее, это не были самые богатые люди в городе. А квартира, это же мечта каждого советского человека.

Владислав Косолапов: Неправда. Я никогда не мечтал о квартире. У меня жена мечтала, а я нет. Мне без разницы – на съемной или в своей жить. И до сих пор так. Другое дело, что сейчас уже возраст, привычки. Сейчас уже хорошо, что у нас есть своя квартира. Хотя если бы она была съемная, ну, наверное, так же обустроили. Для семьи, для жены это важно, для меня нет. Для меня и тогда было не так важно. Жена настояла, и это ее нужно благодарить за создание первой независимой телевизионной компании, а не меня. Так вот, предложили - и они, наверное, тоже считали, что для меня это сверхважно. Да, важно, конечно же, но не так, чтобы я стал заниматься этим. Тогда, другая была главная мотивация. Во-первых, я уже им все объяснил. Это длилось полгода, то есть с зимы. А зарегистрировали мы информационно-рекламное агентство «Стэк» 7 июня, а вышли в эфир 8 июня. То есть так стремительно все это происходило. Договор я подписал в мае. То есть 1-2-3-4, четыре месяца мы с ними беседовали по поводу того, как это сделать. Но я видел, что они не сделают, а они мечтают, они хотят, я понимаю их. Я им ничего не обещал, а они все время пристают, давай-давай. У меня много было случаев, когда я вынужден был идти на поводу у тех, кто мне поверил, но я не хотел бы этим заниматься. Поэтому я их не хотел бросать, у меня было хорошее перспективное будущее в «Прикамье Вечернем», и я это представлял себе. Да, кстати, насчет заработков: в «Прикамье Вечернем» у нас, скажем так, от телевидения было 200 рублей, но фриланс, всяческие независимые газеты и так далее...

- Было больше, конечно.

Владислав Косолапов: Это давало рублей пятьсот еще. То есть у меня была зарплата водителя автобуса. Одна из самых высоких зарплат в Перми, которую можно было себе представлять. А в «Стэке «я получал, ну скажем так, сто рублей. Первые полгода где-то было от уровня ста рублей вместо семисот. Так что материальной выгоды там не было. Ну, извините, квартира. Другое дело, что в сентябре… А мы вышли в эфир 7 июня, а на окупаемость вышли в сентябре. Мы были одной из самых перспективных служб, организаций этого «Стэка».

- Но вышли в эфир еще в Советском Союзе?

Владислав Косолапов: Да.

- А в сентябре уже была российская Федерация?

Владислав Косолапов: Да нет. Это был еще Советский Союз. То есть, да, августовские события были. Кстати, мы одна из немногих компаний, одно из немногих средств массовой информации, рассказывали о том, что происходило в Москве. У нас были источники информации, и телеграфный аппарат стоял настоящий, телетайп. Радиостанции, которые, так скажем, брали сигналы слабые и следили за этим за всем очень внимательно. Корреспондент в Москве внештатный был. Все это мы отслеживали и давали в эфир. Нас, кстати, пытались закрыть. Пермский комитет по телевидению и радиовещанию написал кляузу в министерство, и Владимир Ильиич Рыбакин, начальник управления связи, написал жалобу, но не на нас, а на областной радиотелевизионный передающий центр, который героически выпускал нас в эфир, а управление связи стремилось нас закрыть. Дело в том, что ОРТПЦ был московским, а управление связи - пермским, и поэтому москвичи поддерживали Ельцина, перестройку, и не хотели ввязываться вот в такие разбирательства. Поэтому до нас такие санкции не доходили. Я знаю, например, что вышел приказ министерства по телевидению и радиовещанию ни в коем случае не позволять телеоператорам, журналистам и вообще кому-нибудь из личного состава комитета работать внештатно в нашей телекомпании под угрозой серьезных санкций. У меня эти приказы, кстати сохранились. Не все в архиве есть, а вот это вот есть. Так что вот такая вот была ситуация. Тогда еще был Советский Союз. Советский Союз уже разрушился позже, по-моему, в 92-м году. Так о чем это мы?

- Про окупаемость.

Владислав Косолапов: Про окупаемость, да. Представьте себе, что уже в сентябре-октябре у «Стэка» возникло ощущение, что они вот-вот рухнут. Они объявили нам, что самые ненужные свои субъекты они продают или закрывают. С Коркуновой, с Носковым, со своими первыми героическими людьми, которые бросили свою работу и пришли создавать новое телевидение... Многих людей, которые с таким энтузиазмом занимались им, как я мог бросить? И, видя, что мы самоокупаемы, я пытался объяснить, что мы не прогорим. Но они и говорят, что наши деньги нужны будут им, чтобы закрыть более серьезные дырки. Мы договорились, что они телекомпанию нам продают, уступают, а мы выкупаем на выгодных условиях для нас. Мы выкупаем кредит, который был взят на телевизионное оборудование концерном «Стэк», а они позволяют нам сохранить свое дело. И в апреле 92-го года появилась «Ветта». Много было интересных вариантов названий, но все-таки решили «Ветта».

- Почему? Восточно-европейское телеграфно-телевизионное агентство.

Владислав Косолапов: Амбиции такие, что предполагалось, что будем и информационным агентством, и очень долго у нас было информационное агентство, региональное, правда. Не пермское, а Киров, Свердловск, Оренбург. То есть корреспонденты посылали нам информацию из многих мест. И вообще, амбиции были такие, что это самое восточноевропейское средство массовой информации, которое, так скажем, влияет на события, на образ действий во всем мире.

- Вот так?

Владислав Косолапов: Вот так. Меньших амбиций, точно, не было.

- Мини-ТАСС?

Владислав Косолапов: Да какой такой мини, должен быть главный ТАСС.

- Главный ТАСС. Главный восточноевропейский ТАСС. Дальше появилась «Ветта», появилась совсем другая история. Появилось коммерческое телевидение. Уже не независимое, а скорее коммерческое телевидение, да?

Владислав Косолапов: Да.

- Появились продажные сюжеты, о которых сейчас так много говорят - и появились они у вас одного из первых?

Владислав Косолапов: Да. Во-первых, с коммерческим телевидением был уже «Стек». Нас финансировали первые 2 или 3 месяца. В сентябре, когда мы уже больше заработали, чем потратили, и вышли на окупаемость. Мы коммерческим телевидением были всегда, и такая задача была всегда. То есть мы сразу же были коммерческой фирмой, ориентированной на извлечение прибыли, а не на финансирование какое-то. Вернусь чуть-чуть назад насчет всяческих конкурентов. Никакой «Рифей» и не конкурент, а он появился года за три… Наметки «Рифея» появились. То есть он объявился, года два назад его зарегистрировали.

- Он раньше появился?

- Он намного раньше нас был. Но управляющие эти процессом взялись за зарабатывание денег. То есть сначала нужно заработать деньги, потом купить оборудование, потом обучить персонал, купить фильмы, еще что-то. А у нас все происходило стремительно: в мае был заключен договор о том, что мы занимаемся этим, в июне мы зарегистрировались, а в июне же вышли в эфир, в сентябре вышли на самоокупаемость. В «Рифее» там еще… Он в сентябре, кстати появился. А нет, в сентябре появился сегодняшний «Урал-Информ ТВ».

- Нет-нет, «Рифей» раньше появился.

Владислав Косолапов: Раньше?

-В начале «Рифей», потом «Регион».

Владислав Косолапов: Нет, там никакой конкуренции не было. Они посмотрели на нас, что это можно и тогда уже начали заниматься.

- Да, вы дали старт.

Владислав Косолапов: Там не было ничего, с чего можно было бы начать. Да, кстати, с квартирой меня обманули, квартиру я так и не получил. Не стал спорить, не до того было. То есть там много было других забот. Сегодня стал бы, наверное, стал спорить – более юридически подкован. А тогда было не до этого. Надо было спасать дело как-то, совсем другие были дела. Насчет продажных сюжетов и насчет того, каким же образом самоокупаемость? Реклама. То есть реклама. У нас же нет такой земли, нет такого сложного оборудования, как на «Т7». У нас все проще: у нас нет двести человек в штате, у нас – десять. Получилось, что реклама по тем ценам, по которым продавала «Т7», нас вполне устраивала. А мы продавали дешевле - и легко вышли на самоокупаемость. За счет рекламы мы работали много первых лет, и я бы не сказал, что именно в «Ветте» появился первый оплаченный сюжет. Такого, что-то я... Я припоминаю, что мы начали этим заниматься. Вот насчет первого я не помню, но плотно мы начали этим заниматься уже в 2004-2005 годы. То есть через 10 лет после начала.

- У нас буквально две минуты остается до конца этой программы, а так много у вас хочется расспросить. Но время-то короткое.

Владислав Косолапов: Зря я про детство и юность….

- Нет, не зря. Это важно. И про дискотеку важно, на самом-то деле. Вот, продав «Ветту», вы не жалеете об этом? Уйдя из журналистики фактически?

Владислав Косолапов: Да нет. Ну как я ушел? В любой момент могу вернуться. То есть сил у меня достаточно. Сейчас немножечко связей не стало. Разве что ради связей. Нет. «Ветта»… Почему я ее продал? Потому что появилась компания, которая, на мой взгляд, могла бы ее продвинуть вперед. У меня уже застой, мои сотрудники – это мои друзья. Они все равно должны быть на дистанции, и ты должен ими управлять, и жестко. Так было. Но сейчас это мои друзья. Вот и я не видел в себе уже… Надоело. Уже занимался этим много лет, и мне показалось это уже неинтересным. Более того, мне показалось, что вообще средства массовой информации в этот момент были  вообще неинтересными. Снова стала расти цензура, снова стало довлеть государство над всем вокруг. Все вокруг были оплаченными - телекомпании и крупнейшие газеты, радиостанции. Все финансировала областная власть, городская власть. И в этих условиях это уже гибель СМИ. Я, например, сейчас не наблюдаю, что касается средств массовой информации, воспитывающей, положительной роли, просто сплошной упадок.

- Ну что, на этой пессимистической ноте будем заканчивать, к сожалению. Сплошной упадок…  Владислав Евгеньевич Косолапов – основатель первого независимого телеканала в городе Перми. Огромное спасибо, что согласились к нам прийти в студию и немножечко рассказать, приоткрыть свою биографию! Всего доброго!

Владислав Косолапов: До свидания!


Обсуждение
9073
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.