Верхний баннер
02:09 | ПЯТНИЦА | 29 МАРТА 2024

$ 92.26 € 99.71

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40

17:20, 22 октября 2015
Автор: Вячеслав Дегтярников

«У нас фишка в чем: те проекты, про которые не хочется слушать — про них не рассказывают», — Евгений Плотников

«У нас фишка в чем: те проекты, про которые не хочется слушать — про них не рассказывают», — Евгений Плотников
«У нас фишка в чем: те проекты, про которые не хочется слушать — про них не рассказывают», — Евгений Плотников

Тема: общественные слушания по бюджету на 2016-2018 годы, увольнения главврачей

Гость: Евгений Плотников, политический обозреватель газеты «Звезда»

Дата выхода: 16 октября 2015 года

Программа: «Особое мнение»

Ведущий: Вячеслав Дегтярников

- Программа «Особое мнение» на «Эхе Перми». Сегодня со своим особым мнением Евгений Плотников – политический обозреватель газеты «Звезда». Здравствуйте!

Евгений Плотников: Здравствуйте, здравствуйте уважаемые радиослушатели!

- Я так думаю, поскольку твоя статья называется «Новые старые мантры» – она сегодня вышла в «Звезде» – мантры и будем сегодня сочинять.

Евгений Плотников: Я думаю, что да, их сочинили до нас. Но по результатам нашего сегодняшнего разговора можно будет сочинять новые.

- Давай пойдем по заклинаниям бюджетным.

Евгений Плотников: В среду в органном зале прошли общественные слушания по бюджету на ближайшие три года, с 2016 по 2018 год. Естественно, это событие презентовалось как большое, но оказалось не очень большое. Зал был заполнен на четверть, люди пришли те, кому было интересно. В основном активисты, депутаты, члены правительства. Вышла публикация в «Звезде» с фотографиями, и если посмотреть на членов правительства, у нас есть один член правительства, который на всех фотографиях играет в телефон. Я думаю, фамилию можно угадать сразу. Не знаешь, кто это?

- Нет, не смотрел фотографии.

Евгений Плотников: Чибисов. Как его не снимай. Вот сидят в ряд члены правительства, все слушают внимательно, а Чибисов играет в телефон. Поэтому члены правительства были, Чибисов играл в телефон.

- Вы так предвзято к человеку относитесь, он просто всегда на связи.

Евгений Плотников: Ну да, и новостную ленту смотрит, что из зала.

- Конечно, что вы думали. Непростая задачка. А вам, вижу, все посмеяться.

Евгений Плотников: Посмеяться – всегда, если есть место, есть повод. Что хотел сказать по бюджету? Если бы не было сегодняшних современных гаджетов, как бы презентовали бюджет? Потому что я посмотрел сам закон, 634 листа, пояснительная записка – 475 листов, приложение – 3627 листов. Для того, чтобы изучить бюджет, я не знаю, сколько нужно времени, чтобы его прочитать, и чтобы просто принести на пленарку или в зал двух портфелей не хватит. Я себе представил – депутаты идут на пленарку, за каждым идет помощник, катит чемодан. Следом идут члены правительства со своими чемоданами и губернатор со своим чемоданом. И весь зал законодательного собрания в чемоданах. Нормально?

- Сейчас же все любят «Игры престолов»? Вот представь себе зал заседаний, лучше круглый.

Евгений Плотников: Можно скруглить, они денег еще выделят.

- И там эта процедура торжественная, с музыкой, со всеми делами. Внос бюджета, всем встать. Ну ладно. Что вносили?

Евгений Плотников: Презентовали бюджет, презентовал его Геннадий Петрович Тушнолобов – председатель правительства. Мантры были все те же, что бюджет будет сложный, сокращаем неэффективные расходы, социальную ориентированность сохраняем и т.д.

- Остались еще неэффективные расходы?

Евгений Плотников: Очень много неэффективных расходов осталось. У нас под неэффективные расходы попали пенсионеры с большим трудовым стажем. Те программы, которые сокращались – это содействие занятости населения, доступная среда для инвалидов – все неэффективные, они немного порезаны.

- Хорошие неэффективные программы.

Евгений Плотников: Пенсионеры с большим страховым стажем – это была священная корова, этот проект в свое время разрабатывал Скриванов в 2001 или 2002 году. И очень много дискутировали. Если вспомнить, что есть федеральные ветераны труда, которые получают кучу льгот, и есть люди, которые не успели запрыгнуть в последний вагон, не успели получить медальки, у них стажа хватает, а федерация закрыла калитку. И предложил: давайте этих заслуженных людей как-то тоже отметим. К сожалению, наше государство вот так вот поступило, а федеральная власть сказала, что все, больше давать не будем. Давайте мы дадим, если считаем, что эти люди чего-то достойны. Долго спорили, в конце концов, приняли. И те, кто раньше подпадал под категорию «ветеран труда» и получал медаль, те требования, они перекочевали в этот закон. Людям начали присваивать и давать льготы по этому закону такие же, как у ветеранов труда федеральных, один к одному. И он существовал очень долго. Помню, во времена Олега Анатольевича, когда кризис бахнул, пытались они его не внести, не пролонгировать. Был большой шум, депутаты говорят: «Да вы что, это почетные, уважаемые люди, у них трудового стажа по 40 лет!». В результате держали. Сейчас говорят, что Геннадий Петрович Тушнолобов объясняет, что вы сами понимаете, у нас тяжелые времена, мы никого не хотим обидеть, и, если говорить об этой категории, вспомните, как это все начиналось. Сначала эта льгота стоила 70 миллионов рублей, а потом этих ветеранов все больше и больше, откуда они берутся – непонятно. Теперь она уже стоит 400 миллионов рублей. А если мы ничего предпринимать не будем, то через 3-4 года это будет стоить миллиард. Как бы не те времена. Предложение такое – не совсем резать, не совсем убирать, а те, кто работает, они получать эту льготу не будут. А те, кто не работают, они как сидели на свои коммунальные, так и будут получать.

- В принципе, справедливо. С учетом того, что как раз тот самый миллиард – это субсидии, за которые у нас борются перевозчики и он не сокращается. Сколько споров было по этому поводу, был миллиард, и он растет. Коровы вроде разные, но обе священные. Мы же вроде про мантры.

Евгений Плотников: От того, что подрезали льготы, в целом фонд не меняется. Никто ведь не режет зоопарк – 2,4 миллиарда. Все понимают, никто его не построит, но 2,4 заложено. Его не сокращают, он тоже священная корова.

- Там не одна священная корова, а целый слон. По поводу галереи…

Евгений Плотников: Я согласен, что галерею двигают.

- Придется. И не случайно Варсанофий на Белые горы нынче приезжал, и кто за этим внимательно следил. У него там должность специальная есть – митрополит Петербуржский и Ладожский. Он управляющий делами патриарха, и насколько я понимаю, визит святейшего уже не за горами. К его визиту придется что-то говорить.

Евгений Плотников: И для начала что-то сделать, чтобы что-то говорить.

- Никто не спрашивал, почему оставили зоопарк?

Евгений Плотников: Об этом как раз и не говорилось. У нас фишка в чем заключается… Те проекты, которые не хочется слушать, про них не рассказывают. Геннадий Петрович говорил, у нас продолжаются большие стройки, будет открытый футбольный манеж, будет построен тренировочный центр в рамках подготовки к Чемпионату Мира-2018, там будут и федеральные деньги, все будет здорово и круто, еще центр фигурного катания и т.д. Новые штуки? Новые! А почему нет? Пусть звучат! Но в то же время на общественных слушаниях, там же не только слушают и кивают все-таки, появляются какие-то несогласные. Илья Шулькин как всегда взял слово, единственный, который сказал, что этот бюджет надо проваливать, отказываться от него и делать новый, который сказал – давайте разберемся со всеми стройками. Зоопарк оставили на 5 место. Оперный театр не надо реконструировать, а надо строить новый. Все только планы, ничего не доделывается, все куда-то движется непонятно, деньги вкладываются, а результатов нет.

- Что им ответили?

Евгений Плотников: Геннадий Петрович умеет отвечать, он сказал, что Шулькин выступил и ушел, человек долго ждал, когда ему дадут слово, выступил и ушел. А он сказал: жаль, что Шулькин ушел, я бы ему ответил, что зоопарк не пятое место рассматривает, а всего лишь третье.

- Это очень важная мантра. Взял и передернул факты.

Евгений Плотников: Значит, все, что говорил Илья Григорьевич – это все вранье.

- Пять – это цифра из школы, это священная цифра, а вот третье – это совсем другое.

Евгений Плотников: Это уже ассоциативные ряды?

- Конечно. Мы же мантры устраиваем.

Евгений Плотников: Все подумали, что Шулькин троечник, ушел и ушел.

- Если у него все цифры из школы. Все перепутал, все места перепутал.

Евгений Плотников: Геннадий Петрович, он всегда очень убедителен, он все знает, он всегда четко отвечает, и четко всех отсекает. Поэтому, что мне нравится в таких общественных слушаниях – люди задают очень жесткие вопросы, Геннадий Петрович отвечает так, что больше никому ничего не хочется задавать. Есть такая особенность у нашего премьера.

- А если по мантрам самых жестких вопросов? Насколько, я понимаю, что самый жесткий вопрос был у Шулькина?

Евгений Плотников: У Шулькина не совсем были вопросы, у него было выступление. Он полностью разгромил этот бюджет, сказал, что такой бюджет никуда не годится, и он прав. Но прав в каком плане? Говорит, мы куда идем, у нас опять политика заимствований. Мы смотрим на федерацию, сколько она даст денег, основной ориентир, смотрим, сколько мы можем занять, и смотрим, как мы сможем потом эти долги каким-то образом тянуть, чтобы они нас не обанкротили до конца. Такие времена.

- Какой толк?

Евгений Плотников: В следующем году планируется долговая масса 22 миллиарда, но в 2018 году она составит 48,5 миллиардов, а это половина бюджета. Получается, что будет дальше – непонятно. Как отдавать? 2018-й – это точка отсечения. Он закончится, а потом будем думать, как половину бюджета Пермского края вернуть банкам коммерческим, федеральному казначейству и т.д.

- А вдруг спишут?

Евгений Плотников: Геннадий Петрович в следующем году будет баллотироваться в ЗС, это уже не секрет, он будет спикером. А кто будет председателем правительства, мы не знаем. Кто в нем будет, что там будет, кто будет командовать – Демченко, не Демченко. Распланировали, а там будет видно. Но Шулькин-то говорил о том, что, ребята, мы же понимаем, откуда берутся деньги в бюджете – они берутся с промышленности. Почему с промышленностью никто не работает, нет никакой концепции такой внятной? Мы не знаем, что будет. Раз «Сан ИнБев» ушел, кошмар, а раньше нельзя было с ними переговоры вести, о чем поговорить, общаться, выяснить их планы. Тут то же самое касается всех остальных – «Уралкалия», «Лукойл», но у них понятно, у них прозрачная структура, «Метафракс». Чем они будут заниматься, чем они живут, какие они будут налоги платить? Надо с ними работать. Вот о чем Шулькин говорил – мы с ними не работаем, мы их ничем не стимулируем. Они сами по себе, мы сами по себе.

- Эффективно только один раз батька поработал.

Евгений Плотников: Давай вспомним времена Чиркунова. При любом отношении к Олегу Анатольевичу у них был процент отчисления – с 8-12, условно говоря. Они с 8 до 12 миллиардов перечисляли. Сегодня – 2,7 или 3. Понятно, у них есть налоговая льгота, но почему-то во времена Олега Анатольевича они ее не применяли. Они предъявили ее позже, видимо, были договоренности. Что мешало их пролонгировать? Вот в чем вопрос?

- Тут как раз батька влез, между прочим, и начал объективно разговаривать. И все обломалось. А все почему? Потому что зарубежное влияние. Это на мой взгляд. И происки врагов.

Евгений Плотников: Я думаю, на это Геннадий Петрович нашел что сказать, он сказал, что мы работаем, а не просто там такие сякие. Что не все платят налоги, с ними надо разбираться, я покажу список, кто как работает. Он часто угрожает, что он будет афишировать то, что знает, но ни разу не проафишировал, не рассказал, кто у нас работает в ноль. Как он говорит, что у нас многие предприятия пользуются благами, при этом налогов у них ноль. Потому что все оптимизируются, а он, я о них расскажу, чтобы им было стыдно. И так и не рассказал.

- Я думаю, Геннадий Петрович это придерживает. А ты говоришь, не работает. Ему предъявляешь, а там уже есть список.

Евгений Плотников: Список есть, но в налогах этого не видно. Это всегда списывают на парадоксы. Тоже одна из мантр, что у нас, как ни старайся, у нас будет все так же.

- Сколько страниц в бюджете?

Евгений Плотников: Сам закон – 634 листа, пояснительная записка - 435 листов, приложение – 3627 листов – это полное собрание сочинений.

- Ты сказал, что Геннадий Петрович сказал, что расскажет, кто сколько налогов платит.

Евгений Плотников: Он не рассказал. Хотелось бы тему бюджета подытожить, чтобы не грузить слушателей, потому что это все равно громоздкие вещи и некоторые считают, что бюджет никак не влияет на нашу жизнь, что бюджет отдельно, а мы отдельно – это не так. Если взять всю критику, которая звучала, и как бы ни относились к Геннадию Петровичу, он один из тех, кто в состоянии эту ситуацию удерживать. При любом к нему отношении он хороший переговорщик. Если говорить о том бюджете, который есть сегодня, он будет приниматься тяжело. И если Тушнолобов с Маховиковым все-таки сядут за стол переговоров с депутатами, в особенности есть несколько групп влияния, которые участвуют в принятии решений, то, наверное, можно его отрегулировать. Можно этот документ сделать нормальным, по льготам посмотреть, разделить ответственность. Выборный год впереди, и Геннадию Петровичу, как я понимаю, тоже придется избираться, поэтому он тоже заинтересован, чтобы это было сделано мягко для избирателей, мы же это понимаем. Если говорить в целом, понятно, что Шулькин сказал, что такой бюджет принимать нельзя, а большинство сказали, что надо принимать, но надо доработать. Потом были разные вопросы. Они касались не только бюджета, они касались разных сфер. Были вопросы со знаменитыми делами врачей. Он касался, в частности, зачем было увольнять. Геннадий Петрович в свойственной ему манере решил рассказать о ситуации в Ленской больнице, Кунгурский район, эта больница носит статус районной больницы, там был уволен главврач, большой скандал был, народ побросал заявления об увольнении. Много врачей, которые сказали, что мы не будем в таком формате работать.

- 20 человек, насколько я помню.

Евгений Плотников: Может и еще кто-то написал, там все так, поскольку там целая династия этих врачей Вылегжаниных, там отец был, сейчас сын. Геннадий Петрович очень жестко выступил по этому поводу, он сказал, что мы этих бунтов не допустим, потому что этот бунт не конструктивный, потому что мы выезжали и смотрели, что там было в этой больнице. Только треть обязательных услуг оказывается бесплатно, а две трети, пожалуйста, за деньги. Главный врач и его приближенные устроили в районной больнице собственный бизнес. Все врачи довольны, потому что задействованы в этом бизнесе, у всех нормальные зарплаты, и все хорошо, но есть жалобы населения. Сама ситуация не самая приятная. Я думаю, что во многих районных больницах есть такая проблема. Это, конечно, грубо, что взяли и всех уволили, но по части врачей – это справедливо. Потому что у них все хорошо.

- Это ты сейчас что сказал? Это мантра была?

Евгений Плотников: Да, это была мантра. А как у остальных, не важно. И когда сейчас сдвигают человека, который не последний в районе, царь и бог, особенно в больших сельских территориях.

- Мы же понимаем, что районные больницы только что отошли в краевую собственность.

Евгений Плотников: В течение последних двух лет их передавали.

- В ручном режиме это все передавалось. Я помню истории, я их рассказывал на «Эхе», когда главный врач одной из больниц в Комио круге умудрился довести ситуацию до такого состояния, что пришли судебные приставы арестовывать имущество. Там разные были истории.

Евгений Плотников: Да, истории были разные. Я согласен, что ситуации везде разные.

- При этом мне рассказывали про эту мантру, когда подписывались контракты, все же в очереди стояли.

Евгений Плотников: Желание подписать.

- Желание попасть в кабинетик. Вызвали всех. У кого-то плохо с сердцем стало, несмотря на то, что врач, у кого-то давление подпрыгнуло, у кого-то еще что-то началось. Стояли все в этом коридоре.

Евгений Плотников: Как простые пациенты.

- Как пациенты просто. Попадали к начальнику отдела кадров, и у начальника выяснялось, кто на самом деле управляет медициной. Как мне рассказали. Начальник отдела кадров сидела и говорила: «Здравствуйте, значит, вы у нас белый, а вы у нас черный».

Евгений Плотников: То есть человек стоял за дверями, и не знал, какая у него судьба?

- Да. Причем говорят, что в этой же очереди стоял министр здравоохранения Пермского края – Анастасия Крутень.

Евгений Плотников: И там же и позвонить некому?

- Причем в очереди в свой бывший кабинет. Как ты себе это представляешь?

Евгений Плотников: Я думаю, что это очень тяжело.

- Мне кажется, что можно было это сделать и помягче. Геннадий Петрович так не сказал?

Евгений Плотников: Он так не сказал, он же не любит мягко, он любит жестко. Чисто по-человечески вообще непонятно. Люди много лет отработали. Мы же понимаем, что главврач – это же не просто человек, которого, как в нынешние времена, откуда-то взяли и поставили с улицы, как это могут сделать сегодня в команде наших правителей. Сегодня главные врачи в территориях, в любом случае, это человек карьерный. Он пришел туда простым врачом, он рос 10, 15, а то и 30 лет. Некоторые к 50 годам становятся, не все становятся в 30-35, большинство в 40 и больше. У людей огромный стаж, огромный опыт, они пользуются авторитетом. Невозможно быть главным врачом, не обладая авторитетом в своем коллективе. Поэтому это, конечно, унизительно, когда тебя так просто увольняют откуда-то сверху. Потому что когда у нас больницы были в районном подчинении, любое увольнение главврача всегда сопровождалось каким-то скандалом, потому что это люди непростые. Сегодня это происходит массово, естественно, это вызывает вопросы. Почему нельзя с человеком поговорить, пригласить индивидуально. Времени что ли нет?

- Нет.

Евгений Плотников: Наверное. Все занятые.

- Посчитай, их 76, главных врачей по Пермскому краю

Евгений Плотников: А министр один.

- Вот на каждого по 10 минут, это сколько? Два дня.

Евгений Плотников: А еще бюджет надо читать, 634 листа.

- А тут только два дня на одних главврачей. И не просто министра, а и.о. министра. Там же еще куча обязанностей. А вы так все по-простому.

Евгений Плотников: Если говорить по большому счету, за этой кадровой чехардой, за этими громкими скандалами ушло самое главное, сама ситуация в здравоохранении, что она получила в территориях, а что не получила. От того, что передали на уровень края все полномочия, все имущество, лучше ли стала медицина или хуже? Вот это ушло. Потому что платность услуг, она всегда была, врачи всегда на этом зарабатывали, что уж тут скрывать. У нас недавно была серия публикаций, есть такой известный журналист, его письма о здравоохранении, он рассказывал самые разные ситуации. В том числе он ездил в Александровск, который прогремел в своем время, потому что там не было роддома. Избирался новый глава 8 лет назад, Шицын, который за этот роддом боролся. Они реконструировали здание, закупили новое оборудование, нашли врачей, провели огромную работу, и роддом стал работать. Проработал он, если я не ошибаюсь, года два, а сейчас, как только передали, решили: зачем нам роддом? И закрыли. Вот, пожалуйста, и глава никак не может повлиять. Зачем? Пусть в Кизеле или в Березниках рожают. А люди говорят: подождите, мы не хотим ездить в Кизел. Вот опять получается. Принимается решение в Перми.

- Это же было федеральное требование, насколько я помню?

Евгений Плотников: Конечно, это федеральное требование. Но мы же понимаем, что сегодня очень много полномочий, которые есть на уровне субъекта, передаются на уровне муниципалитетов. Где-то с деньгами, где-то без. Карпов на общественных слушаниях по бюджету задал вопрос – почему полномочия по собакам по урегулированию численности в муниципалитетах передали, а денег не передали? Это из той же серии. Я думаю, что все равно рано или поздно, если там власть будет думать о людях, учитывать их интересы, все равно эти полномочия придется передать обратно. Потому что никто лучше местных властей не знает ситуацию, не разберется в ней, не поможет. Потому что где министр сидит? В Перми. Что он знает? Это мое личное мнение.

- Ты думаешь, что пойдет тенденция обратной передачи с деньгами или без?

Евгений Плотников: Я думаю, что да. Не знаю, как – с деньгами или без, но поликлинические службы точно, базовые услуги точно. Я понимаю, что есть специализированные учреждения здравоохранения в городах, в Чайковском, Березниках и т.д., узкого направления, они, может, останутся в краевом ведении для того, чтобы лучше их регулировать, методически или еще как-то. А базовые зачем передавать? Сидит там человек, курирующий сразу несколько районов. До всего руки не дойдут. Еще много и хозяйственных вопросов. Люди-то не едут к министру? Они не знают, где этот министр, как его зовут. Они приходят к главе и говорят, а почему мы не можем рожать у себя дома, в своем городе? А глава что скажет? У меня забрали? Они скажут, а зачем мы тогда тебя выбирали?

- Придется нового главу выбирать.

Евгений Плотников: Назначать, уже не выбирают. Тоже тема. У нас уже начались новые конкурсы, когда уже народ не причем.

- И все хорошо?

Евгений Плотников: Пока не все хорошо. Давай Кунгур возьмем, самое первое и самое большое дело.

- Это же первый блин.

Евгений Плотников: Первый блин! Ком уже первый есть.

- Да там не ком, там просто комище.

Евгений Плотников: Все ведь красиво начиналось. Говорят, будет комиссия, будет делать отбор, половина от администрации губернатора, а половина из депутатов местной городской Думы, как это в Кунгуре сейчас происходит. Провели предварительные вещи, часть кандидатов отсеяли, решили собрать комиссию, чтобы выбрать двух кандидатов и выдвинуть их на Думу.

- Как через сито, покрупнее останутся?

Евгений Плотников: Нет, отсеяли самого крупного.

- Тут вопрос: как сеялку переворачивали? Смотря, что использовать? Либо то, что просеялось, либо то, что осталось. Тут всегда вопрос.

Евгений Плотников: Тем не менее, конкурс не состоялся, такое грустное событие, потому что представители администрации губернатора не приехали. Насколько я знаю, те члены конкурсной комиссии, которые от местных органов власти, пишут гневные письма губернатору. В том плане, что обеспечьте присутствие председателя конкурсной комиссии господина Маховикова, который почему-то не приехал. Говорят, в отпуске был, а нет, на общественных слушаниях по бюджету он был. Он мог, будучи в отпуске, прийти на общественные слушания в качестве гражданина Пермского края. Возможно.

- Ты начал перечислять, пришли на общественные слушания активисты, общественники, и закончил членами правительства.

Евгений Плотников: Тем не менее конкурс там не состоялся, и мои ощущения, что там по новой будут выбирать. Интрига там есть. Мы же понимаем, что есть человек, которого хотят видеть местные депутаты – это господин Толстой, который был заместителем у Кокшарова, который сегодня является вице-премьером министра территориального развития – собственно, его и готовили туда. И есть депутат Алистратов, который каким-то образом попал в пул, не думаю, что в губернаторский, я думаю, это пул господина Маркевича, не знаю, чем он там ему понравился. Тем не менее они на него сделали ставку. Это активно обсуждалось, и Алистратов активно это обсуждал и в территориях об этом говорил, что я буду главой города.

- Может, зря говорил?

Евгений Плотников: Может надо было затихариться, и все бы прошло. Если бы Алистратов был крутой хозяйственник – в Кунгуре тоже давно все друг друга знают, он уехал оттуда давно. И максимум, чем он там руководил, он там был директором школы, причем 20 лет назад. Потом занимался бизнесом – торговля и т.д. – и уехал в Пермь. Все. У него корни кунгурские, его помнят, он был неплохим учителем физкультуры, он разрядник по лыжам. Он известный человек, но эта известность ему плюсы не приносит. Потому что говорят, как он будет руководить городом, если он ничем не руководил? Есть ведь логика? Естественно, все переживают. Тем более когда начались все эти конкурсные процедуры, ведь Алистратов не приехал в Думу к депутатам и не сказал: «Ребята, я хочу руководить городом, давайте пообщаемся, поймем, как мы будем двигаться». Может быть, они бы поговорили бы с ним и поняли, что да, мы все друг друга понимаем, и стали двигаться. А когда человек нигде не объявляется…

- Тем более, что он учитель физкультуры, все бы стали двигаться.

Евгений Плотников: Да, есть такой момент, связанный с тем, что все делают неправильные шаги. В результате Алистратова отсеяли – ну как отсеяли, не всех жен указал, не все земельные участки. Забраковали его в конкурсной комиссии, и он не прошел до рассмотрения кандидатов. Я так понимаю, что, может, все с этим связано.

- Говорят, у Кремля много башен – а может, на Куйбышева, 14 тоже башни появились?

Евгений Плотников: Я думаю, что, да.

- Которые в разные стороны смотрят.

Евгений Плотников: Кстати, господин Маховиков – тоже уроженец Кунгура, и он знает всех там.

- Может, в этом дело? Как общественник он пришел на общественные слушания и тут же как общественник понял, что не может допустить таких вещей.

Евгений Плотников: Маховиков свою позицию пока никак не обозначает. Почему не приехали представители администрации губернатора в Кунгуре – не знают. Им не объяснили.

- А ты ожидаешь, что такие истории не будут повторяться?

Евгений Плотников: Я думаю, что будут повторяться постоянно. Потому что в любом случае сегодня интересы администрации губернатора и интересы местных элит, они очень редко сходятся.

- То есть мина заложена, затикала, и она вот-вот взорвется.

Евгений Плотников: Будут постоянные конфликты. Рецепт от избавления этих конфликтов понятен. Других вариантов нет. Или прямое назначение губернатора.

- Чтобы уже не совещаться.

Евгений Плотников: Конечно, зачем? Они там что-то бузят в конкурсных комиссиях, кого-то отсеивают. Поставили человека и все – он будет у вас.

- И забегали?

Евгений Плотников: Да. Выбора нет.

- Мы все мантры рассказали.

Евгений Плотников: Еще Краснокамск ждет. Через неделю заканчивается прием заявлений на конкурс. Тоже интересно.

- Тут ближе, будет удобнее наблюдать. Спасибо! До свидания!

Евгений Плотников: До свидания!


Обсуждение
3711
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.