«Буддизм дает очень много ответов и практически употребим в повседневной жизни», – Петр Калачин, буддийский учитель и личный переводчик Ламы Оле Нидала

- Я так, чтобы это не звучало... Оле Нидал – тот человек, переводчиком которого является наш сегодняшний гость, датчанин по происхождению. Оле Нидал – это его обычное имя и фамилия. Он не брал себе никаких псевдонимов, это не принято в той традиции, в которой он себя позиционирует. Он один из тех самых лам, которые сегодня есть в мире. Не забывайте, что буддизм делится на несколько течений, и это одна из традиционных религий. Тува, Бурятия, Калмыкия – до 90% жителей этих территорий, входящих в состав РФ, причисляют себя к буддистам. И ничего зазорного в этом нет. Поэтому предлагаем вам набрасывать вопросы, пока наш гость в пути.

- Сейчас очень большая мода на все, что идет к нам с Востока, начиная от философии, заканчивая йогой, начиная от малышей, заканчивая людьми в возрасте. Может быть кого-то интересует вопрос отношения к буддизму в разрезе вот этой современной тенденции течения востоковедческой, востокопринимающей.

- Петр родился в СССР, вырос в Беларуси, но теперь постоянно проживает в Польше. Здравствуйте, Петр! Рады приветствовать вас на Пермской земле!

Петр Калачин: Здравствуйте! Рад, что наконец-то доехал.

- Очень много лично у меня дилетантских вопросов, связанных с тем, чем вы занимаетесь. У нас так много различных религиозных течений сегодня на территории, при этом немногие знают о наличии традиционной религии, что к ним относится? Я понимаю так, что буддизм себя к религиозному течению в прямом смысле этого слова не относит?

Петр Калачин: Сам буддизм не относит, но в мировой культуре буддизм считается одной из мировых религий, потому что он не привязан к какой-то национальности. И из религий, существующих в России, он один из традиционных.

- Более 2,5 тыс. лет этой религии.

Петр Калачин: В мире 2,5 тысячи лет, а в России с 1257 года присутствует, по крайней мере, буддисты нашего направления, которое представляет Лама Оле Нидал и его группа. В ста городах России, на Дальнем Востоке были еще с конца первого тысячелетия.

- Опять же, если воспринимать это через призму традиционного отношения к религии, мы знаем, что в православии есть ответвления, есть старообрядцы, никонианцы. В протестантизме, и вообще, черт, прости Господи, ногу сломит. Есть мусульмане, у которых есть сунниты и шииты. А в буддизме?

Петр Калачин: В буддизме течений очень много, и очень много разных стилей, и это ориентировано на разные типы людей, разные культуры и разные формы. В одной и той же стране есть люди разного характера и им подходят разные стили и практики буддизма. Но в том, что касается буддийского учения, то все буддийские школы согласны. Здесь нет теоретических разногласий.

- В чем основное проявление течения именно «Алмазного пути», Карма Кагью? То есть, есть  Далай-лама. Когда мы говорим о буддизме, у людей с поверхностным восприятием сразу же ассоциации – Тибет, Далай-лама… Есть Карма Кагью, Лама Оле Нидал, который очень непривычно является европейцем, он даже внешне не выглядит как Далай-лама, он не носит этого красного балдахина.

Петр Калачин: Не носит, и это замечательно, что есть разные ламы, которые подходят разным людям. И школа Далай-лама – Гелугпа, которая широко представлена в России, это традиционное сообщество буддистов Калмыкии и Бурятии. И Далай-лама относится к линии Гелугпа, и он один из главных ее учителей, лам. Лама Оле Нидал представляет традицию Карма Кагью, это параллельная тибетская школа, другая традиция. Главным ламой этой традиции является Кармапа, это такой переходящий титул, также как и Далай-лама. Сознательно перерождающийся учитель. Считается, что поток сознания его переходит из жизни в жизнь, также как Далай-лама сейчас живет 14-й, и в настоящее время Карма Кагью возглавляет 17-й Кармапа. Он приезжал в Россию в 2009 году, встречался с Хамбо-ламой, главой бурятских буддистов. Так это в структуре. Далай-лама и Кармапа – это две параллельные школы, Гелугпа и Карма Кагью. И считается, что в тибетском буддизме самая старшая традиция – Ньингма, ориентирована на людей типа гнева, которые, прежде всего, мотивированы теми недостатками, которые есть, и для них есть соответствующие методы в этой религии. Гелугпа для людей типа запутности и интеллекта, которые хотят все сначала понять, а потом медитировать. Карма Кагью для людей типа желания, у которых главной проблемой является жадность, привязанность, желание, и это специфические методы, но все они идут к одной цели.

- Они с ними борются внутри?

Петр Калачин: Как ни странно, нет. Есть в буддизме искусные методы, которые позволяют оседлать мешающие чувства и использовать их энергию на пути к просветлению.

- Управлять ими, так скажем?

Петр Калачин: Я бы сказал, по началу, конечно, нужно создать дистанцию, чтобы они перестали нам мешать в жизни, потом можно научится не относится к ним как к чему-то реальному, смотреть, как они возникают, играют с людьми и исчезают. И таким образом накапливать мудрость, а высший пилотаж – взять их энергию, как чистое вдохновение в жизни, и тогда они перестают нам мешать, но нам не приходится действовать под их влиянием и считать реальными. Просто используем... нам не нужен кофе, когда мы злимся, правда? Но это не повод бить кому-то лицо и говорить обидные слова.

- Я хотел спросить о социальной включенности буддистов. Очень интересны мне были особенности, о которых я узнал, о том, что наука абсолютно точно не отрицается буддистами, как научное достижение, более того, если научный прогресс способен опровергнуть какие-то установки буддистов, они немедленно с этим смиряются и говорят: да, наука превалирует.

Петр Калачин: Да. Это была рекомендация самого Будды. Он сказал, что если наука опровергнет что-то, какое-то положение его учения, то буддистам следует придерживаться того, что открыла наука. Но так получается, что наука все больше подтверждает буддистские взгляды. Собственно говоря, буддизм славится своими поучениями о пустоте, и это выглядит очень экзотично. Это ни в коем случае не нигилизм, это просто понимание того, что все явления составные, все время меняются, и их восприятие зависит от того, кто их воспринимает. В хорошем настроении мы видим мир прекрасным, в плохом – ужасным. И последние десятки лет наука уже не воспринимает материю, как что-то состоящее из неделимых кирпичиков.

- В буддизме основной вашей деятельностью является… например, вы являетесь личным переводчиком в Восточной Европе Ламы Оле Нидала.

Петр Калачин: Мне посчастливилось, в последние несколько лет я перевожу Ламу Оле Нидала в его поездках по России и другим русскоязычным областям. Я буддийский учитель, по его просьбе я читаю лекции в наших буддийских центрах и городах, где они действуют. И вот сегодня также будет лекция. Я планирую рассказать, как это древнее учение – буддизм, будет нам полезно в современной жизни, где мы не оторваны от общества, не уходим в монашество, не практикуем в пещерах, а применяем эти взгляды, это учение и опыт медитации во всех ситуациях в жизни.

- Насколько я знаю, Лама Оле, он немножечко, не то чтобы иначе, он со своей стороны преподнес буддизм для европейцев, так, чтобы он был понятен в разрезе европейского менталитета. Что под этим подразумевается? И каким образом буддизм проявляет себя в европейском обществе, где это не религия, а один из аспектов и образов жизни?

Петр Калачин: Лама Оле – один из культурных героев, который принес буддизм в совершенно новые для него культурные регионы. В западную культуру, которая традиционно была двойственной. Или верить в бога и дьявола, в абсолютное добро и зло, или в существование или не существование. И буддизм был чем-то совершенно новым. Буддизм как учение о том, что абсолют возможен, человек по природе своей совершенный, абсолютный Будда (потенциально), и можно этого достичь. И методы «Алмазного пути», которые есть в трех старых школах, в том числе и Карма Кагью, позволяют достичь в течении одной жизни. Мы говорим о том, что не нужно умирать, чтобы стать Буддой или встретиться с Буддой. В остальном – это тот же самый процесс, который проходил буддизм, куда пришел из Индии и Непала, через Гималаи в Тибет. Это была совершенно другая культура, тибетцы такие же дикие как русские, так же склонны к крайностям, свободолюбивые, и это была совершенно не та культура как в Индии, и там было холодно, в отличие от тропической Индии. Буддизм там внешне претерпел трансформацию, но по сути эти методы остались такими же. И Лама Оле преподносит эти методы  в такой форме, в которой они привлекательны для западных людей.

- Как раз по поводу западных людей… Они живут сегодня в гиперпотребительском мире, очень много из того, что их окружает – это не отражение внутренней потребности, это веяние моды. Буддизм – это клевая штука, мне кажется, – именно так многие воспринимают медитации, практики йоги… Насколько глубоко это проникновение в умы и души тех людей, которые все-таки становятся буддистами или относят себя к таковым?

Петр Калачин: Я совершенно согласен, буддизм – это действительно клевая штука. Я занимаюсь им уже 17 лет, и все больше доволен этим. И, да, Буддизм – это модно, и это модно уже лет 40-50.

- Мода ведь не подразумевает глубины?

Петр Калачин: Да. Люди приходят к буддизму, возможно, отчасти под воздействием моды. Хотя это было в 70-е годы. Я даже знаю одного индийского Ламу, который пришел к буддизму во время обучения в Лондоне, вместе с рок-н-роллом и прочими веяниями моды. Но я вижу, что люди и в России, и в центральной, и западной Европе, занимаются буддизмом глубоко. Я знаю очень много людей, которые занимаются уже 30-40 лет. Это значит, что в этом есть больше, чем мода. Потому что я не знаю никого, кто занимался бы сальсой 5 лет подряд. Ну спортом бывает, но для веяния моды... Буддизм дает очень много ответов и практически употребим в повседневной жизни. Я думаю, что люди просто находят для себя. Люди, которые хотят получать собственный опыт, а не верить во что-то.

- Как сочетается буддизм сегодня со всеми остальными религиями? Не будет ли, как сегодня популярно из одной рекламы, оксюмороном сочетание «православный буддист»? Может быть такое?

Петр Калачин: Конечно, люди склонны запутываться по-всякому. Но в какой-то момент стоит выбрать себе какой-то определенный духовный путь, потому что жизнь коротка, чтобы соблюдать только внешние ритуалы. В конце концов, есть важные моменты – будет ли жизнь, если перестанет биться сердце. Что с нами будет происходить и будет ли происходить. И нужно какие-то методы применять в жизни. От того, что мы записали в какую-то культурную группу, наша жизнь не изменится. Мало записаться в буддисты, Будда дал эти методы для того, чтобы люди могли становиться счастливее, свободнее во всех ситуациях. Я думаю, что если мы говорим о христианстве, то у многих друзей и у меня самого переход в буддизм был абсолютно безболезненный, потому что не нужно было ни перед кем отчитываться, что теперь я не буду носить крестик, а буду медитировать. И можно сохранять хорошее отношение к учению Иисуса, основанному на любви, но при этом взять себе другой путь без веры в какую-то высшую силу, с доверием к совершенству человека.

- Часто ли вы сталкиваетесь с непониманием и отторжением тех идей, которые вы несёте, со стереотипами?

Петр Калачин: Не очень часто, потому что я не кричу на каждом шагу, что я буддист. Нет, не часто. Стереотипы, наверное, у людей есть, но...

- Я почему задал этот вопрос, потому что точно знаю, что Оле Нидал был удостоен премии ассоциации ЮНЕСКО за поддержку развития всестороннего диалога между людьми. Институты и организации, общественные объединения наградили его, мне кажется, как раз за...

Петр Калачин: Это премия за диалог, вклад в дело мира и развитие.

- То есть мы можем сказать, что европейская общественность, в данном лице в виде ЮНЕСКО, абсолютно точно приняла весь вклад, который внес Оле Нидал в течение европейского буддизма и его интеграции в современное общество.

Петр Калачин: Видимо, да. Ламу Оле и его жену Ханну за многое можно благодарить, потому что с их помощью эти уникальные методы тибетского буддизма очень живы на западе. Есть у них около 700 центров, десятки тысяч учеников по всему миру. Кроме того, кроме учеников, очень многие люди узнали из первых рук о том, что такое буддизм и как он может быть полезен. Пользоваться этим или нет – это уже дело частное.

- Так говорят представители всех религий: хотите – верьте, хотите – не верьте.

- Здесь идет как раз различие. Я просто неоднократно присутствовала на лекциях Ламы Оле Нидала, и вот с чего зачастую они начинаются – это с того, что есть в мире религии-веры и религии-опыты. В чем это принципиальное различие? Мы сейчас не говорим конкретно о, например, о православии и буддизме, мы говорим о течениях веры и опытов.

Петр Калачин: Наверное, самое важное, это то, что в религиях веры есть такая фигура, как Бог, такое высшее существо, которое когда-то сотворило мир, населило его существами живыми и после их смерти судит за выполнение своих заповедей.

- Это самое примитивное описание того, что есть.

Петр Калачин: Во всяком случае, таковы основополагающие воззрения и христианства, и ислама, и иудаизма. Бог сотворил мир, и посредством пророков передал людям заповеди, и именно соблюдение этих заповедей определяет – попадет человек в рай или ад в той или иной религии веры. В буддизме нет такой фигуры как Бог-творец и Бог-судья. Считается, что мир возникает по естественным законам, а люди переживают счастливые или не счастливые состояния ума, в зависимости от того, делают ли они хорошие вещи или плохие. И это принципиальное различие. Практикующий буддист берет на себя полную ответственность за свою жизнь, с этого буддизм начинается. Если человек думает, что счастье придет случайно или от какой-то высшей силы, то для него есть другие хорошие религии, но буддизм не для него.

- Что касается быта, окружающего человека, который выбрал свой путь в буддизме... Ограничения, символы, которыми наполнены почти все мировые религии, определенная обрядовость, присутствует здесь?

Петр Калачин: Это зависит от культур. Я предполагаю, что ритуалы были... ритуалы очень важны в тех культурах, где люди не очень представляют себе суть учений. Если уровень образования не такой высокий, как в России, то, наверное, людям будет полезно кланяться перед статуями Будды, обходить по часовой стрелке ступы, монументы. Чем больше состояние человека сводится к сущности учений, тем меньше ему нужно ритуалов. И это не только в современном российском обществе или в западной Европе, так было в буддизме всегда. Были люди, которые практиковали медитацию в пещерах без всяких изображений, статуэток Будд, алтарей. Они практиковали саму сущность поучений. Медитировали, чтобы узнать свой ум, увеличить дистанцию по отношению к мыслям и чувствам, и на собственном опыте пережить то совершенство, о котором говорит Будда.

- В одном из монастырей буддистских, который расположен в одной из трех перечисленных республик, находилось тело монаха, которое находилось в длительной медитации... Вот как это объясняется с точки зрения буддизма, физики и биологических процессов? Он в летаргическом сне?

Петр Калачин: Да, это Хамбо Лама Итигэлов, который в начале 20 века попросил после смерти закопать его тело на 50 лет и потом еще раз – на двадцать пять.

- Есть вера, что он проснется, оживет?

Петр Калачин: Нет, это не предполагается, но он там сидит и не разлагается. Его тело можно увидеть, приехать в Иволгинский дацан в Бурятии, и эта часовня в какие-то дни открыта для посещений, можно увидеть тело, оно самосохранилось. Я понятия не имею, как ему это удалось, но такие явления известны в тибетском буддизме. По-тибетски это называется кудун – нетленное тело.

- Это чудо? Потому что я знаю, что в православной религии есть тоже мощи святых...

Петр Калачин: Да, такое явление есть. У меня нет материалистических объяснений этому. Я думаю, что это чудо.

- Мне хотелось бы вернуться все-таки в Западную Европу. Сегодня количество людей, которые выбирают буддизм, как путь своего самосовершенствования, путь, который начинает превалировать у них в голове над тем, что им дает внешний мир, растет. При этом без видимой, вроде как, агитации и пропаганды с вашей стороны. Хотя при этом миссионерство – это практика всех мировых религий, но не буддизма. К чему тогда цель вашей лекции.

Петр Калачин: Когда профессор в университете читает лекцию по квантовой механике, он не считает, что он агитирует людей верить в это.

- Миссионерство это обращение в религию...

Петр Калачин: Это открытое предложение. Люди, которым интересно, могут прийти, послушать, узнать, что буддисты думают о своем учении. Никто не обязан становится буддистами. Мы не считаем, сколько друзей медитируют в наших центрах.

- Нет десятины, нет добровольных пожертвований... Я понимаю, что церкви живут за счет пожертвований, за счет денег, которые приносят им прихожане. За счет чего живет буддизм?

Петр Калачин: Наши центры в России и Европе финансируются точно так же. Люди, конечно, платят членские взносы на то, чтобы в центрах было электричество, чтобы строить, чтобы они выглядели хорошо. Это общая практика, когда люди хотят что-то сделать независимо ни от кого, они достают деньги из своего кармана.

- С самого начала вы говорили о преемственности лам, о их перерождении. Кто пальцем показывает, что он должен быть ламой? Как вот этот самый датчанин Оле Нидал вдруг стал ламой.

- Нет, ты ошибаешься, Оле Нидал – учитель, который по просьбе Кармапы, а вот именно Кармапа путем перерождения определяется...

Петр Калачин: Кармапа – это очень отчетливый пример сознательного перерождения. Лама Оле тоже отмечает какие-то сны в действии с образами, которых он не мог видеть в своей Дании. Ему снилось, что он защищал людей в красных одеждах в горах, а гор он еще на тот момент не видел. И Лама Оле тоже распознан Кармапой и другими ламами как перерождение.

- А как это происходит?

Петр Калачин: Это во многом процесс субъективный, основан на узнавании. Что касается Кармап, то каждый Кармапа или оставлял письмом, где найти следующего мальчика, или сам говорил, что он Кармапа. И вот 17-й Кармапа в детстве говорил своим родителям: я – Кармапа, и описывал им подробности своего монастыря из прошлой жизни. И родители всячески его просили этого не говорить, потому что это не было безопасно.

- Ну это тоже воспринимается на веру другими людьми, которые говорят, да, мы верим.

Петр Калачин: Я понимаю, тут есть скептицизм. Особенно в традиционных обществах, где титул "тулку" – сознательно переродившегося ламы, связан с каким-то имуществом, влиянием в обществе. Но если посмотреть на то, как функционирует 17-й Кармапа, то видно, что он в состоянии учить тысячи людей, и чувствовал себя совершенно естественно, будучи подростком в этой роли. Потому что он был возведен на троне, как кармапа, в возрасте 11 лет. И во всей этой церемонии, можно посмотреть видеозапись, видно, что этот мальчик чувствует себя совершенно уместно, естественно, как будто всю жизнь этим занимался.

- Далай-лама встречается и с президентами, и королями, и при этом цитируется постоянно и в интернете. Хотя, по большому счету, Далай-ламой стал также в детстве.

Петр Калачин: Считается, что ученики ламы за счет их связей могут почувствовать, узнать следующего мальчика или девочку.

- А были перерождения в женском обличии?

Петр Калачин: Женщины обычно в азиатских обществах занимают гораздо более скромное положение. Хотя есть учителя-женщины. И в наших западных центрах «Алмазного пути», у нас примерно столько же женщин-учителей, сколько и мужчин.

- Сегодняшнее западное общество, говорят, растеряло даже ту традиционность, или на пути потери тех традиционных устоев, которые веками складывались там, ну и под покровительством традиционных религий. Где-то католицизм, где-то протестантизм, свободные отношения к наркотикам, однополые браки, да войны, черт возьми, из которых они не вылезают сегодня, смешение культур, политкорректность. Буддизм все равно пришел на эту почву и все равно ему приходится с этими вызовами сталкиваться там.

Петр Калачин: Люди всегда сталкиваются с какими-то проблемами… мир никогда не был радужным, и если мы говорим о древности, то средневековье и в Тибете, и в Европе, и на Ближнем Востоке, всегда было жестоким. И я думаю, что современный мир гораздо гуманнее, и у нас сейчас гораздо больше законов в принципе в северной части Евразии, чем даже 100-150 лет назад. Последняя ведьма была сожжена в Европе в конце 19 века, крепостное право указом начало отменяться в середине 19 века. Так что сейчас жизнь гораздо больше предоставляет людям возможностей. Конечно, не каждый умеет воспользоваться этими возможностями, как вы отметили, многие люди идут путем потребления, просто потому, что они поддаются инстинкту. Буддизм, особенно буддизм «Великого» и «Алмазного пути», были высокие уровни поучений Будды, позволяют людям действовать с сочувствием ко всем без исключения существам, и на основе мудрости, что все обусловлено и непостоянно. И действовать с сочувствием по отношению ко всем существам – это очень полезно, потому что тогда человек учится и настраивает себя, потому что он будет заботиться и о тех, кто ему нравится, и о тех, кто ему не нравится.

- Радикализация – неизменный социальный вирус, который все время все благие начинания в конечном итоге превращает в то, с чем в итоге приходится бороться. Сколько людей, столько и мнений, нельзя всех поставить на одну дорогу и нельзя заставить их идти к светлому будущему. Кто-то решит свернуть, а кто-то решит, что он знает эту дорогу и потащит за собой остальных. Радикализация в буддизме возможна? Есть ли примеры, когда радикальные буддисты сжигали храмы других религий?

Петр Калачин: Буддисты сжигали и храмы друг друга, но не по причине идеологии, или религии, а по имущественным причинам. Войны были во всем мире и буддисты не становятся сразу святыми людьми. Буддисты воевали и друг с другом, и с другими племенами. Тибет не был священным местом, Индия тоже. Любое княжество всегда воевало с другими княжествами. Это было и в Европе, и в Азии, но это не было по причине идеологической или религиозной. Буддизм не призывает к священным войнам. Будда сам говорил, что после его ухода появятся и другие религии, которые будут учить другим истинам, другим воззрениям. И эти другие религии могут быть полезны другим людям.

- Если сегодня посмотреть на социальную структуру, любая религия в какой-то степени социальный институт, если есть центры, если есть общение, если есть желание людей финансировать существование этих центров, значит, должна быть какая-то структура управления. Что сегодня из себя представляет буддизм, как таковой? Далай-лама не является верховным правителем, опять же в кавычках, я сейчас абсолютно дилетантски подхожу, не является руководителем духовным буддизма всей планеты? Он является руководителем одного направления?

Петр Калачин: Да. И он был по совместительству царем Тибета. Тибет был теократических государством, и на протяжении последних веков Далай-ламы были не только главными ламами линии школы Гелугпа, но и по совместительству главами правительства, соединявшего духовную и светскую власть.

- Теперь Тибет – это спорная территория...

 Петр Калачин: Тибет – это часть Китая, и Далай-лама является главой правительства в изгнании, но это тянется так долго, что эта функция скорее номинальная. Я знаю, в России есть ассоциация буддистов Карма Кагью, объединяющая буддистов этого направления, учеников ламы Оле и 17-го Кармапы, и это одна из религиозных ассоциаций. В других странах происходит похоже. В Германии, насколько я знаю, эта организация не является религиозной организацией, это общественная, объединение людей по интересам. Функционируют также как и другие религиозные объединения.

- Все будет зависеть от учителя, с каким миссионером встретился тот или иной человек, который в конечном итоге принял решение для себя познавать мир через буддизм.

Петр Калачин: В высшем уровне буддистских поучений, который называется «Алмазный путь», учитель определяет стиль развития ученика и подбирает каждому ученику конкретные методы. И здесь развитие ученика основано не только на потреблении информации из книг, интеллектуального знания, но и на получении прямого опыта знания природы ума от учителя. Каждый буддист ставит себе амбициозные задачи, стать таким как Будда, то есть познать на собственном опыте природу ума.

- А что она из себя представляет, вы не познали?

Петр Калачин: Если бы я познал природу ума, то я сидел бы, но вам бы это было более заметно. Я работаю над этим и с все большим удовольствием. Лама Оле так хорошо знает ум на собственном опыте, что может этим опытом поделиться с другими. Он в состоянии передавать высшие учения.

- Он несколько десятков раз был в России. Ежегодный зимний тур, насколько я знаю, последние пару лет он, по-моему, не принимает участие в самом туре.

Петр Калачин: Год на год не приходится. В этом году ему пришлось готовиться к операции, он отменил несколько поездок. Операция прошла успешно.

- Он не молодой человек уже?

Петр Калачин: Да, недавно мы отпраздновали 75-летие в Варшаве на курсе, где он учил более четырех тысяч человек, в большом спортивном зале. Он в замечательной физической форме. И так он каждую зиму он старается приехать в Россию, это самая длинная его поездка по какой-то стране. Россия – довольно длинная страна.

- Ежегодные купания в Байкале в 30-градусный мороз.

Петр Калачин: Ставшее традиционным буддийским развлечением.

- Транслируется, кстати, на многих телеканалах региональных, и это очень всегда забавно звучит: и вот сегодня 300 буддистов со всей Европы прыгнули в Байкал, на улице минус 30.

Петр Калачин: И что главное, что такое же вышло из Байкала.

- Немного о вашем личном опыте… Вы рождены были на территории бывшего СССР, и в отличие от многих традиционных религий, буддизм подвергался наиболее жесткому гонению, потому что там чуть ли не до основания стерли все, что к этому имело хоть какое-то отношение. И святыни, если их так можно называть, и людей, которые были к этому причислены. Может быть, потому что по сравнению с христианами было не так много, и они быстрее оказались под этим мечом. Как вдруг случилось так? Это все пришло к вам с распадом СССР?

- Петр Калачин: Я родился под Питером, в России, в русскоязычной семье, и я такой русский, что наполовину еврей. Но я родился в русской культуре, мы говорили по-русски в семье. Вырос в Беларуси, и там тоже говорили по-русски. И с буддизмом познакомился, потому что мне друг рассказал, какое это интересное дело. Мы поехали из Минска в Пятигорск. Уже тогда Россия была независимое государство, к тому моменту как раз образовался союз России и Беларуси. В Пятигорске я впервые встретил ламу Оле, там был курс медитаций. После этого я начал...

- С ноля? Вот вы приехали и заинтересовавшись...

Петр Калачин: На самом деле мой друг много мне рассказывал о том, что ламы сознательно перерождаются, что с точки зрения буддизма все явления – это объекты ума, иллюзии, все это было очень интересно.

- А скепсиса не было к этому? Сразу было открытое сознание для получения знаний? Или все-таки было какое-то сомнение?

Петр Калачин: Скепсис пришел чуть позже, когда я начал разбираться с этим течением. И это тоже часть практики буддиста, все проверить своим умом, а то, что не получается проверить умом – проверить на собственном опыте. Конечно, многие положения буддизма противоречат нашему привычному восприятию. Эго нашего воображения об индивидуальном уме – это иллюзия, но это такое смелое утверждение, конечно, оно требует проверки. И, да, это был скепсис, но потом я стал искать, где я могу искать свой ум, а по совету друга стал искать, когда же он возник, и для себя я не нашел, может быть, вы найдете.

- Будем надеяться. Эфирное время наше подходит к концу.

Петр Калачин: Спасибо!

- Спасибо большое!

_________________

Программа вышла в эфир 12 апреля 2016 г.