Верхний баннер
20:10 | ЧЕТВЕРГ | 28 МАРТА 2024

$ 92.26 € 99.71

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40

11:45, 05 сентября 2016

«Мы можем говорить о более эффективном расходовании средств внутри самой системы здравоохранения. Но точно не можем говорить о том, что сегодня средств хватает, на Западе все лучше, а у нас все хуже, и что профилактика решит все наши проблемы», — Дмитрий Скриванов, депутат ЗС

«Мы можем говорить о более эффективном расходовании средств внутри самой системы здравоохранения. Но точно не можем говорить о том, что сегодня средств хватает, на Западе все лучше, а у нас все хуже, и что профилактика решит все наши проблемы», — Дмитрий Скриванов, депутат ЗС
«Мы можем говорить о более эффективном расходовании средств внутри самой системы здравоохранения. Но точно не можем говорить о том, что сегодня средств хватает, на Западе все лучше, а у нас все хуже, и что профилактика решит все наши проблемы», — Дмитрий Скриванов, депутат ЗС
Юлия Хлобыст: Всем добрый день! Мы находимся на политической кухне «Эха», здесь политический обозреватель газеты «Звезда» Евгений Плотников. Женя, добрый день!

Евгений Плотников: Здравствуйте!

Юлия Хлобыст: Депутат Законодательного собрания Пермского края Дмитрий Скриванов. Добрый день, Дмитрий Станиславович!

Дмитрий Скриванов: Добрый день!

Юлия Хлобыст: Меня зовут Юлия Хлобыст. И сегодня мы решили говорить о теме здравоохранения ровно потому, что прошло последнее заседание законодательного собрания, последнее в этом созыве, и речь там, кстати, шла в том числе о проблемах здравоохранения. Решили от этого оттолкнуться.

Евгений Плотников: Да.

Юлия Хлобыст: Вот Женя там был и знает на самом деле, что там докладывал замминистра.

Евгений Плотников: Нет, на самом деле мы с Дмитрием Станиславовичем там рядом были, только он был в зале, а я был на балконе. Ну и если Дмитрий Станиславович помнит, а он, конечно же, помнит, замминистра здравоохранения выступала, Нина Калина, о ситуации с санитарным благополучием, со здоровьем населения в прошлом году. И если смысл доклада как-то посмотреть, кратко уложить в какие-то небольшие тезисы, то у нас смертность растет, лекарств и врачей не хватает, как всегда, у нас есть уникальные технологии решения этих вопросов, что для того, чтобы все было нормально, нужно отказаться от вредных привычек, правильно питаться, заниматься профилактикой заболеваний и заниматься, в общем-то, физкультурой и спортом. И тогда можно будет, если мы все так дружно займемся – да, Дмитрий Станиславович? – можно будет отказаться от расходов на здравоохранение, которые занимают до более половины бюджета.

Юлия Хлобыст: Если не больше.

Евгений Плотников: Если не больше.

Дмитрий Скриванов: Да, это уже тут…

Юлия Хлобыст: Как-то вы скептически так киваете головой.

Евгений Плотников: Да. Нет, в цифрах же все есть, то есть, в принципе, если вот это все делать, то на 80%, на 80% снижается риск возникновения сердечно-сосудистых заболеваний и на 40% раковых заболеваний.

Дмитрий Скриванов:

Женя, да, все правильно, но это целая культура. А ведь для того, чтобы наша страна пошла по этому пути, мне кажется, надо полностью обнулить все расходы на здравоохранение, например, как в Китае, мы говорили с вами.

Евгений Плотников: Еще пенсии отменить.  

Дмитрий Скриванов: Да, обнулены расходы на пенсию, и в этой связи там есть традиция того, что дети поддерживают своих родителей. Там точно такая же ситуация и со здравоохранением, то есть там сложно получить услугу здравоохранения.

Евгений Плотников: То есть здоровье – это твоя проблема, да?

Дмитрий Скриванов: Поэтому они занимаются, да, вот гимнастикой ушу, там у них огромное количество людей постоянно где-то в парках, правильно дышат, открывают свои чакры. Безусловно, то, о чем говорит наш министр, это очень важно. Но это не решение всей проблемы, это совершенно точно, потому что так культура быстро не возникает, ее надо годами прививать. А мы привыкли немножко к другому, мы привыкли к системе советского здравоохранения, это когда за тебя подумают и о профилактике, и о лечении, и когда…

Евгений Плотников: Когда ты идешь в больницу, когда у тебя высокая температура или такая боль, что ты уже терпеть не можешь, да?

Юлия Хлобыст: Нет, это уже ситуация последних лет.

Дмитрий Скриванов: Ну разный возраст, мне кажется, по-разному. Разный возраст по-разному. Некоторые воспринимают медицину в том числе и как пункты социального некого обеспечения. Тоже не секрет, на самом деле когда попадают на койку – так мы говорим, это официальное название, койкоместо – люди, которым просто не хватает человеческой заботы, не хватает пропитания дома, они всеми силами пытаются попасть в больницу.

Евгений Плотников: Чтобы о них позаботились, и чтобы их кормили там бесплатно и так далее, да, за счет государства?

 

Дмитрий Скриванов: Конечно, конечно, то есть это своеобразная форма социального обеспечения. Наша медицина выполняет в том числе и эту функцию. Но еще раз повторяю, одними этими методами, которые были перечислены, конечно, безусловно, не достичь здоровья нации.

Юлия Хлобыст: Хорошо, смотрите, вот у меня всегда возникал вопрос с введением системы обязательного медицинского страхования: поскольку это калька с Запада, то почему на Западе вот эта система работает достаточно прозрачно и нормально, а у нас она не работает, по сути дела? То есть, есть какие-то отчисления, система…

Евгений Плотников: Ну в принудительном порядке, с работодателей.

Юлия Хлобыст: Да, в принудительном порядке. Есть у нас обязательное медицинское страхование, но на самом деле мы же прекрасно видим, когда ходим в наши поликлиники, в наши больницы. Например, я лично про себя скажу, к стоматологам в обычную клинику я перестала ходить, просто потому что это невозможно, например.

Дмитрий Скриванов: Здесь две вещи, надо сказать. Во-первых, страны Запада или Европы точно не всегда являются образцом для подражания. Это у нас, может быть, есть такое мнение, что там все хорошо. Но хорошую медицину могут позволить себе только либо очень богатые страны – это, как правило, небольшие по размеру страны, либо вот такая страна, например, как Куба имеет хорошую медицину. Она, я думаю, туда вваливает половину бюджета. Куба – это та культура советской еще медицины, когда мы обучали их специалистов и, собственно говоря, прививали им определенные навыки. Проблема страховой медицины, она существует везде, на нее не хватает средств. Если говорить о нашей медицине, то в свое время медицина обязательного медицинского страхования продумывалась, как некий переходный период к тому, чтобы в медицину пришли частные деньги. И частные деньги со стороны инвесторов, открывались медицинские учреждения, это был бизнес в том числе для кого-то, и частные деньги со стороны пациентов. То есть некоторые, как вот вы, готовы платить деньги, и как я в том числе, и обслуживаться не по полису обязательного медицинского страхования, а в частных клиниках, платя за это определенные средства. Если говорить о Западе, то медицина для человека там на самом деле очень дорогая. Если говорить о нас, то она, получается, очень дешевая.

Евгений Плотников: Нет, Дмитрий Станиславович, вот если посмотреть, часто показывают фильмы, где люди, в общем-то, трудоустраиваются и для них это важно, им дают там страховку медицинскую какую-то крутую, да?

Дмитрий Скриванов: Все правильно.

Евгений Плотников: И это так?

Дмитрий Скриванов: Нет, это так, безусловно, только сколько стоит эта страховка. Вот мы, например, у себя в заработной плате, когда мы устраиваемся на работу, вообще практически не учитываем те социальные выплаты, которые будет нести за нас работодатель. То есть это как бы само собой разумеющееся. Мало того, у нас даже не возникает мотивации у большинства населения получать, например, получать ту же самую заработную плату не в конвертах, а в чистую только по одной простой причине. Там перечисляются налоги? Перечисляются. Значит, я все равно имею право на бесплатное медицинское обслуживание по программе обязательных медицинских гарантий. А мне перечисляются эти деньги, ну я все равно имею право, опять же, на обслуживание по программе обязательных медицинских гарантий. На Западе немножко по-другому. То есть, там, если ты устраиваешься на какую-то работу и эта работа еще дает тебе в том числе медицинскую страховку, то это часть твоего, условно говоря, годового содержания как работника, и ты понимаешь, на какую стоимость ты можешь получить услуги медицинского порядка в частных клиниках. При этом ты в любом случае отчисляешь налоги и можешь пользоваться услугами государственных клиник, но для человека, который устраивается на ту работу, где выдается полис для частных клиник, как правило, это не имеет значения.

Юлия Хлобыст: Ну да. Я просто от себя добавлю, что некоторые наши бывшие соотечественники, уезжая туда и имея по два гражданства, например, приезжают сюда и получают, кстати, услуги нашей бесплатной медицины вот здесь, в России. То есть, не там, потому что там для них это дорого. Но у нас ведь, мы о чем говорим, что на самом деле деньги на систему здравоохранения достаточно серьезные выделяются.

Дмитрий Скриванов: Они не серьезные. С точки зрения того, какие требования мы предъявляем к системе здравоохранения, мы выделяем не серьезные деньги.

Юлия Хлобыст: Подождите, Дмитрий Станиславович, ну какие требования? Требования простые: чтоб ты пришел и мог записаться к узкому специалисту не через два месяца, а хотя бы в течение недели. А ведь в некоторых поликлиниках просто нет таких узких специалистов.

Дмитрий Скриванов: Все правильно вы говорите, это все равно, что стеклоподъемник в машине – это простое или не простое требование со стороны автолюбителя? С одной стороны, очень простое требование для тех, кто пользуется иномарками, потому что это тот механизм, который работает на ять. А с другой стороны, тот человек, который ездит на нашем автомобиле, четко понимает, что это не простое требование, потому что он там то работает, то не работает, то есть, собственно говоря, стеклоподъемник, то ручку крутишь. Здесь ровно такая же ситуация. Вот у нас система обязательных медицинских гарантий, она недофинансируется, примерно, я думаю, процентов на 20, 25, 30. Ну я могу ошибаться, но, скорее всего, процентов на 30 точно недофинансируется.

Евгений Плотников: Ну эта цифра же периодически всплывает.

Дмитрий Скриванов: Ну мы принимаем бездефицитную, с одной стороны, систему, не систему, а программу обязательных медицинских гарантий. А с другой стороны, она дефицитная. То есть, де-юре не дефицитная, де-факто она дефицитная. И если мы будем оценивать каждую услугу, которую получает человек в лечебном учреждении по действительной стоимости этой услуги и эта действительная стоимость будет заложена в нормативе, а по нормативу, собственно говоря, будет формироваться программа, то тогда, я вас уверяю, что дефицит будет на уровне 30%, совершенно точно, минимум.

Евгений Плотников: Нет, Дмитрий Станиславович, а если с другой стороны на эту тему зайти? Когда нам говорят – капитализм, страхование, у нас оно сегодня обязательное. А как вы относитесь к идее, собственно, делать это добровольным? То есть, у человека есть, понятно, да, за него платит работодатель. Почему бы не сделать, как это изначально подразумевается, то есть человек покупает страховку, то есть ему платят полную зарплату, но при этом у него нет никаких обязательств, ну с государством никаких взаимоотношений, и он сам решает, как ему застраховаться, где лечиться, и так далее, и так далее. Тогда это будет уже осознанный выбор, а не то, что я вот, например, не пользуюсь, я здоровый образ жизни веду, но и за меня же платят, правильно?

Юлия Хлобыст: А есть люди, которые будут экономить на этой страховке, а потом, не дай бог, попадать в больницы…

Евгений Плотников: А это уже выбор человека.

Юлия Хлобыст: И уже мы начнем обвинять врачей в том, что они нарушают клятву Гиппократа и не предоставляют услуги.

Евгений Плотников: Так это уже выбор человека, я считаю.

Дмитрий Скриванов: Но в любом случае, мы говорим о том, что мы либо заводим инициативу человека и предпринимается какая-либо инициатива, и систему здравоохранения, либо не заводим. На сегодняшний день у нас государственная медицина, она существует в неконкурентных условиях. У нас…

Юлия Хлобыст: Монополия.

Дмитрий Скриванов: Монополия, совершенно верно. А монополия – это всегда некачественная услуга. И в этом смысле, если учитывать, что поднимается средний, не средний возраст, а возраст пенсионный для человека, по крайней мере, вот мужчины, пенсионный возраст, в том числе, средняя продолжительность жизни, очевидно, что человек не сможет воспользоваться, понимаете, медицинскими услугами тогда, когда он будет на пенсии. Как мы вот сейчас рассуждали, прилетели бы инопланетяне, то, наверное, они бы подумали, что мы делаем такую медицину, при которой выжить было бы достаточно сложно человеку или, по крайней мере, быть здоровым достаточно сложно. У нас в конечном итоге должно было быть так: существуют фонды обязательного медицинского страхования, существует нетрудоспособное население. За нетрудоспособное население у нас перечисляет государство.

Евгений Плотников: Это дети и пенсионеры, да?

Дмитрий Скриванов: Это дети, пенсионеры…

Евгений Плотников:  Ну инвалиды, наверное, да.

Дмитрий Скриванов: Может быть, по каким-то другим причинам нетрудоспособное, да, население. А есть трудоспособное население. Дальше есть минимальный норматив, по которому ты можешь страховаться и получаешь так называемый по программе обязательных медицинских гарантий минимальный набор услуг медицинской помощи. Если ты хочешь получать больший объем услуг и страховаться на этот объем услуг, то ты платишь дополнительные средства из собственного кармана. И эти средства придут, и когда у человека будет выбор, либо обслуживаться в клинике государственной, либо пойти в частную клинику, у него будет хватать на это тех средств, которые он отложил на медицину или перечислил в качестве вот этих вот дополнительных выплат из своей заработной платы, вот тогда ситуация может перевернуться.

Евгений Плотников: То есть, она станет капиталистической, да?

Дмитрий Скриванов: Ну она не будет капиталистической, там тоже не все так просто, понимаете? Вот, например, человек, болеющий в Великобритании и покупающий достаточно дорого полис на следующий год, и если в текущем году он воспользовался услугами медицинского характера и потратил определенную сумму, то на эту сумму просто повышается в следующем году страховка. Все. Все очень просто. То есть денег на медицину не хватает нигде, она очень дорогая. Мы можем говорить о том, что она должна быть более технологичной, мы можем говорить о том, что у тех, кто ставит диагноз или, по крайней мере, занимается маршрутизацией больного, должны быть какие-то показатели и он должен быть ответственным за принятие определенного решения. Мы можем говорить о более эффективном расходовании средств внутри самой системы здравоохранения. Но точно не можем говорить о том, что сегодня средств хватает, на Западе все лучше, а у нас все хуже, и что профилактика решит все наши проблемы.

Юлия Хлобыст: Дмитрий Станиславович, скажите, а вы сами давно вообще были в наших поликлиниках, в наших больницах? Муниципальных, я имею в виду?

Дмитрий Скриванов: Я сам был давно, но у меня дочь была в муниципальной. Ну у нас сейчас, во-первых, медицина краевая и передана на краевой уровень, я считаю это глобальной ошибкой. Но, тем не менее, это есть. У меня дочь сломала палец и ей оказывали услугу в Перми. И, надо сказать, что сделали это очень качественно, очень хорошо. У старшей дочери – это был предпоследний раз моего посещения медицинского учреждения, государственного медицинского учреждения, и мы, услугу оказывали в Добрянке или в Полазне, в Полазне даже – выпало плечо. И, к слову сказать, наши медики, они до такой степени неравнодушные вообще, в принципе. То есть человек приехал с другого конца Добрянки, несмотря на то, что это было в Полазне, на такси, вправил плечо. Человеку, который не имел с собой полиса, то есть сделал это все качественно. Поэтому у нас медицина, с одной стороны, это люди, которые по призванию просто медики и которым можно доверять в большинстве своем, а с другой стороны, технологически и во всем остальном, что касается вот таких инфраструктурных вещей для услуги, конечно, мы очень сильно отстаем.

Юлия Хлобыст: А вот в рамках своих сейчас поездок по территориям, вот когда вы ездите, вы бываете наверняка в крае, бываете в поликлиниках, больницах районных, небольших городках. Вы видите, насколько там тяжело после того, как оптимизировали эту систему?

Дмитрий Скриванов: Там даже проблема не в том, что оптимизировали. Проблема сегодняшняя, например, она заключается в том, что передали на краевой уровень. Передав на краевой уровень, мы нарушили практически все связи, которые выстраивались годами между лечебными учреждениями. То есть что такое полис обязательного медицинского страхования? По идее, по законодательству я могу с этим полисом прийти в любую поликлинику, в любую больницу и получить ту услугу, которая идет по программе обязательных медицинских гарантий. А с другой стороны, у нас существует крепостное право.

Евгений Плотников: Так нет, вы вот говорите, в любую. Я только хотел возразить, что, в общем-то…

Юлия Хлобыст: Прикрепление существует.

Евгений Плотников: Пока не закрепишься, да, ничего подобного.

Дмитрий Скриванов: Есть де-юре, а есть де-факто. Вот де-факто у нас существует крепостное право. И ты придешь только в ту поликлинику, где твой полис стоит на обслуживании. В этом смысле получается так, что каждый муниципалитет в зависимости от того, насколько развитым является лечебное учреждение, либо насколько оно является переполненным со стороны населения, насколько оно отдалено от центра или в центре, он начинает маневрировать вот этими полисами. Ну и понятно, что разные лечебные учреждения имеют разный уровень и технической оснащенности, и кадровой обеспеченности. И поэтому медицинская услуга для людей стала менее качественной и менее доступной, потому что связи нарушены, полностью выбивается частная инициатива, то есть те, кто раньше открывал частные клиники и пытался там ставить томографы либо еще какие-то приборы и оказывать услугу населению по полису обязательного медицинского страхования, в том числе и за деньги, сейчас вынуждены закрываться, потому что, само собой, мы, как государство, заинтересованы, чтобы денег было больше у нас. Поэтому, оказывая услугу в неконкурентном поле, для нас намного проще сделать так, чтобы деньги оказывались обратно в бюджете, ну или оказывались в медицинском учреждении.

Евгений Плотников: Да.

Юлия Хлобыст: То есть сейчас, чтобы разрушить, в смысле, не разрушить, а восстановить эту систему, нужно обратно передать функции, полномочия с уровня края обратно в территории?

Дмитрий Скриванов: Ну это вопрос инициативы, то есть в данном случае не только это нужно сделать, но, в том числе, нужно передать эту инициативу туда.

Евгений Плотников: Нет, Дмитрий Станиславович, конечно, хороший вопрос затронули – тему доступности, хорошее мнение о медицине в Перми, в общем-то, в Полазне, в Добрянке. И в то же время существуют территории, где этой медицины просто нет.

Дмитрий Скриванов: Да.

Евгений Плотников: То есть существуют муниципалитеты, небольшие села, деревни, и так далее, и так далее.

Дмитрий Скриванов: Да.

Евгений Плотников: И таких, судя по докладу, опять же, руководителя минздрава сегодняшнего, больше тысячи населенных пунктов маленьких, в которых отсутствует какая-либо медицинская помощь. Конечно, этот вопрос сегодня обсуждается так, что скоро мы сделаем глобальную карту Пермского края, где будет кто за кем закреплен, и все регламенты распишем, кто куда приедет. Но как быть тем, куда не приедет? Два рецепта министр обозначил. Это в одном случае будет некий такой дежурный медик, который может и не иметь медицинского образования в деревне, но он будет обучен, иметь чемоданчик фельдшера, будет обучен в школе медицины катастроф и, в общем-то, при необходимости окажет первую медицинскую помощь, то есть будет на это заточен. Ну и второй вариант, при котором даже если нет человека с фельдшерским чемоданчиком – телемедицина. Вот значит что? В прошлом году у нас проведено 500 консультаций по телевизору, а за семь месяцев этого года уже больше пяти тысяч. И это, оказывается, очень перспективное направление.

Юлия Хлобыст: А нормальный такой выход из ситуации.

Евгений Плотников: Я вот все думаю, очень нормально, да, зачем учиться диагнозы ставить, что-то пальпировать, когда, оказывается, можно все это лечить по телевизору. Как вы считаете?

Юлия Хлобыст: Как Кашпировский. А еще лучше поставить баночку с водой – и все.

Евгений Плотников: Да, да, да. И да, как вы относитесь к этому? И как вообще нужно решать такие проблемы, как доступность медицинской помощи и как мы относимся вот к этому? Это что уже, знахарство, или что начинается у нас? Скоро уже шаманов привезем, которые будут с бубнами лечить.

Дмитрий Скриванов: Понимаете, я отвечу на этот вопрос. В свое время мне рассказали анекдот, когда верблюжонок у своей мамы спрашивает, зачем ему горб, зачем ему большие мозоли на ногах, зачем ему такие губы. И мама ему отвечает: «Понимаешь, сынок, мы именно те животные, которые приспособлены выживать в пустыне», на что сынок спрашивает: «Мама, а зачем нам этот тюнинг в зоопарке?» Вот, понимаете, здесь ровно такая же ситуация, все, что вы говорите – это тюнинг. То есть, да, можно развивать какою-то интернет-медицину, можно приглашать специалистов по каким-то там, я не знаю, скайп-связям, телесвязям, проводить какие-то операции, может быть сложные, может быть не очень сложные Но в любом случае медицина должна быть доступна. У нас со времен еще царя были земские врачи, ничего выдумывать не надо.

Евгений Плотников: Все изобретено до нас.

Дмитрий Скриванов: Конечно. У нас очень большая география. То есть что нужно человеку для того, чтобы он поехал в деревню? Ему нужно место жительства. Что нужно человеку, чтобы он получил качественную помощь на селе? Ему нужен фельдшерско-акушерский пункт, ФАП так называемый. Что нужно сделать, чтобы совместить и то и другое? Значит, должен быть ФАП и…

Евгений Плотников: Фельдшер.

Дмитрий Скриванов: Совмещенный с местом проживания того же самого земского врача, поселкового врача. И поселковый врач выполняет определенную маршрутизацию, то есть какие-то услуги он, безусловно, оказывает на месте, а по каким-то услугам должны строиться и строились в ту эпоху – когда вы говорите об оптимизации здравоохранения – центры, диагностические центры, лечебные центры, которые уже оснащались необходимым оборудованием. Здесь возникает вопрос доставки пациента. Тоже проблем особенных не вижу, у нас есть, просто надо поднимать…

Евгений Плотников: Машины, вертолеты, да?

Дмитрий Скриванов: Конечно.

Евгений Плотников: Санавиация.

Дмитрий Скриванов: Есть санавиация, есть скорая помощь. Другое дело, что мы постоянно, знаете, до основания, а потом все заново. И вот недавние скандалы по поводу скорой помощи в Пермском крае…

Юлия Хлобыст: Главврачей.

Дмитрий Скриванов: И главврачей. Они говорят о том, что мы пытаемся все что-то изобрести, какой-то велосипед. Ничего изобретать не надо, надо просто улучшать.

Евгений Плотников: Нет, понимаете, героически закрывали ФАПы, теперь героически их строят по новой, да?

Дмитрий Скриванов: Немножко по-другому, Женя.

Евгений Плотников: Не оптимизировали, помним же?

Дмитрий Скриванов: Да, но так можно и сказать по отношению к колхозам, совхозам, так можно сказать по отношению к садикам. Мы в свое время садики закрывали, а потом их строили.

Юлия Хлобыст: Да.

Дмитрий Скриванов: У нас просто в одно время на 20 миллионов населения просто стало меньше. А сейчас у нас населения стало больше. И потом, я ведь совершенно недавно был в Жилино, где построили ФАП, отремонтировали клуб. Когда-то это было абсолютно умирающее село, абсолютно умирающее село. Но просто активность жителей, активность главы поселения, активность муниципального образования – у села появилась новая жизнь, понимаете? И здесь ровно так же. Я думаю, что все это будет возникать вновь – и фельдшерско-акушерские пункты, и сельские врачи, и доставка больных до центров оказания квалифицированной уже медицинской помощи, сложной медицинской помощи. Все это будет делаться.

Юлия Хлобыст: Мы очень много в первых двух частях посвятили разговору о здравоохранении, о системе организации здравоохранения, а между тем, как Женя сказал, что замминистра здравоохранения порекомендовала все-таки здоровым образом жизни заниматься. Так вот смотрите, здоровый образ жизни – это замечательно, бегать, в общем-то, никому не возбраняется, это совершенно бесплатное удовольствие.

Евгений Плотников: Да, Дмитрий Станиславович наверняка бегает.

Дмитрий Скриванов: Бегал.

Юлия Хлобыст: Это совершенно бесплатное удовольствие. Но доступность спортивных сооружений у нас сегодня в крае, мы видим, что на достаточно низком уровне. Ну опять, если ты имеешь деньги – пожалуйста, клубы, бассейны, пожалуйста, все к твоим…

Дмитрий Скриванов: И даже в этом случае ты не имеешь той доступности качественной услуги, связанной как раз со спортом.

Юлия Хлобыст: Да, так вот у меня, знаете, вопрос.

Евгений Плотников: Даже нет, а при условии денег-то почему нет?

Дмитрий Скриванов: Ну а какой бассейн мы можем на сегодняшний день у нас назвать такой, после которого не забивало бы кожу?

Юлия Хлобыст: А это…

Дмитрий Скриванов: Вот какой?

Евгений Плотников: Ну, я думаю, что «Олимпия», наверное, годится? Там все новое, система очистки.

Юлия Хлобыст: Не знаю, не была.

Дмитрий Скриванов: Не знаю, вот я после «Олимпии», честно говоря, натираюсь кремом, потому что по-другому у меня кожа не выдерживает, честно говоря.

Евгений Плотников: Вода плохая?

Дмитрий Скриванов: Ну потому что там хлоркой очищается.

Юлия Хлобыст: Это уже, я хочу сказать, это, я уже хочу сказать, это уже вы, мне кажется, вредничаете – там забивается кожа, тут не забивается. Я про другое хочу сказать, что, например, днями вот эти бассейны, они практически пусты, там заполненности на 100% нет. Так вот вопрос-то в чем… А почему бы нельзя – вот мы сейчас очень много говорим о государственно-частном партнерстве – и почему бы нельзя в рамках этого государственно-частного партнерства обеспечить, скажем, некие слои населения, ну скажем, детей хотя бы уроками плавания за бюджетные деньги.

Дмитрий Скриванов: Нет, я думаю, что это есть.

Юлия Хлобыст: Этого нет! Этого нет!

Евгений Плотников: Да нету этого сегодня, отменили все.

Дмитрий Скриванов: Нет, я думаю, что это есть.

Юлия Хлобыст: У нас была программа. У нас была программа.

Евгений Плотников: Отменили программу.

Дмитрий Скриванов: А у нас есть дополнительное образование все равно.

Евгений Плотников: Допобразование есть.

Дмитрий Скриванов: У нас есть спортивные кружки, спортивные секции. У нас есть сертификаты. То есть человек все равно, не человек, а ребенок может получить сертификат на…

Юлия Хлобыст: В бассейн нет.

Дмитрий Скриванов: В бассейн нет?

Юлия Хлобыст: Нет, я вам отвечаю.

Евгений Плотников: В бассейн нет, но у нас есть «Олимпия» – бассейн, построенный за краевые средства, находящийся в краевой собственности. Но бесплатного бассейна сегодня в Перми нет. БМ – частный, «Кама» тоже.

Юлия Хлобыст: Была…

Дмитрий Скриванов: Ну тогда я распишусь в собственном незнании этой проблемы, правда.

Евгений Плотников: Ну и нет, понятно, что все залы вот эти приличные тренажерные, они тоже все платные, мы это понимаем.

Юлия Хлобыст: И днем они, кстати, тоже в общем-то там такой достаточно спокойный режим, то есть там мало народа днем, потому что, понятно, что люди работают и ходят в залы либо с утра – меньшая часть, либо большая часть вечером, так же, как и в бассейны. Так вот смотрите, у нас была действительно такая программа, которая софинансировалась – часть из бюджета края…

Евгений Плотников: Для второклассников.

Юлия Хлобыст: Нет, учащиеся первых – четвертых классов. Она финансировалась – часть из бюджета края, часть из бюджета города. Но туда… Почему она закрылась? Потому что попадали туда не все школы, а только часть, которые близко находятся к этим бассейнам, например, к БМу.

Евгений Плотников: Ну то есть, это если все … Нет, на самом деле там было так, что не во всех территориях края есть бассейны.

Юлия Хлобыст: Да.

Евгений Плотников: Поэтому в Перми могут – есть БМ и «Олимпия», в Чайковском могут, потому что у них бассейн есть, в Березниках могут. А в Кунгуре до недавнего времени не могли, у них не было бассейна. Сейчас построили. В Осе не могли, еще где-то не могли. И из-за этого прикрыли неплохую, в общем-то, программу по обучению детей плаванию. Было такое, да.

Дмитрий Скриванов: Надо поднимать этот вопрос, и поднимать через федерацию плавания, поднимать через министерство спорта и решать адресно, потому что сегодня, объезжая огромное количество сел, деревень, в том числе и в городе, если мы говорим о доступности спортивных объектов, то она, безусловно, улучшилась на селе. Если мы говорим про город, то здесь немножко все поменялось. Постольку, поскольку городские школы всегда находились в другой ситуации, а сейчас на местах стадионов находятся какие-то уже построенные девелоперские проекты, то доступность стала ниже. Но, тем не менее, если сравнивать даже с советскими временами, то сейчас, я думаю, все равно будут строить, будут открывать спортивные сооружения в сельской местности. Действительно, появились достаточно интересные спортивные комплексы, физкультурно-оздоровительные комплексы. И у человека появилась возможность…

Евгений Плотников: Бассейны, катки строят в территориях, крытые даже.

Дмитрий Скриванов: Да, в некоторых да, да, да. У некоторых и это есть в том числе. Поэтому сказать, что совсем все плохо, я не могу. То есть, хотелось бы, конечно, лучше, безусловно, хотелось бы лучше. Я недавно был в деревне Броды, и там встала женщина, сказала о том, что у них в школе нет спортивного зала. Я ответил, что я возьму на контроль эту ситуацию, на что глава так остро очень отреагировал, сказал, что «145 лет у вас в школе не было спортзала, а тут вам спортзал стал нужен».

Евгений Плотников: Может, просто пора уже ввести какой-то норматив, что если школа, то при ней должен быть обязательно спортзал.

Юлия Хлобыст: Так, а мне кажется, есть такие нормативы.

Дмитрий Скриванов: Женя, да, я думаю, что все это есть. Другое дело, что…

Евгений Плотников: Психология, да?

Дмитрий Скриванов: Да нет, не до всего руки доходят, все делается, ну как сказать, не так быстро, как бы хотелось. И я думаю, что спортзалы будут возникать в любом случае, в этой школе в Бродах тоже возникнет спортзал.

Юлия Хлобыст: Слушайте, я вот, наверное, с точки зрения бизнеса очень глупый вопрос задам, но тем не менее: вот все-таки есть у нас спортивные сооружения, понятно, что они в частных руках сегодня все.

Дмитрий Скриванов: Ну не все.

Юлия Хлобыст: Я не имею в виду школьные стадионы, ну практически все. А можно…

Дмитрий Скриванов: Нет, школьные стадионы принадлежат школам.

Юлия Хлобыст: Это понятно, да. Я говорю не о школьных спортсооружениях, а о тех, которые большие, скажем, спортзалы, бассейны.

Дмитрий Скриванов: Много у нас таких?

Юлия Хлобыст: Спортзалы?

Дмитрий Скриванов: Да.

Юлия Хлобыст: Ну «Колизей».

Дмитрий Скриванов: Еще?

Юлия Хлобыст: «Богатырь».

Дмитрий Скриванов: Еще?

Юлия Хлобыст: «Стиль Жи», тот же «Колизей», да?

Дмитрий Скриванов: Ну три – четыре на весь город Пермь.

Евгений Плотников: Два бассейна.

Юлия Хлобыст: Подождите, подождите, «Жемчужина», БМ, «Олимпия». Да? Да?

Дмитрий Скриванов: 25 метров.

Юлия Хлобыст: А нельзя ли вот как-то бизнес, я не знаю, обязать, что ли, в какую-то ассоциацию, программу?

Евгений Плотников: Заключить соглашения какие-нибудь, да.

Дмитрий Скриванов: Ну обязать вообще никого нельзя, тем более бизнес.

Евгений Плотников: Ну договориться с ним.

Дмитрий Скриванов: Да и договориться тоже.

Евгений Плотников: ГЧП.

Дмитрий Скриванов: Например, по поводу спортивных объектов я могу сказать, что они очень тяжело окупаемы, очень тяжело окупаемы, поэтому они у нас и не развиваются. Почему они тяжело окупаемы, сказать не могу, но думаю, что это связано в том числе с культурой, которая существует на той или иной территории. Может быть, это связано с теми дорогими девелоперскими проектами, которые у нас есть на территории города Перми, когда, условно говоря, арендная плата за предоставление помещения под спортивный зал превышает просто разумные доходы, которые можно получать с этого спортзала. Может быть, неправильно выделяют землю под какие-то спортивные объекты. Сложно сказать, в чем причина, но у нас действительно не много спортивных залов, в том числе и платных, не много. Если мы даже будем сравнивать с Екатеринбургом, не много.

Евгений Плотников: Ну я в зал сам не хожу, но, по крайней мере, знакомые говорят, что довольно сложно заниматься, потому что в часы пик, собственно, к снаряду не подойти.

Дмитрий Скриванов: В часы пик, да.

Юлия Хлобыст: Ну а в дневное время, когда, кстати, те, кто работают, они работают, вот как раз вот это бы время для школьников. Ведь у нас, смотрите, сегодня, кстати…

Евгений Плотников: Вот мы к этому вас и подталкиваем, что, может быть, как-то все-таки оживить эту тему, потому что детям заняться негде, то есть, мало…

Юлия Хлобыст: Физкультура имеется в виду.

Евгений Плотников: Да.

Юлия Хлобыст: Потому что, нет, у них есть, конечно, занятия физкультурой в школе, которые проходят в основном в спортзалах. Но сегодня, смотрите, коньки ушли из школы, лыжи ушли по понятным причинам. Хотя, когда я училась в школе, мы ходили с лыжами в Черняевский лес, на коньках ходили кататься на «Энергию», стадион тогда работал еще.

Дмитрий Скриванов: А почему вы думаете, что полностью ушли лыжи, например?

Юлия Хлобыст: Ну потому что у нас с Женей учатся дети в школах и мы в курсе.

Евгений Плотников: Да, у меня дочь в 22-й учится и, собственно, там все лыжи-то, вот около памятника разорванного братства делается лыжня, всем, говорят, купить лыжи.

Юлия Хлобыст: Никто не покупает.

Евгений Плотников: И два раза в год мы там прокатимся. То есть, это ведь не лыжи, это ерунда.

Дмитрий Скриванов: Женя, я тогда не знаю, может быть меня обманули, но с десяток школ, я точно подарил лыжи.

Евгений Плотников: Ну вы, наверное, подарили лыжи в школах своего избирательного округа…

Дмитрий Скриванов: Своего избирательно округа.

Евгений Плотников: В Кунгурском, в Ординском районе, где, разумеется, они есть.

Дмитрий Скриванов: Нет, просто вы говорите о том, что у нас вообще ушел этот спорт из школ, я так не считаю.

Евгений Плотников: Нет, нет, нет, это мы про Пермь говорим.

Дмитрий Скриванов: Я думаю, что и зимние виды спорта у нас есть, и летние виды спорта. Еще раз говорю, где-то даже мы очень неплохо развиваем места, где можно заниматься спортом.

Евгений Плотников: Нет, ну мы не спорим. Смотрите, летом стадионы, дети, в принципе, не очень охотно ходят там бегать и так далее, и так далее, если не в составе секции. Вот что не хватает сегодня?

Дмитрий Скриванов: В городе или где?

Евгений Плотников: В городе, да.

Юлия Хлобыст: В городе.

Дмитрий Скриванов: То есть, мы говорим сейчас про город?

Евгений Плотников: Да, я потому что поскольку вижу сам, я что вижу, то и говорю. И я хотел спросить: может быть примера родительского не хватает? Может быть не хватает депутатского примера, которые бы бегали, прыгали, сдавали нормы ГТО, и так далее, и так далее.

Дмитрий Скриванов: Нет, ну здесь совершенно точно не хватает, на мой взгляд, доступности, и если мы говорим о каких-то серьезных сооружениях, где можно играть в футбол, в баскетбол, где можно бегать, заниматься спортом…

Евгений Плотников: Да, мы про это и говорим, чтобы это прилично было и не опасно для здоровья.

Дмитрий Скриванов: У нас не много таких стадионов, и если даже это есть у школы, то, как правило, это эксплуатируется школой, но очень редко эксплуатируется теми, кто проживает в этом районе. Доступность плохая, в этом смысле доступность очень плохая. По поводу примера: да, безусловно, пример должен быть и сейчас все эти комплексы ГТО, которые так или иначе начинают культивироваться…

Евгений Плотников: Мы, кстати, с вами договаривались полгода назад, что вместе будем сдавать.

Дмитрий Скриванов: Ну я как раз сдал. Мне остался бег.

Юлия Хлобыст: Женя, догоняй, что я могу сказать, догоняй.

Евгений Плотников: Да, да, да. Ну и как вообще?

Дмитрий Скриванов: Женя, в этом смысле мне нужно будет подтянуться немножко через некоторое время.

Юлия Хлобыст: И, кстати, совершенно бесплатно можете здесь.

Дмитрий Скриванов: Это я знаю, бегаю.

Евгений Плотников: Ну это нормальная тема, ГТО?

Дмитрий Скриванов: Мне кажется, как ни назови, главное, чтобы содержание было приличным. Если человек подтягивается, если человек отжимается, если человек поднимает гири, если человек качает пресс, если человек может. В моем, например, комплексе мне нужно пробежать два километра за 9,2 минуты, то есть для меня серьезно, стрессовая ситуация, потому что 11 километров в час я бегу по дорожке, а тут 13 километров, получается, нужно будет бежать. Ну на два километра, я думаю, меня хватит. Поэтому это в любом случае спорт, это в любом случае…

Евгений Плотников: Ну ГТО – для подготовленных людей.

Дмитрий Скриванов: Да, ГТО для подготовленных людей, и это в любом случае позитивный пример.

Юлия Хлобыст: В общем, из наших сегодняшних кухонных посиделок можно сделать какой разговор: пока ситуация с медициной будет меняться, это пройдет еще достаточное количество времени, то чтобы его не терять, надо просто заниматься здоровым образом жизни.

Дмитрий Скриванов: Прав был министр, прав был министр.

Евгений Плотников: Да, и всем сдать нормы ГТО.

Дмитрий Скриванов: Она просто знала, что быстро не изменится, видимо, ситуация с медициной, и поэтому предлагала только профилактические меры.

Юлия Хлобыст: Депутат законодательного собрания Дмитрий Скриванов был сегодня в гостях на политической кухне «Эха», политический обозреватель газеты «Звезда» Евгений Плотников, а меня зовут Юлия Хлобыст. Всем спасибо и до свидания!

Дмитрий Скриванов: Спасибо!

Евгений Плотников: До свидания!

________________________  

Изготовитель: Закрытое акционерное общество «ЭХО», 614070, Пермский край, г. Пермь, ул. Техническая, д. 5. ИНН 5904133941. Заказчик: Скриванов Дмитрий Станиславович. Тираж 4 экз. Дата выпуска: 2 сентября 2016 года. Изготовление оплачено из средств избирательного фонда кандидата в депутаты Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации седьмого созыва по Пермскому краю – Кунгурский одномандатный избирательный округ № 60 Скриванова Дмитрия Станиславовича.


Обсуждение
2888
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.