Верхний баннер
19:12 | ПЯТНИЦА | 29 МАРТА 2024

$ 92.37 € 99.53

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40

18:12, 12 января 2017

«Здесь, как на любом рынке, выживает не то чтобы сильнейший, а мудрейший, тот, кто планирует правильно, тот, кто быстро адаптируется в изменившейся ситуации, и тот, кто обладает запасом прочности. Такой запас прочности у нашей компании есть», — Мурад Чапаров, директор филиала «Азот», ОХК «УРАЛХИМ»

«Здесь, как на любом рынке, выживает не то чтобы сильнейший, а мудрейший, тот, кто планирует правильно, тот, кто быстро адаптируется в изменившейся ситуации, и тот, кто обладает запасом прочности. Такой запас прочности у нашей компании есть», — Мурад Чапаров, директор филиала «Азот», ОХК «УРАЛХИМ»
«Здесь, как на любом рынке, выживает не то чтобы сильнейший, а мудрейший, тот, кто планирует правильно, тот, кто быстро адаптируется в изменившейся ситуации, и тот, кто обладает запасом прочности. Такой запас прочности у нашей компании есть», — Мурад Чапаров, директор филиала «Азот», ОХК «УРАЛХИМ»
Всем добрый день, у микрофона Юлия Хлобыст, за звукорежиссерским пультом Мария Зуева, и в эфире программа «Бизнес-ланч». Сможет ли российская промышленность удержать тренд на повышение, полученный по итогам второго квартала этого года? Почему на российских рынках присутствует недостаток спроса, а комплектующие для большинства производств производятся где угодно, только не в России? Можно ли найти баланс между рыночной и плановой экономикой? На эти и другие вопросы в программе «Бизнес-ланч» ответит наш эксперт, директор филиала «Азот» объединенной химической компании «Уралхим» в Березниках Мурад Чапаров. Мурад Мухарбиевич, добрый день!

– Здравствуйте! Здравствуйте, уважаемые слушатели!

Я напоминаю, что у нас работают мобильные мессенджеры: 8-963-870-1000, и 404-582-017 – наше эфирное ICQ. Ну а чуть позже мы включим телефон прямого эфира для прямых вопросов. Ну вот, как я уже сказала, что был некий тренд по итогам второго квартала 2016 года, когда российская промышленность показала небольшое повышение впервые за полтора года, об этом сообщал Росстат. И эксперты говорили тогда, прогнозировали, что этот тренд в третьем квартале не сохранится. То же самое касалось, собственно, и инвестиционных планов промышленных предприятий. С чем связаны такие колебания, на ваш взгляд?

– Ну я, во-первых, в этих колебаниях такого чего-то драматического не вижу, потому что они, скажем так, тактические, то есть один квартал такой, следующий квартал плюсовой, следующий опять снова минусовой, и так далее и тому подобное. Не драматизировал бы я это в виду того, что все-таки в стране не самая простая экономическая ситуация, это девальвация национальной валюты, которая прошла несколько лет назад, она все равно вызвала определенный всплеск в виде тормоза, замедления промышленного роста. И мы, собственно, наблюдали в начале года сезонный всплеск, затем снова все пришло, скажем так, в норму для непростой экономической ситуации. Тем не менее, я хочу сказать, что наверное, следующий год покажет рост, он не будет, конечно, каким-то большим или существенным, но, тем не менее. Все равно, если сравнивать загрузку производственных мощностей с прошлым годом, в этом году она, безусловно, повыше.

Вот вы сказали, что «я бы не стал драматизировать ситуацию». А вам не кажется, что вот эти вот небольшие относительно колебания, они, скорее, говорят не о росте, а о некой стагнации в промышленности.

– Абсолютно верно, и стагнация в промышленности наблюдается, она спокойно опустилась на дно. Думаю, что в следующем году начнется такой же спокойный, к сожалению, неторопливый, но уже подъем со дна.

Ну это прям вот как сказал Владимир Владимирович Путин в своем ежегодном послании, о том, что у нас наступит период, в общем-то, развития некоего. То есть пока он тоже констатировал факт, что сейчас у нас нет такого какого-то большого роста или большого подъема, но все еще впереди. Хорошо. А вот все-таки, если говорить о ситуации в сфере промышленности, причем в разных ее сферах, в разных ее отраслях, то, на ваш взгляд, такой вопрос, который, наверное, лежит буквально на поверхности. Сегодня комплектующие для многих предприятий производят где угодно вообще – в Китае, Европе, США. Это означает что? Что российская промышленность сама не способна развернуться? Только на государственные деньги происходит некий рост? Или даже по своему предприятию, скажем, вы можете проанализировать? Например, вот где для вашего производства делаются комплектующие?

– На 70-80 процентов в Российской Федерации и в странах СНГ.

Слушайте, ну это уникальная какая-то ситуация.

– Это не уникальная ситуация. Дело все в том, что российская промышленность перестала существовать и ни на что не способна, сильно преувеличены. Ну пример, предприятие, которое я возглавляю, 70-80 процентов у нас – это комплектующие российские, это было изначально. Следующий момент – я хочу отметить, что действительно есть такая ситуация, что многие комплектующие, многое оборудование делается за рубежом. Есть даже оборудование, которое делается исключительно за рубежом. Его не много, но, тем не менее, оно есть. Я, опять-таки, не склонен драматизировать эту ситуацию по следующим причинам: первое – мы живем в условиях глобальной экономики, то есть открытых границ и, в общем-то, потребители выбирают то, что они считают нужным приобретать в той или иной стране. И второе – я хочу напомнить 90-е годы. Тогда действительно было страшновато, страшновато и от того промышленного спада, который мы наблюдали, то есть это в общем-то и не спад был, это была просто такая медленная – извините за мрачную метафору – медленная смерть всей промышленности, где-то медленная, а где-то очень быстрая. И если мы будем сравнивать уровень промышленного производства конца 90-х, например, и сейчас, мы увидим с вами колоссальную разницу,  мы увидим динамику в промышленном подъеме. Она, безусловно, есть. Меня радует то, что в тренде с начала 2000 годов у нас действительно идут реальные деньги в промышленный сектор, в какой-то год меньше, в какой-то год больше, но, тем не менее, они идут и промышленный сектор развивается. И дело здесь не в госденьгах, хотя и господдержка, безусловно, присутствует. Как правило, это деньги частных инвесторов. И государство, конечно же, вкладывает в свои госкорпорации тоже колоссальные деньги. Результат мы видим: у нас ожила очень здорово авиапромышленность. У нас очень неплохо сейчас демонстрирует рост судостроительное производство. Ну давайте, в конце концов, на ВАЗ посмотрим. Последние модели ВАЗа, они действительно имеют все шансы завоевать не только российский рынок, но и выйти на мировой рынок в сегменте, C, по-моему, он у них называется, у автопроизводителей. я имею в виду в первую очередь их модель «Веста», очень конкурентный автомобиль, по совокупности…

X-RAY у них еще там есть.

– Да, да, у них расширяется линейка и все автомобили, они очень конкурентные по совокупности «цена и качество». Так что я бы не сказал, что всё плохо.

Хорошо, вы вспомнили 90-е годы, потому что третьего декабря 91-го года президент России Борис Ельцин подписал указ о мерах по либерализации цен. И вот тогда, вот в эти дни, в 91-ом году все цены были отпущены и, собственно говоря, за год, по-моему, инфляция 2600% за год.

– Да, было такое, да.

Я думаю, что и в промышленности, там, кстати, такие процессы происходили, когда цены пошли скакать как бог на душу положит, как говорится. «Давайте говорить о сейчас, – пишут нам слушатели, – о сегодня, сравнили бы еще с прошлым веком. Реально ли решат проблему КУБа?» Имеется в виду Кизиловский угольный бассейн. Вот, кстати, когда мы говорим о промышленности, то, ну можно говорить, конечно, в общероссийских масштабах, а можно говорить о наших локальных проблемах. Вот немножечко в сторону отойдем. В курсе ли вы о проблемах КУБа – Кизиловского угольного бассейна?

– В поверхностных чертах, скажем.

Хорошо. Тогда вернемся, собственно говоря, к нашей тематике и к рынку минеральных удобрений, который падает, начиная с 2012 года. Несмотря на то, что низкий курс рубля в общем-то способствует, приемлемая норма прибыли российских компаний, ориентированных на экспорт, такая ситуация не может не беспокоить. Так вот, какие принципиальные факторы повлияли на снижение мировых цен и какой прогноз на обозримое будущее по ценам на азотные удобрения и рынок минеральных удобрений в целом?

– Ну я немного уточню – цены на минудобрения падают не с 12-го года. В 12-ом году наоборот, это был период высоких цен. Падают они с 14-го года. В этом есть совершенно абсолютная закономерность. Дело все в том, что наш рынок минеральных удобрений, он волатилен, то есть сначала идет рост, затем спад. По нашему рынку, наверное, можно смело изучать и подтверждать «теорию больших волн Кондратьева», теорию больших волн в экономике. Такая же ситуация абсолютно. Сейчас, начиная с 14-го года, время спада. Цены действительно существенно снизились по сравнению с индикативами двухлетней давности. Причины традиционны – это переизбыток предложения, это где-то демпинг со стороны китайских производителей, свою роль также сыграли и деволюционные процессы, которые идут в основных странах-потребителях. То есть такой стандартный набор на самом деле инструментариев, вернее, ситуаций и фактов, происходящих в мире и странах-потребителях, которые влияют на конечные цены минудобрений. Абсолютно нормальная ситуация на рынке минудобрений, такая, как всегда. Как долго это продлится? Продлится это несколько лет, как это всегда и бывало. Я думаю, что следующий год будет такой же сложный ввиду низких цен, думаю, что постепенное восстановление будет происходить в 18-ом году.

То есть сейчас цены на минеральные удобрения снижены, то есть предприятиям сельского хозяйства нужно ловить этот момент каким-то образом? То есть, смотрите, некоторое время назад, когда был всплеск, повысились цены на минеральные удобрения, то многие предприятия, которые занимались в сфере сельского хозяйства, они обвиняли, в общем-то, вашу сферу в том, что «цены поползли вверх, значит, соответственно, мы тратим больше денег на удобрения, соответственно, наша продукция удорожается, что сказывается на конечном потребителе».

– Вы знаете, я хочу уточнить следующее по ценам для внутренних потребителей: им не нужно ловить момент низких цен на минеральные удобрения по одной простой причине, потому что существует такая организация – Российская ассоциация производителей удобрений, РАПУ сокращенно, куда входят все крупные холдинги, и не очень крупные, по производству минудобрений, туда же входит и наша компания «Уралхим», причем курируют деятельность этой организации на уровне правительства Российской Федерации. И у членов РАПУ, это, я еще раз хочу подчеркнуть, все производители минудобрений России, существует такая договоренность и обязанность, если хотите. У нас есть определенная ценовая планка, по которой грузить российскому потребителю по цене выше, которая установленная в РАПУ, мы не вправе.. Цена эта, конечно же, тоже взята не с потолка, она рассчитана исходя из разумной доходности для производителей, исходя для приемлемой цены для производителя уже сельхозпродукции. Поэтому здесь, с точки зрения ценовой политики в отношении внутреннего потребителя, я считаю, у нас все справедливо, объективно и, в общем-то, наверное, об этом свидетельствует рост сельского хозяйства за последние пару лет. И мне очень приятно, что наш вклад в виде разумной ценовой политики там тоже есть.

Есть вопросы от слушателей. Напоминаю, что по телефону 8-963-870-1000 вы можете отправлять свои сообщения нашему гостю, эксперту, это Мурад Чапаров, директор филиала компании «Азот», объединенной химической компании «Уралхим» в Березниках. Итак, слушатель нам пишет: «Устраивает ли вашего гостя со стороны властей? Нуждаетесь ли вы в лобби со стороны губернатора, или, главное, чтобы не мешали?» Это извечный вопрос – отношение власти и бизнеса.

– У нас с властью, я имею в виду как у субъекта бизнеса, у компании «Уралхим»,– напомню слушателям – наше присутствие здесь обусловлено двумя заводами – этозавод «Азот», которым руковожу я в городе Березники, и «Пермские минеральные удобрения» в городе Перми. У нас, как и у многих других бизнесменов – и крупного бизнеса, и среднего бизнеса, нет никаких проблем ни с местной, ни с федеральной властью. Это абсолютно нормальное деловое взаимодействие, там, где нужно и где мы имеем возможность, мы всегда помогаем, я имею в виду в первую очередь социальную сферу. Никаких проблем у нас с властью нет.

Почему вы не хотите стать титульным спонсором пермского «Амкара»? Вот у нас, между прочим, среди наших слушателей есть и болельщики такие очень рьяные футбольные.

– У нас вот как обстоят дела с этим вопросом…

Ведь команда даже названа, извините, перебью.

– Мы, конечно же, занимаемся, благотворительностью, но у нас есть жесткое правило в компании: благотворительность мы направляем только на социальные нужды, то есть, действительно…

То есть на своих сотрудников?

– И на своих сотрудников, и на «внешников» тоже. Например, помогаем нескольким сиротским домам. мы направляем благотворительную помощь тем людям, которые в ней действительно нуждаются. Благотворительность в области большого спорта, к сожалению, вне нашей политики, но, опять-таки, продиктовано это принципами разумности. Мы лучше поможем тем, кому действительно жизненно необходима эта помощь.

Еще вопрос: «Запас прочности отрасли? 50 лет, 100, что в будущем?»

– Вы знаете, запас прочности большой, я думаю, что, наверное, ближе к ста годам и, однозначно, больше пятидесяти. Объясню почему… Потому что, во-первых, ресурс, который заложен в химическое оборудование, он большой, он порядка 60-70-ти лет по некоторым машинам и аппаратам. А во-вторых, идет постоянная работа над обновлением основных фондов, то есть средств производства. Мы ежегодно только на нашем предприятии на эти нужды тратим порядка миллиарда восьмисот – двух миллиардов рублей. Поэтому запас прочности большой.

Есть слухи, что китайцы хотят выкупить производство. Это слухи?

– Я думаю, что, конечно же, это просто слухи. И даже если хотят выкупить китайцы или кто-то еще, я не думаю, что им этот бизнес продадут.

«А что вам ближе, капитализм или социализм?», – спрашивают наши слушатели. И вот тут, кстати, вот тут вот, кстати, можно поговорить о плановой и рыночной экономике.

– Я центрист, скажем так. Если говорить серьезно о плановой или рыночной экономике, я бы их вообще не разделял, потому что в любой рыночной экономике существует план – ежегодный, ежемесячный, ежеквартальный, и так далее и тому подобное. Экономика должна быть разумной, она всегда плановая.

То есть вы хотите сказать, что в рыночной экономике всегда присутствует вот этот принцип, взятый из нашего социалистического прошлого?

– Конечно. Если вы имеете в виду под плановой экономикой наше социалистическое прошлое, я просто хочу напомнить, как это все выглядело. На самом деле вся страна, вся экономика страны и совокупность всех предприятий – это была как бы большая такая мегакорпорация, где выпускались товары всеразличного содержания, где выдавались кредиты, кстати, где были обязательства по плану, по выполнению производственного плана, финансового плана, где четко были определены рынки сбыта. И плановая экономика… что такое миф о плановой экономике? Что некие дяди сидели и писали несбыточные планы. На самом деле все не так, ну, например, ежегодно уточняли, сколько будет выпущено холодильников. Уточнялись, эти планы составлялись на основе статистического метода управления, то есть отслеживали четко потребление в год того или иного продукта. Отслеживали четко, какие усилия нужно приложить для того, чтобы нужное количество этих товаров, машин, оборудования, и так далее, произвести. Не везде угадывали, не везде, конечно же, рассчитывали правильно, но, тем не менее…

Отсюда был и дефицит.

– И дефицит был, и профицит был, все было.

Мне кажется, профицит был только с морской капустой, которая была тогда на полках, а вот с холодильниками, телевизорами, автомобилями, насколько я помню и насколько вы, наверное, тоже помните… 

– Вы правильно помните. И действительно, наверное, только в крупных городах с бытовой техникой особых проблем не существовало, в остальных была очередь, и так далее и тому подобное. И, конечно же, как у любой экономики, в экономике СССР легкая промышленность и товары народного потребления, скажем так, вот эта категория, они не были образцом или идеалом. Там были большие недостатки, в первую очередь в дефиците, в следующую очередь – ну и не очень качественно мы иногда это делали, и так далее и тому подобное. Но в общем и целом экономика была очень устойчивой и крепкой. Она проявлялась по всем экономическим показателям, начиная от доходности бюджета, продолжая, собственно, структурой этой доходности, и заканчивая торговым сальдо. Поэтому я бы не стал вот так говорить о том, что советская экономика была никуда не годной. Да сильная была экономика, со своими плюсами и минусами.

Ну вот не соглашаются с вами наши слушатели, пишут о том, что плановая экономика советов совершенно непригодна для планирования в рыночной экономике – жили, знаем, то есть по своему собственному опыту. Но, кстати, я напомню вам, к сожалению, человек не подписался, что Мурад Мухарбиевич сказал о том, что, да, не без, так скажем, изъянов была плановая экономика, то есть были и плюсы, и минусы, и если вы, как вы пишете, «жили, знаем», то, наверное, действительно можете оценить.

– Вы знаете, я просто хочу сказать, что если мы будем мыслить категориями бытовыми – ну не было колбасы или была двух сортов, то, конечно же, нынешняя экономика на самом деле и система торговли более прогрессивна, чем советская. Я же здесь, говоря о плановой экономике или рыночной, оперирую в первую очередь экономическими и макроэкономическими вещами. Ну, например, колбасы, наверное, было немного, но авиалайнеров, например, выпускали в год 120 штук – один из самых высоких в мире показателей. Выпускали, потому что их покупали, потому что они ценились, были хорошими. Промышленный сектор был наимощнейший. Проблемы были действительно в легкой и в пищевой промышленности, в сфере услуг и так далее.

Активно наши слушатели принимали участие в программе, подкидывали вам вопросы. А вот я бы все-таки хотела, но никто не спросил, никто не поднял тему импортозамещения. А между тем, тема-то такая, она очень актуальная, да, не только на сегодняшний день, уже который год мы говорим об импортозамещении. Так вот, смотрите, «Азот» объявил о своей программе импортозамещения производства высших алифатических – я читаю, честно признаюсь…

– Да, я понимаю вас.

…аминов для российских потребителей. Так вот, на ваш взгляд, насколько, в принципе, российская программа импортозамещения имеет право на жизнь? Вот, например, тот же сектор машиностроения, станкостроения находится не просто в кризисе, его, попросту, мягко говоря, нет. Не пахнут ли вот такие госпрограммы популизмом?

– Я считаю, что даже если и пахнут популизмом, то это точно не популизм. Также и вношу корректировку, что есть в России, точно, сектор машиностроения. И причем я имею в виду не только наши первоклассные ракетные двигатели или автомобили, не совсем, конечно, первоклассные, но, тем не менее, они есть. Я имею в виду и изготовление, производство оборудования, аппаратов, машин для тяжелой, легкой промышленности, и так далее и тому подобное. Этот сектор есть. Конечно же, его развития хотелось бы, чтобы он развивался лучше, но, опять-таки, динамика за последние, наверное, 10 лет, она положительная и она видна. Со станкостроением все сложнее. Тем не менее, есть тоже, скажем так, несколько десятков субъектов. Этого недостаточно, но надеюсь, что ситуация выправится и с этим. Что касается программы импортозамещения. Конечно же, она сыграла в плюс. И, наверное, самый большой плюс мы увидим в сельском хозяйстве. Я сам был, честно говоря, впечатлен динамикой роста в сельском хозяйстве, когда серьезно достаточно к нему обратился в 14-ом году, то есть когда еще программа импортозамещения как таковая не была объявлена. И я очень удивился тому, что за последние пять-шесть лет, предшествующие 14-му году в России, рост по сельскому производству составлял десятки процентов. И сейчас, в непростой экономической ситуации, связанной с ослаблением национальной валюты, я все равно вижу, что демонстрирует эта отрасль очень существенный рост. Ну, например, по мясной промышленности это порядка 12%, с уровнем даже 14-го года, такого года роста, это данные за 15-й год, а также по всем остальным отраслям, потому что действительно конкуренция стала свободнее, то есть многие продукты были запрещены к ввозу к нам в страну. При этом какого-то там большого подъема цен на отечественные продукты мы, честно говоря, там не увидели, все в рамках инфляции. Но, тем не менее, что российских продуктов стало на прилавках больше и это совершенно однозначно. А если не полениться и съездить на современный агропромышленный комплекс российский, то мы увидим там XXI век. Это все стоит инвестиций и денег. И получается, что в бизнесе сельскохозяйственном эти деньги есть.

Я понимаю, что не от нас с вами зависит принятие каких-то решений, но, тем не менее, вот как бы вы отнеслись к политике протекционизма вообще, в принципе, в России? Просто я недавно прочитала интервью с мэром города Тель-Авив, если мне не изменяет память, и вот он рассказывал о том, что Израиль очень жестко, например, относится к своим товарам, к своим сельхозтоваропроизводителям, что вообще практически не допускают. Да, у них цены на эту продукцию выше, но зато на прилавках практически, если говорить о каких-то продуктовых вещах, то только их.

– Конечно же, да, в сторону протекционизма, то есть поддержки своего производителя. И хотел бы добавить еще то, что эта поддержка заключается не только в каких-то таможенных ограничениях, недопуска на свои рынки продукции с других стран. Оно заключается еще и в господдержке производителя. И, кстати, на Западе – и в США, и в Канаде, и во всех ведущих сельскохозяйственных странах мира эта господдержка существует. Это, как правило, субсидии по ценам, то есть задан порог цен – верхний и нижний, на сельхозпродукцию. Если в год, ну в какой-то год в эти цены производители не попадают, им субсидируют эту разницу. Это доступность дешевых кредитов. Да, за протекционизм, потому что он показывает блестящие результаты.

Ну что же, будем надеяться, что когда-нибудь это решение будет принято в том или ином варианте. А если говорить о конкурентности, то холдинг «Уралхим» является крупнейшим производителем как азотных удобрений, так и аммиака. В последнее время появляются сообщения о строительстве в России новых производственных мощностей по производству аммиака или карбамида, как, например, совсем недавно заявил «Метафракс» о строительстве целого комплекса – аммиак, карбамид, меламин. Вот такого рода конкуренция не является угрозой?

– Не является. Рынок сам по себе очень высококонкурентный, с одной стороны. И с другой стороны, он с очень высокой капиталоемкостью. Вхождение на рынок очень дорогое. Это означает, что большие сроки окупаемости. Нужны длинные, дешевые деньги для того, чтобы на этот рынок войти, да и бизнес сам не простой. Плюсом сегодняшняя конъюнктура рынка. Да, строится много сейчас новых проектов по аммиаку, по карбамиду, а цена между тем на исторических минимумах. Ну что, пусть строятся – вот все, что я могу сказать. Мне страшно подумать, какие будут сроки окупаемости у этих новых проектов в связи с новой конъюнктурой, которая продлится еще несколько лет. Здесь, как на любом рынке, выживает не то чтобы сильнейший, а мудрейший, скажем так, тот, кто планирует правильно, тот, кто быстро адаптируется в изменившейся ситуации, и тот, кто обладает запасом прочности. Такой запас прочности у нашей компании есть, у нас есть все компетенции, все ресурсы для того, чтобы быть и дальше конкурентноспособными и оставаться на этом рынке.

Пишут нам слушатели: «Сегодня очень много разговоров о том, чем можно заменить минеральные удобрения». Их можно чем-то заменить?

– На данный момент ничем в промышленном масштабе. Наверное, где-то на фермерских хозяйствах можно заменить их на биологические удобрения. Но в промышленном масштабе их не заменишь ничем.

У нас буквально четыре минуты остается до завершения нашей программы. Хотелось бы, знаете, на такие вот общие вопросы, такие, чтобы вот экспертные, экспертные, что ли. Сегодня достаточно большие бюджетные деньги – мы все знаем об этом прекрасно – тратятся на оборонную промышленность. Но переход на военные рельсы, как это было в годы Второй мировой войны, нанес достаточный ущерб экономике СССР. Сейчас, так или иначе, Российская Федерация участвует в военных конфликтах, но, тем не менее, мы находимся в статусе, в ситуации мира. Так вот, на ваш взгляд, переход с оборонной промышленности на мирные рельсы, он позволит изменить ситуацию в экономике к лучшему?

– Я считаю, что не существенно. Насчет Второй мировой войны мне очень понравилось. То есть по вашей версии нужно было сдаться, но не допустить роста военных расходов?

Нет, понятно, что тогда ситуация была такая, но сейчас-то мы в другой ситуации.

– Я вам хочу напомнить конец 80-х и начало 90-х. Помните, было очень модно говорить: «Сократим армию – будем чудесно жить, все деньги направим в мирное русло, разбогатеем и все будет прекрасно». Армию сократили, кстати, ее расходы военные были сильно преувеличены, они не были более семи процентов от бюджета. Мы сократили армию, в результате мы жить стали не лучше. Вокруг границы появилось множество баз иностранных государств, военных баз. Соответственно, международная обстановка, вы ее прекрасно знаете, наверное, лучше, чем я. И, конечно же, такой державе мира как Россия, самой большой, нужно иметь сильную армию. Мы ее в последние годы, несколько десятилетий сильно запустили, сейчас идет ее восстановление. Поэтому я считаю, что никуда мы от этих военных расходов не денемся, что это вопрос национальной безопасности.

Ну это прям как в той пословице: если ты не будешь кормить свою армию, то значит ты скоро будешь кормить чужую. Ну и еще один вопрос: вот сегодня неплохо живут, хорошо, будем честно говорить, живут те предприятия, которые имеют отношения к недрам, но, тем не менее, весь мир переходит на высокие технологии и не ставит во главу угла только природные ресурсы. Почему мы живем вчерашним днем? У нас опять не хватает ресурсов, финансов, чего?

– Мы не живем вчерашним днем. Наверное, у нас не так здорово развиты IT-технологии, биохимические технологии как хотелось бы, все возможности их развивать и догнать, скажем так, идти в тренде, у нас есть. А вчерашним днем? Ну слушайте, у нас первоклассная космическая отрасль, первоклассное авиастроение. Это самые высокотехнологические отрасли, которые можно на данный момент придумать в мире. Поэтому я бы не был таким пессимистом. Давайте смотреть оптимистичнее в будущее. Много проблем в экономике, и в развитии, и в экономике текущего дня – что называется, они все решаемы.

Спасибо! Напомню, что сегодня в гостях в программе «Бизнес-ланч» был директор филиала «Азот» объединенной химической компании «Уралхим» в Березниках Мурад Чапаров. Мурад Мухарбиевич, спасибо вам за участие!

– Всего доброго!

___________________

Программа вышла в эфир 5 декабря 2016 г.


Обсуждение
7576
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.