Верхний баннер
04:03 | ПЯТНИЦА | 29 МАРТА 2024

$ 92.26 € 99.71

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40

12:44, 26 декабря 2016

«Хочу поручиться и за своих сотрудников, и за сотрудников других учреждений, что врагов, которые хотят навредить населению, как кажется иногда из прессы, среди них точно нет», — Сергей Наумов, главный врач Клинического кардиологического диспансера, главный кардиолог Пермского края.

«Хочу поручиться и за своих сотрудников, и за сотрудников других учреждений, что врагов, которые хотят навредить населению, как кажется иногда из прессы, среди них точно нет», — Сергей Наумов, главный врач Клинического кардиологического диспансера, главный кардиолог Пермского края.
«Хочу поручиться и за своих сотрудников, и за сотрудников других учреждений, что врагов, которые хотят навредить населению, как кажется иногда из прессы, среди них точно нет», — Сергей Наумов, главный врач Клинического кардиологического диспансера, главный кардиолог Пермского края.
— 13:05 на часах, «Прямой эфир» на «Эхе Перми», 91,2 Fm, у микрофона Андрей Денисенко. В гостях нашей студии сегодня Сергей Наумов, главный врач клинического кардиологического диспансера. Сергей Александрович, здравствуйте.

— Здравствуйте.

— И поговорить сегодня хотелось вот о чем. Хочется подвести итоги года в такой непростой, проблемной и иногда даже конфликтной, я бы сказал, отрасли, которая называется здравоохранение. Ну я просто, готовясь к эфиру, сделал подборку новостей за последние два года, которыми наше здравоохранение славилось.

— Да, новостей много.

— И большая часть балансирует на грани скандала. Если за последние два года просто посмотреть - всякие кровавые фотосессии врачей скорой помощи. Там же история была со скорой, когда не довезли 13-летнюю девочку, все мы про нее помним. История, когда не было сыворотки от змеиного яда. Потом увольнение главврачей масштабное. Это все я 2015-й год пока перебираю. Последние новости 2016-го года: громкий скандал в девятой медсанчасти с увольнением двух пьяных сотрудниц, которые отказались госпитализировать онкобольного; мужчина в Осе умер в очереди на рентген, в деревне Ваганово Кудымкарского района пенсионерки устроили несанкционированный митинг у здания фельдшерско-акушерского пункта 16-го ноября. Ну то есть, продолжать можно долго-долго. Я понимаю, Сергей Александрович, что вы не министр здравоохранения.

— Это точно.

— Вы главный врач конкретного вполне лечебного учреждения. Но я вот вас как раз, как человека, который изнутри, внутри этой системы находится, и хочу спросить, ну неужели у нас в здравоохранении региона действительно все совсем-совсем плохо? Есть ли свет в конце тоннеля, скажите?

— Свет есть и не в конце тоннеля, свет есть уже сейчас, и я хотел сказать, что, конечно, те факты, которые вы сейчас озвучили, они, конечно, имели место, но, к сожалению, видимо, так устроены и пресса, и сознание человеческое, что им интересно что-то такое жареное, скандальное и так далее. И если судить по заголовкам, которые появляются там и статьям, то есть, как будто бы это и есть система здравоохранения, где одни проблемы и одни какие-то неудачи и какие-то нерадивые сотрудники. На самом деле, конечно, это просто выпяченные факты, которые реально где-то подтвердились, где-то не подтвердились. Но я просто могу гарантировать и знаю эту систему изнутри, и я очень много езжу по области и знаю свое учреждение, что там абсолютное подавляющее большинство медицинских работников, - назовем их так, хотя мы не любим это слово, это врачи, медсестры, санитарочки, - честно исполняют свой долг, стараются в меру возможностей, которые у них есть на работе, в их профессиональных знаниях и опыте, максимально честно и максимально полно оказать помощь людям, максимально реализовывая свое вот это призвание, в котором они работают. Поэтому, конечно, очень бы хотелось, чтобы гораздо больше звучало неких положительных материалов. Но все мы знаем, что отрицательные герои всегда интереснее.

— Да, безусловно.

— И это даже актеры говорят, что играть отрицательных персонажей интереснее. Но на самом деле система развивается, есть много положительных моментов, есть много инноваций внедренных. Конечно, мы живем в непростое, скажем, финансовое время, это всей страны касается, а система здравоохранения – это, наверное, и более уязвимая часть. Хотя наша государственная политика – социальная, и, в общем-то, мы считаем, что мы не в таком кризисе, как могло, может показаться обывателю. На самом деле финансирование сохраняется, оно даже увеличивается год от года, и есть некоторые технологии и некоторые профили, которые просто бурно очень развиваются. Конечно, сейчас основная задача – это максимально эффективное использование тех ресурсов, которые мы имеем. Соответственно, мы должны очень жестко смотреть, где есть неэффективное использование оборудования, неэффективное использование помещений, где раздут штат больниц, в том числе и, в первую очередь, может быть, управляющий штат. И на это направлены усилия министерства и фонда обязательного медицинского страхования. Поэтому хочу сказать, вот просто поручиться и за своих сотрудников, и за сотрудников других учреждений, что вот таких врагов, которые хотят навредить населению, как кажется иногда из прессы, точно нет. Есть отдельные факты, с которыми в каждой больнице борются и факты расследуются, и далеко не все они, надо сказать, подтверждаются.

— Еще один вопрос хотелось задать: Когда нынешний наш губернатор Виктор Федорович Басаргин только вступал в должность, он создавал по ключевым направлениям, по, может быть, наиболее проблемным, так называемые профильные комиссии. В том числе была комиссия, которая анализировала состояние здравоохранение пермского края и вынесла свои рекомендации. Я хотел спросить просто вашу оценку, вот в ретроспективе что изменилось в системе здравоохранения за последние четыре года, например? Какой тренд? Какие основные направления, основные наиболее значимые изменения могли бы вы отметить для себя?

— Ну, если, начиная с себя, со своего учреждения, тренд этот, он такой федеральный и он четко прослеживается и в нашем крае – это развитие высоких медицинских технологий. Это я могу сразу сказать, потому что мы непосредственно в этом участвуем, как учреждение, как кардиологический диспансер вместе с другими ведущими учреждениями пермского края. И сейчас я могу сказать, что большинство видов высокотехнологичной медицинской помощи по большинству профилей, которые существуют в медицине, она, в общем, в пермском крае доступна, очередей больших нет и при какой-то необходимости пациенты могут направляться в любое медицинское учреждение по Российской Федерации, то есть, сейчас, в общем-то, мы достигли уровня, когда почти при любом заболевании, требующем высоких технологий, эта помощь может быть оказана. Что касается каких-то системных вещей, ну да, мы видим тренд на укрупнение некоторых больниц. Это и федеральная такая задача, это мы проходим и здесь, фактически это связано, опять же, с максимально полным использованием ресурсов, с уменьшением административно-управленческого аппарата, с теми неэффективными затратами, когда мы видим, что существует несколько маленьких больниц, недалеко друг от друга расположенных, или вообще даже в одной территории, в одном заборе, грубо говоря, находящихся, у каждой из которых есть штат администраторов, штат бухгалтеров, штат экономистов, штат различных служб вспомогательных. Кроме того, вы помните, было разъединение поликлиник и стационаров.

— Да, конечно.

— И в некоторых ситуация сложилась, когда поликлиника у стационара вынуждена была заказывать услугу и, в общем-то, это было неэффективно, особенно для пациентов, когда это разные больницы и были некие, так скажем, организационные проблемы взаимодействия. Сейчас это максимально нивелируется. В целом, конечно, большим многопрофильным стационарам жить легче, легче лечить пациентов, легче обследовать пациентов ну, и, чего уж греха таить, легче выживать, потому что чем, скажем так, меньше больница, тем меньше пациентов она может пролечить, если даже поток есть, но при этом у нее сохраняются площади, необходимое количество штатов, в первую очередь, административных и хозяйственных и, соответственно, эта больница стоит на грани выживания. Поэтому и министерство здравоохранения, и фонд обязательного медицинского страхования очень прицельно рассматривают такие вопросы, когда больницы работают неэффективно и не могут работать эффективно, априори это заложено, вот эти ситуации, они убираются. Конечно, часто это сталкивается с непониманием населения, когда больница либо уменьшается, либо объединяется с кем-то, либо закрывается больница в каком-то маленьком населенном пункте.

— Ну да, я вот как раз про это и хотел сказать.

— Ну скажем, фельдшерско-акушерские пункты, когда в трех километрах находится еще один, или рядом фельдшерско-акушерский пункт, достаточно тоже оснащенный, и наладить там транспортное сообщение, например, или оснастить какое-нибудь дворовое хозяйство необходимым набором для первой медицинской помощи – это более эффективно, чем в каждом маленьком населенном пункте держать. А что такое больница, вы должны понимать. Это больных надо покормить – значит нужен пищеблок, нужна буфетчица, нужна санитарка, даже если будет одна койка там стоять. Поэтому, конечно, очень важно разговаривать с населением, встречаться, объяснять все это.

— Ну то есть, другого пути тут нет, потому что мы, с одной стороны, получается, развиваем высокотехнологическую специализированную помощь, что, безусловно, хорошо; такие центры нужны и на примере вашего диспансера и других профильных диспансеров мы видим, что действительно качество и уровень оказания медицинской помощи растет именно в этих центрах. Укрупняя больницы, тоже понимаем, чего мы добиваемся. Но, с другой стороны, получается, что на местах люди иногда не то, что лишены доступа к медицинской помощи, но он для них, получается, затруднен все-таки. И если какой-нибудь Юго-Камский для примера возьмем, где, - родина моя, поэтому знаю там ситуацию, - где действительно была достаточно крупная медсанчасть со своей хирургией, роддомом, всем, всем, всем подряд; Это сейчас так потихонечку так сокращается, сокращается, сокращается и в конечном итоге люди с самыми разными патологиями, сейчас на скорой помощи их возят кого-то в Лобаново, кого-то в Голованово, кого-то еще куда-то.

— Ну в Голованово не возим, но в Лобаново — да.

— В Култаево.

— Да, в Култаево в том числе, ну в Култаево, там же отдельная больница. Ну на самом деле, если говорить об отдельных патологиях, то есть, скажем, то, что меня кровно касается, это лечение инфарктов и инсультов, ну по инсультам мы занимаемся очень плотно с неврологами, с ангионеврологом, вот главный специалист Энгаус Роман Ефимович, я знаю, что он тоже был у вас на передаче.

— Да, да, да.

— Здесь ситуация такая: cейчас, чтобы уменьшить летальность, чтобы улучшить выживаемость после инфаркта и инсульта, нужно пациентов быстро и вовремя привезти в специализированное учреждение. К сожалению, не всегда это воспринимается с пониманием населением и сотрудниками больниц даже, где раньше лечились. Сейчас, в общем, достаточно вложено средств и созданы специализированные стационары, в которых реально летальность снижается, мы может это на цифрах доказать. Конечно, еще есть над чем работать, то есть, есть проблема транспортная, скажем. Да, у нас не очень хорошие дороги и не очень хороший транспорт, особенно в удаленных территориях, которые не очень комфортны, скажем, для пациентов в тяжелом состоянии. Это часть нашей работы, которой мы занимаемся, то есть, в том числе это развитие санавиации. Но общее движение должно идти к тому, чтобы как можно быстрее оказать такую помощь, которая реально снизит количество умерших от этих острых заболеваний. Другая тема, которой я не занимаюсь, но тоже слышу,- мы с главными специалистами общаемся, то есть, скажем, хирургическая помощь. То есть, тоже мы не должны оказывать очень сложное хирургическое лечение при сложной патологии в тех местах, где нет для этого достаточных технологий, если вдруг случится какое-то осложнение или недостаточно опыта у докторов, такую операцию, может, делают второй раз в жизни, или делают ее редко, когда не отработаны технологии. Поэтому должна быть четкая маршрутизация: вот эти болячки мы можем лечить здесь, а вот эти вот мы должны лечить здесь, а некоторых должны направлять на прямую в Пермь, то есть, и тут никаких не должно быть проволочек, просто вызываем санавиацию и просто увозим. И вот эта маршрутизация, она сейчас очень жестко работает в рамках, - такой уже знают термин, наверное, наши слушатели, - трехуровневой системы оказания медицинской помощи. Не должны пациенты очень тяжелые задерживаться на первом уровне, потому что это уменьшает их шансы на выздоровление или на адаптацию. Не должны, с другой стороны, условно говоря, легкие пациенты поступать в краевые больницы, потому что мы должны держать такой уровень медицинской помощи на первом уровне, чтобы он имел возможность оказать помощь при несложных заболеваниях, нетяжелых заболеваниях. И должны быстро перемещаться пациенты с первого на третий, когда это необходимо, на второй и на третий. У нас есть проблема, то, что касается кардиологии, это второй так называемый уровень, когда, скажем, есть участковая больница, в том же Юго-Камском, выявила она пациента, например, с ишемической болезнью сердца и как будто бы есть показания к проведению, скажем, коронарографии, а потом, может быть, даже операции на сердце. Но для того, чтобы подготовить человека к этой операции, ему надо пройти некий перечень обследований. И это не всегда доступно, либо недоступно быстро, скажем так. То есть, конечно, мы это сделаем, и у больницы есть договоренность, если чего-то нет у них самих, но это не очень организовано. То есть, нужно, - вот мы сейчас над этим очень плотно работаем, - создание, мы их называем межмуниципальные центры, где была бы сконцентрирована специализированная помощь – кардиологи, неврологи, другие специалисты, которые нужны, специализированные обследования, которые необходимы для выяснения, надо ли делать коронарографию, надо ли делать операцию; чтобы это было сделано, можно было сделать в некие сжатые сроки. Здесь есть у нас проблема и мы ее не отрицаем и очень серьезно этим занимаемся. Но еще раз скажу, что каждая поликлиника, какого бы она там размера ни была, она имеет возможность либо у себя сделать обследование, либо в других больницах, то есть, это уже ответственность главного врача, чтобы этот процесс организовать. Мы им только пытаемся в этом помочь, сделать некие центры и расписать маршрутизацию, что вот отсюда туда, вот для этого – туда. Вот этот второй уровень такой проблемный на самом деле. В некоторых больницах первого уровня еще есть проблема какая: лечат пациентов, которые не нуждаются в этой помощи, к сожалению. Ну вот я, в первую очередь, говорю о круглосуточном стационаре. То есть, тут тоже есть некоторая проблема, это проблема эффективности первичного звена. Я много говорю, но это такое наболевшее, проблема первичного звена. Не то, чтобы они не профессиональны, а то, что они загружены текущей работой и не всегда, скажем так, есть возможность хорошо обследовать полностью его на амбулаторном звене, или хорошо полечить.

— Поэтому проще положить в стационар, там разберутся.

— Проще поручить профессионалам, там разберутся. На самом деле круглосуточный стационар во всем мире это очень дорогое удовольствие, и у нас, мы не исключение, и нужно его использовать, конечно, по назначению. У нас сплошь и рядом есть такие случаи, когда мы видим, что пациент просто днем приходит, обследуется, делает какую-нибудь капельницу, а после обеда уходит домой, а государство платит за круглосуточное его там пребывание, и это, конечно не есть правильно. Таким образом, мы просто неэффективно используем государственные деньги, вот и все. Поэтому мы тоже хотим, и фонд обязательного медицинского страхования очень плотно над этим работает, и мы это понимаем, как главные специалисты, и ездим в районы, смотрим эти случаи, какие пациенты по показаниям лечатся, вовремя ли переводятся на следующие этапы, почему они вообще попали в стационар, почему их не полечили в поликлинике. И эта проблема, то есть, это такая работа, она текущая, постоянная, но, к сожалению, иногда приводит к тому, что стационары в небольших городах, они сокращаются, потому что нет такого количества пациентов, которое они бы лечили по показаниям и эффективно использовали ту койку, которая у них стоит в стационаре. Ну тут уже, скажем так, мы не такие богатые, чтобы просто содержать пустующую койку в каждом маленьком населенном пункте, это точно неправильно.

— Ну либо койку, которую занимают в полупрофилактических, скажем так, целях.

— Да, то есть, я не очень владею цифрами, но мы знаем эту ситуацию, что в западном мире есть некое понятие социальных служб, они не относятся к министерству здравоохранения, то есть, там пожилые люди или пациенты с хроническими заболеваниями, часто неизлечимыми, которые находятся под патронажем социальных служб, в том числе это и коечные какие-то подразделения, организации. У нас эту функцию пока в основном несет на себе система здравоохранения; то есть пациенты, часто не нуждающиеся в медицинской помощи, а нуждающиеся в некоем иногда уходе, иногда в психологической помощи, иногда просто в обезболивании, они лежат в круглосуточных медицинских стационарах и это, наверное, не является такой вот реальной медицинской помощью. Поэтому тоже в этом направлении шаги есть и точно государство об этом думает.

— 13:24 на часах, это «Прямой эфир» на «Эхе Перми», 91,2 Fm, у микрофона Андрей Денисенко, в гостях у нас Сергей Наумов, главный врач клинического кардиологического диспансера. Говорим мы, подводим мы итоги года в сфере здравоохранения пермского края. Сергей Александрович, еще одна тема, которую хотелось бы затронуть. Да, кстати, я напомню, уважаемые слушатели, есть у нас вайбер, вотсап, телеграм, смс: +7-963-870-10-00. Можете задавать свои вопросы и в эфирный ICQ также: 404-582-017. Еще одна тема, которую нельзя, наверное, обойти, это проблема кадровая. В общем, всем очевидно, что в отрасли, безусловно, дефицит, что-то делается ли для его сокращения? Как вы вообще оцениваете привлекательность сегодняшней системы здравоохранения для специалистов, для выпускников медицинских вузов, да и для тех, кто сейчас уже в системе работает?

— Да, тема очень важная, реально мы можем поставить кучу больниц, оснастить их кучей оборудования самого высокотехнологичного, но если мы при этом не подготовим достаточное количество специалистов, которые там будут работать и владеть этими методиками, то, конечно, никакая система работать не будет. Конечно, есть проблема дефицита как количественного, так и качественного, но вы знаете, что недавно были выбраны приоритетные проекты развития, не проекты, а направления, скажем так, куда будет максимальное количество средств и всего направлено в федеральном масштабе; И один из них – это подготовка кадров, обучение кадров. Ну вот уже, наверное, с этого года будет все постепенно разворачиваться. С 21-го года это будет полностью так, полностью меняется система допуска врачей к работе их специальности, то есть, с сертификации переходим мы на аккредитацию. Будет более длинный путь получения узкой так называемой специализации, все будут выпускаться, ну грубо говоря, почти все будут выпускаться терапевтами и смогут работать участковыми терапевтами. Потом идет период, который может занимать, - ну сейчас обсуждается, - пока от трех до пяти лет, чтобы стать специалистом в некой узкой области и получить спецификацию, ну скажем, кардиолога или невролога.

— То есть, чтобы стать хирургом или кардиологом, человеку потребуется шесть лет сначала медицинского университета.

— Да, это базовое, да.

— Потом год интернатуры, семь лет считаем, и потом еще минимум три года специализации.

— Там немножко по-другому, да, но это минимум лет 10 займет у человека, чтобы стать… Ну на самом деле во всем мире так. Это увеличивает и качество лечения пациентов, и вообще качество медицинской помощи. Поэтому в этом ничего плохого нет. Государство вроде все делает правильно, то есть, это плавный переход, потому что мы не можем сегодня сделать, вот тут обрезать и сказать: «Всё.». Тогда в результате мы получим кардиологов, неврологов и других специалистов лет через пять; это, конечно, неправильно. Все равно должна быть смена поколений и так далее. Но тем не менее, очевидно, назрела проблема улучшения качественного, ну а количественное всегда стояло. И, конечно, мы знаем, что и в 90-е годы, и вначале 2000-х годов, конечно, профессия несколько потеряла свой интерес в плане, скажем, обеспечения себя материальными ценностями, да.

— Конкурс в медакадемию, которая сейчас медицинским университетом называется, высокий по-прежнему.

— Да, конкурс по-прежнему высокий, но отчасти, может быть, это запрограммировано тем, что сейчас можно подавать документы в несколько вузов, отчасти действительно люди идут, но сейчас появились альтернативные вещи, когда можно использовать свое медицинское образование – это и косметология, это и частная медицина, это и другая специализация, скажем, частная стоматология и так далее, то есть, очень много на самом деле. Ну в первую очередь, наверное, косметология и просто частная медицина. Много людей уходят, например, в фармбизнес, то есть, представители фирм каких-то, какие-то продажные вещи маркетинговые, там тоже медицинское образование ценится и тоже там в финансовом плане как будто бы более привлекательно. Но в последнее время ситуация на самом деле выравнивается, мы видим, что сейчас точно выросли зарплаты у врачей и есть перспектива у человека долго и хорошо работающего, ну не столько долго, сколько хорошо на самом деле, вот это должно быть на первом месте, увеличение своей зарплаты. Этому способствовали и так называемые майские указы президента, и сейчас уровень, - я даже по своему учреждению сужу, он заметно выше, чем был два – три года назад, скажем. Поэтому есть проблема концентрации специалистов в крупных городах и обеднение в мелких, в селах, в сельском здравоохранении. Она решается разными способами - вот этот миллион первичный…

— Да, недавняя инициатива.            

— И предоставление жилья. И тут часто идет такая совместная работа, как системы здравоохранения, так и, может быть, даже больше это местных муниципалитетов по привлечению кадров, по созданию неких условий для жизни, доплат каких-то местных, какую-то привлекательность, человек почему-то должен решить и поехать туда. Поэтому очень много для этого делается. Но проблема есть.

— 13:34 на часах, это «Прямой эфир» на «Эхе Перми», 91,2 Fm, у микрофона Андрей Денисенко, в гостях у нас Сергей Наумов, главный врач клинического кардиологического диспансера, главный кардиолог пермского края. Сергей Александрович, давайте с общих медицинских проблем о вашем профиле, на ваш профиль переключимся – кардиология. Что изменилось в этой сфере, потому что, насколько я понимаю, это все-таки одна из самых острых проблем остается, кардиологическая патология и после онкологии, по-моему на втором месте среди причин смертности находится. Ничего не перепутал?

— К сожалению, вы ошиблись, к сожалению. Да, это вообще тема печальная, но на самом деле болезни системы кровообращения так называемые, они все-таки до сих пор на первом месте.

— На первом?

— На первом месте, да, если говорить обо всем населении, не о каких-то группах, трудоспособных, или взрослых, а именно все население, на первом. Сейчас это, может быть, чуть менее 50% от всех погибших от всех причин. И онкология идет, в общем-то, с серьезным отрывом, на втором месте. Но, к сожалению, почему-то страх сформирован именно перед онкологией, а к болезням системы кровообращения относятся как-то очень поверхностно на самом деле пациенты. И я, если будет время, обращусь к нашим гражданам, чтобы об этом серьезно подумали. Ну и последние, наверное, два года был толчок такой, когда был объявлен год борьбы с сердечно-сосудистыми заболеваниями, то есть, очень активно мы взялись за эту систему. 15-й год был очень трудный, сказывались, видимо, какие-то кризисные влияния, может быть, какие-то еще причины, но с трудом к концу года нам удалось переломить рост смертности от болезней системы кровообращения. А в этом году, в 16-м, в общем-то, я очень надеюсь, что, благодаря нашей работе, идет постепенное снижение достаточно значительное смертности от болезней системы кровообращения вообще, и, в частности, от острого инфаркта миокарда, от нарушения мозгового кровообращения. Нам очень важно закрепить эту тенденцию. Понятно, что один год, может быть, ни о чем не скажет, мы должны смотреть на один, два, три года. И, если эта тенденция будет сохраняться, мы будем говорить, да, что мы хорошо поработали и, в общем-то, держим, что называется, ситуацию под контролем. Все это благодаря и развитию сосудистой программы, в первую очередь, в которой мы активно участвуем, кардиодиспансер, как одна из таких основных частей, на нашей базе расположен один из региональных сосудистых центров, обслуживающих порядка шестисот с лишним тысяч населения Пермского края. И как раз минимальная летальность сложилась в этих региональных сосудистых центрах, она сейчас держится на уровне семи – восьми процентов, тогда как раньше у нас общая летальность от инфаркта миокарда стационарная составляла больше 17%. Поэтому мы здесь очень серьезные имеем подвижки. Если говорить о кардиодиспансере, то, в общем, мы занимаемся не только кардиологией в узком смысле, то есть, в понимании в людском, но и вообще болезнями системы кровообращения и в этом наше преимущество. Мы считаем, что и наши результаты. Мы имеем возможность заниматься комплексно проблемами, то есть, мы и проводим диагностику сердечно-сосудистых заболеваний, и занимаемся хирургическим лечением как на коронарных сосудах, как малоинвазивными, с помощью стентирования, чрезкожных коронарных вмешательств, так и с помощью больших операций, с использованием искусственного кровообращения. Большой объем операций при нарушениях ритма сердца, как при брадикардиях, так и, в последний особенно год, и планируем еще увеличивать при тахикардиях, при учащенном сердцебиении. Большой объем сосудистых операций, а это все тоже болезни системы кровообращения. В первую очередь, благодаря развитию центра профилактики инсультов, хирургической профилактики инсультов, это операции на сосудах, питающих головной мозг и развиваем такие вещи, которые тоже сосудистые, но относятся к другим профилям, помогаем гинекологам, онкологам, урологам, пульмонологам, торакальным хирургам при кровотечениях, при опухолевых заболеваниях, например, в гинекологии при миомах матки, когда можно через сосудистый доступ помочь этим пациентам либо остановить кровотечение, либо уменьшить опухоль, либо подвести прицельно препараты. Это очень интересная тема такая, перспективная. Из того, что последнее время, получили мы опыт и будем сохранять, развивать, это установка стент-графтов в крупные сосуды, в аорту, в магистральные сосуды, отходящие от аорты. Это такое недешевое удовольствие, но очень востребованное, особенно у пациентов, находящихся в тяжелом состоянии, которым нельзя выполнить большие полосные операции.

— Сергей Александрович, касательно именно вашего диспансера кардиологического: я насколько помню, вы в кластер «Фотоника» собираетесь вступить, за рамками эфира мы с вами начинали общаться.

— Ну если это нашим слушателям известно, что есть у нас такой приоритетный проект в пермском крае, который, в общем-то, вошел в два приоритетных направления развития приволжского округа и в один из сорока с небольшим приоритетных проектов развития промышленности, каких-то новаций в Российской Федерации. Кластер «Фотоника» объединяет несколько промышленных предприятий, несколько научных предприятий, несколько социальных организаций, включая администрацию Пермского края и города Перми, направлен на развитие современных инновационных технологий. В первую очередь, это производство оптоволоконной технологии, но кластер задуман, как взаимное обогащение чем-то, то есть, либо подготовка кадров, либо трудоустройство кадров, либо какие-то параллельные производства.

— Ваша роль в этом в чем заключается?

— Наша роль, конечно, социальная, то есть, мы совместно с центром, центром кластера «Фотоника» является Приборостроительная компания, мы давно уже сотрудничаем и, скажем так, руководство Приборостроительной компании, оно такое, очень социально-ориентированное на сохранение здоровья своих сотрудников, членов их семей. И это очень такая правильная позиция. И мы им в этом максимально помогаем, и можно развивать это, включая в эту сферу не только приборостроительную, но и все входящие в «Фотонику» и не входящие в «Фотонику» с помощью взаимовыгодных каких-то технологий. То есть, у нас технология сохранения здоровья, а у предприятия это технология, и мы это тоже прорабатываем, может быть, производства каких-то высокотехнологичных материалов, которые мы могли бы использовать в своей работе.

— Да, вот я как раз и хотел спросить, то есть, с вашей стороны запрос на инновационные какие-то разработки будет в адрес кластера «Фотоника»?

— Мы рассматриваем, да, есть ряд предложений, которые, в общем, достаточно активно прорабатываются, мы сейчас не готовы говорить предметно, но, скажем так, технологии техпредприятий, в первую очередь, Приборостроительной компании, таковы, что можно организовать сложное производство практически любого уровня, с учетом тех технологий, которые имеются в наличии в данном случае.

— Реализовать то самое импортозамещение, о котором так много говорится?

— Да, ну и в любом случае, в условиях, скажем так, дефицита бюджетных средств мы можем продвинуть такое направление, как совместное развитие медицинского обслуживания. То есть, если мы сможем привлечь некие средства, то можем уже дальше говорить о государственно-частном партнерстве, когда частник сможет что-то построить, а государство сможет там разместить свои объемы, то есть, это будет взаимовыгодная помощь. Не секрет, что у нас есть достаточно высокая потребность в том, о чем мы говорим, второй этап, мы можем его отчасти сконцентрировать, сделать можем краевой диагностический центр, у нас есть проблема с реабилитацией после тяжелых заболеваний сердечно-сосудистых, неврологических. У нас есть потребность в неких диагностических вещах, которые вообще не развиты или отсутствуют в пермском крае. И это очень важная тема, которую надо еще обсуждать. И вот это наше вступление в кластер «Фотоника», это решение уже принято, то есть, оно поможет двигаться в этом направлении.

— Сергей Александрович, вы еще за рамками эфира интересной новостью поделились по поводу взаимодействия с Русской православной церковью. Расскажите тоже в двух словах, это интересно.

— Да, у нас сложились давние дружеские отношения с нашей епархией, уже давно существуют. Часовня у нас в корпусе на Луначарского имени святителя Луки. В свое время совместными усилиями и приборостроительной компании, вы знаете, это на Полины Осипенко и 25-го октября перекресток.

— Да, да, да.

— При поддержке 22-й школы, при поддержке тогда института сердца – кардиодиспансера сейчас, был построен храм имени святого великомученика Георгия Победоносца. И мы какое-то время назад, около двух лет обратились, это было такое желание коллектива, обратились к владыке Мефодию с тем, чтобы именоваться в честь святого великомученика Георгия Победоносца. И вот буквально недавно это решение было принято, то есть, владыка нас благословил на это именование. Сейчас мы ведем там подготовительные работы, чтобы сделать это там торжественно.

— Как вы будете называться в итоге?

— Ну мы как назывались, так и будем называться, но дополнительно будем иметь право именоваться в честь святого великомученика Георгия Победоносца. Ну это такой символ православный очень великий, то есть, это такая, я считаю, для нас большая честь и мы должны этому соответствовать. И если есть сомнения, то это вроде покровитель у нас и государства, и Москвы, и некоторых стран даже. То есть, я из Грузии недавно приехал, там он весьма почитаем. Кроме того, это покровитель раненых, болеющих и этот символ для нас очень важен, и мы просто хотим поддержать эти добрые отношения, которые между нами сложились, и я думаю, что мы будем и друг другу полезны – и русская православная церковь нам, и мы им.

— Сергей Александрович, буквально полминуты у вас остается. Хотели вы в завершение эфира обратиться к нашим радиослушателям, можете сейчас это сделать.

— Да, я постараюсь очень быстро, я, как правило, в каждом эфире это говорю. Любые наши усилия, о которых мы сейчас говорили, усилия здравоохранения, внедрение новых технологий и так далее, они будут очень плохо реализовываться или вообще будут неэффективными, если население останется пассивным в плане слежения за своим здоровьем, как те, кто еще не болеют, так и те, кто уже болеют, но плохо лечатся и никуда не ходят и всячески отрицают контакты с медициной. Для нас это очень большая проблема. Люди несвоевременно обращаются за медицинской помощью при острых состояниях, долго терпят или запивают какими-то крепкими напитками, либо плохо откликаются на призывы государства пройти диспансеризацию так называемую взрослого населения. А фактически это первичное обследование на состояние здоровья, которое регулярно, каждые три года будет повторяться и отслеживать. Нужно в голове своей поменять, не врачи должны затаскивать людей всеми силами в больницу, чтобы там проверить их здоровье, а у людей должно быть внутреннее ощущение, что тебе исполнилось, условно говоря, 30 лет и нужно понять, как жить дальше, сколько ты проживешь и как проживешь, обратиться в центр здоровья, в центр медицинской профилактики и в поликлиники, где проводится диспансеризация взрослого населения чтобы пройти первичное обследование и понять свой уровень здоровья первичный. Очень много у нас народа ходит с недиагносцированной артериальной гипертензией, с недиагносцированным сахарным диабетом, с недиагносцированной ишемической болезнью сердца. И эти болезни, если их долго не лечить и не обследовать, и не назначить лечение, они очень быстро приводят либо к инвалидизации, либо вообще к печальному исходу.

— В общем, если вы болеете, то идите в больницу, если не болеете, то тоже сходите в больницу, потому что…

— Тоже в больницу, только в ее профилактическую часть.

— Да, чтобы и дальше не болеть. Друзья, я напомню, что в «Прямом эфире» «Эха» был Сергей Александрович Наумов, главный врач клинического кардиологического диспансера, главный кардиолог пермского края, а провел эфир Андрей Денисенко. Удачи и оставайтесь на «Эхе».

— Спасибо. 

Программа вышла в эфир 22 декабря 2016 г.


Обсуждение
3672
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.