Верхний баннер
07:22 | ПЯТНИЦА | 29 МАРТА 2024

$ 92.26 € 99.71

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40

17:44, 03 июля 2017

«Дорогие билеты – это удар по репутации. Это повод поговорить о том, что ситуацию нужно изменить, потому что никто не собирается менять линию демократизации», – Андрей Борисов, исполнительный директор Театра оперы и балета

«Дорогие билеты – это удар по репутации. Это повод поговорить о том, что ситуацию нужно изменить, потому что никто не собирается менять линию демократизации», – Андрей Борисов, исполнительный директор Театра оперы и балета
«Дорогие билеты – это удар по репутации. Это повод поговорить о том, что ситуацию нужно изменить, потому что никто не собирается менять линию демократизации», – Андрей Борисов, исполнительный директор Театра оперы и балета
Артем: Продолжается большая информационная программа. В студии по-прежнему Артем Жаворонков, Мария Зуева за звукорежиссерским пультом. В гостях у нас исполнительный директор Театра оперы и балета Андрей Александрович Борисов. Андрей Александрович, здравствуйте.

Андрей: Добрый вечер

Артем: Очень приятно вас видеть в этой студии. Мы знакомы чуть ли не 15 лет, еще со времен студенческой скамьи, когда вы попарно принимали экзамен у нас, студентов истфака, моей парой был тогда нынешний главный редактор «Медузы» - Иван Колпаков. Не было тогда мысли, что через 15 лет мы встретимся с вами в студии, уже в статусе ведущего эфиров и исполнительного директора Пермского театра оперы и балета имени Чайковского.

Андрей: Этот тот случай, когда я счастлив, что у меня были такие замечательные студенты, это с одной стороны. С другой стороны,  я себя ощущаю древним, и от этого становится жутко, потому что были у меня совсем другие ощущения. Я не люблю, когда говорят, это мой бывший студент, хотя у меня это тоже иногда прорывается, но это неправильно. У меня нет ни к вам, ни к Ивану Колпакову отношения, как к студенту, потому что это отдельные личности, крупные, серьезные личности, и мне приятно работать и с вами, и с ним. Я горжусь тем, что как-то сопричастен к тому, как ваши личности складывались.

Артем: Нам очень приятно наблюдать, как развивается ваша карьера. Преподавательская деятельность, затем руководство крупным краевым учреждением, сейчас то, к чему у вас душа лежала, и крутился научный интерес, это руководство такой махиной, как Пермский театр оперы и балета. Я хорошо помню один из наших эфиров, года три назад мы обсуждали новую сцену для театра, когда было много критиков идеи многомиллиардного финансирования, вы назвали наш оперный атомной электростанцией, где распад атомов не ощутим, пока ты не оказываешься рядом с ней, но при этом эта мощь пронизывает весь Пермский край и давно не только его.

Андрей: Мне приятно, что вы помните эту метафору.

Артем: Как вам, когда структура воспринимается изнутри? Когда вам приходится руководить?

Андрей: Для меня это большая честь и ответственность, возглавить это учреждение, один из аспектов мировой культуры. Для меня это вызов и доверие художественного руководителя, губернатора Пермского края Максима Геннадьевича Решетникова,  должен это доверие оправдать, дать на эти вызовы ответ. В театре сильный коллектив, это сильные личности, серьезные профессионалы. Когда ты работаешь с сильными профессионалами, тебе комфортно работать, потому что они тебя понимают, они тебя поддерживают, и поддержку коллектива я получил. Я это воспринимаю как авансирование, и этот аванс я должен отработать по-полному. Поэтому, все свои силы и знания, я готов вложить на благо родного театра. Естественно, не я один. Что такое исполнительный директор? Исполнительный директор – это исполнитель воли художественного руководителя. То есть, есть художественный руководитель, он у нас все определяет. А моя задача очень простая и одновременно сложная, я должен создать инфраструктуру, у меня должно все работать. У меня должно все нормально быть со зданием, канализацией, крышей, которую недавно чуть не унесло. Моя задача – создать атмосферу в театре. Чтобы людям, которые там работают, было комфортно, театр – дом, они проводят там большую часть своей жизни, и им там должно быть хорошо.

Артем: Только им? Или зрителям тоже?

Андрей: Конечно, зрителям тоже, но я сейчас говорю про артистов. Зритель приходит в театр, он видит парадную сторону. Когда ты смотришь на артистов со сцены – это одно, но зритель не видит, что происходит внутри. В каких гримерках они работают, помещениях готовятся к спектаклям. А у нас есть еще персонал, который готовит эти спектакли. Это моя боль. К сожалению, пока я не могу создать им максимальные условия. Но не могу, это не значит, не хочу. Нужно делать подвижки к тому, чтобы ситуация в театре менялась. Я вас уверяю, она меняться будет. Я надеюсь, что мои коллеги, те люди, которые работают в театре. Они эти подвижки заметят. Мне нужно какое-то время, я пока нахожусь в ситуации погружения. Это не означает, что нужно терять темпы в работе, но нужно делать все очень аккуратно, взвешенно, никого не обижая.

Артем: Придется принимать, возможно, непопулярные, неприятные решения для кого-то.

Андрей: Это неизбежность. Руководитель не солнце, он всех не согреет, не обогреет, даже не все солнце и любят. Поэтому, да, но здесь вопрос в балансах. То есть здесь не проблема сделать суровое лицо и изображать начальника, как правило, ты в такой ситуации ничего сделать не можешь, потому что отпугиваешь людей. Людей нужно магнитить, а не размагничивать. Моя задача создать эффект магнетизма, кабинет директора открыт, доступен, люди могут прийти, обсудить проблемы для них важные. Они могут предложить идею, и мы все вместе можем эту идею реализовать.

Артем: Реализовать и воплотить в чем-то материальном?

Андрей: Конечно. Потом, еще один очень важный момент – это баланс традиций и обновлений, традиций и инноваций. Мы славимся как инновационный и очень продвинутый театр, и не случайно за нами эта слава. Мы новаторы, но мы не должны забывать о корнях, о людях, которые когда-то работали в театре оперы и балета. Мне кажется, правильно было бы, чтобы в кабинете директора висели портреты тех людей, которые, может быть, сейчас в театре не работают, но они живы и славу этого театра создавали. То есть, частица их души, сердца, профессионализма, она в театре. Например, Лилия Солянина, потрясающее сопрано, которая жива. К сожалению, я с ней не встречался и на сцене не видел, но я был на камерных концертах, которые она давала. Это было абсолютно потрясающе, она уникальная певица.

Артем: Вы затронули эту тему, потому что считаете, что им не уделялось должное внимание, не увековечивались имена тех, кого нет, и заслуги тех, кто жив до сих пор?

Андрей: Я ни в кого бросать камень не буду. Жизнь есть жизнь, она очень динамичная, сложная. В этой сутолоке мы порой о чем-то важном и главном забываем. Мы этих людей где-то не заметили, где-то прошли мимо, где-то поздоровались, кивнули, и так далее. Этих людей немного, и они требуют особого подхода. Подхода не только от театра. Театр должен быть как институция, должен поднять волну, и на этой волне этих людей. Почему бы нашему театру не сделать серию концертов-посвящений? О тех артистах, которые живы, которых помнит старшее поколение, и должно услышать то поколение, которое никогда не слышало. Концерты-посвящения наши молодые артисты и артисты, которые уже увенчаны славой, готовы делать.

Артем: Разве в полномочиях исполнительного директора выбирать какой-то репертуар?

Андрей: Это выбор художественного руководителя. Но у нас художественный руководитель слышит, и  я могу на эти процессы влиять. Я могу высказывать мнения, у нас есть профсоюзная организация, у нас есть артисты. У нас все работает. Поэтому здесь не нужно делать вид, что Теодор этого не захотел и так далее. У Теодора насыщенная жизнь, он погружен в свой внутренний мир, и ему надо помочь, вокруг него должны быть люди, которые социально ориентированы, которые должны ему какие-то идеи приносить. Допустим, мы делаем концерт-посвящение. Здесь сетевые взаимодействия с тем же государственным архивом Пермского края, потому что нет их личного фонда. Почему бы не сделать личный фонд, в который вошли бы фотографии, какие-то документы, связанные с ним. Почему бы не сделать архивную выставку, серию встреч. Концерт-посвящение и  здесь же в государственном архиве Пермского края встречи с молодежью, в рамках феста. Почему бы этого не сделать. Почему не привлечь крупный бизнес, компании, которые могли бы единовременно поддержать, эту линию можно продолжать. Тогда вокруг театра пойдут социальные волны – это очень важно. Потому что художественный руководитель не устает говорить, что у театра оперы и балета миссия, мы миссионеры и никогда об этой миссии не можем забывать.

Артем: Вы говорили о продвинутости театра. Очень часто его обвиняют в закрытости, элитарности, недоступности для подавляющего большинства. При этом хотелось бы услышать из ваших уст подобные предложения. Как же быть с образом, который вокруг театра витает. Я не театрал, но я понимаю, что попасть на некоторые ваши постановки невозможно - это дорого стоит. Сегодня многие обвиняют театр оперы и балета в том, что он перестал быть общедоступным, стал театром Теодора Курентзиса.

Андрей: Я всегда опасаюсь двух вещей: высокомерия и высоколобости. Мы должны этого избежать в оперном и балетном искусстве. Эти моменты имеют место быть. У художественного руководителя есть понимание того, что формировать театрально-балетную башню слоновой кости нам ни в коем случае нельзя. Задача художественного руководителя создать место, доступное молодежи, вовлечение новых страт в музыкальный театр и так далее. Как мне кажется, это движение есть. Мы движемся по этому пути, революция в театре, с точки зрения того, что туда стала ходить молодежь, произошла. Это место стало популярным. Театр оперы и балета – это место силы. Это место притяжения – это важно. Отсюда – это метод демократизма, это контраргумент вашим тезисам. С другой стороны, я не могу вашей правоты не видеть, потому что есть обратная сторона. Обратная сторона какая? Элитность театра, она в значительной мере определяется его недоступностью. Закрытый клуб, потому что я не могу туда попасть, потому что билет стоит 25000 рублей. И когда в средствах массовой информации это все подается, что самый дорогой кассовый чек за билет – это у театра оперы и балета. Это висит и закладывается в голову. Я могу объяснить, почему такая цена. За этим не замечается то, что у нас есть билеты по 100 рублей. То есть, от 100 рублей до 25000. И 25000 – это тот спектакль, где выступают две этуали. То есть две балетные звезды хай класса, которые не на каждой сцене собираются, я имею в виду Диану Вишневу и Наталью Осипову. Не хочу никого обидеть, но надо понимать, что билет на Аллу Пугачеву и на Мадонну будет стоить разных денег. Потом еще один кейс могу рассказать, как складывается миф. В Москве не так давно в зале имени Чайковского прошел концерт Теодора Курентзиса и нашего оркестра. Я еще был в Перми, и мне стали звонить средства массовой информации о беспрецедентной цене на билеты. Цены на билеты на сайте они мне озвучивали от 20000 до 80000 тысяч. Не было таких цен. Цены, которые были определены в договоре с Московской филармонией, от 5000 до 15000 тысяч. Это не маленькие цены даже для Москвы, но они были таковы. Поскольку существует популярность Теодора и ажиотаж вокруг его оркестра и имени, перекупщики выкупили эти билеты под свой страх и риск, сделал сайт клон, и на него выставили билеты уже по другому ценнику. Я вам больше скажу, по некоторым данным, ценник в день концерта Курентзиса достигал 120000 тысяч за 60 минут концерта.

Артем: Это хорошо?

Андрей: Это удар по репутации. Это повод поговорить о том, что ситуацию нужно изменить, потому что никто не собирается менять линию демократизации. А вы знаете, что в наш театр на сегодняшний день на топовые спектакли приезжают из Москвы, Санкт-Петербурга и так далее.

Артем: Очень короткий вопрос, который не могу не задать, если говорить о такой практике. Поговаривают, что дорогие места отдаются не бедным людям в качестве пригласительных билетов, реверансов со стороны театра. Потенциальным инвесторам, которые известны пермякам, в основном, своей политической деятельностью, а это не является показателем человеческого достижения.

Андрей: То, что вы говорите – это пример коррупционной практики. Это то, с чем исполнительному директору надо бороться, то, что нужно искоренять. Андрей Борисов – исполнительный директор театра оперы и балета имени Чайковского в прямом эфире Эха Перми заявляет, что предпримет для этого все меры, все возможные способы.  

Артем: Спасибо большое. «Экспертное мнение» в рамках большой информационной программы «Эхо Перми». Андрей Александрович Борисов – исполнительный директор Пермского театра оперы и балета имени Чайковского был у нас в гостях. Андрей Александрович, искренне рад был вас видеть, спасибо и успехов в вашем нелегком деле.

Андрей: Спасибо большое, Артем.

Программа вышла 27 июня.


Обсуждение
2698
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.