Верхний баннер
13:03 | ПЯТНИЦА | 29 МАРТА 2024

$ 92.26 € 99.71

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40

13:00, 11 июля 2012

Поставлена ли точка в деле "Боинга"?

Теги: Боинг

А.СЕЧИНА: Мы начинаем и просим нашего звукорежиссера связаться…

И.ЛАЗАРЕВ: С Игорем Труновым.

А.СЕЧИНА: Пока Антон дозванивается до адвоката, Игорь, наверное, имеет смысл тебе напомнить какую-то историю, которую в принципе мы обсуждали, в том числе, сегодня в «Утреннем развороте».

И.ЛАЗАРЕВ: Да, в двух словах. Дело закрыто в связи со смертью обвиняемого. Я напомню, что это Родион Медведев, пилот. И, собственно, сейчас, отталкиваясь от этого информационного события, мы пообщаемся с Игорем Труновым. Игорь Леонидович, здравствуйте.

И.ТРУНОВ: Добрый день.

И.ЛАЗАРЕВ: Анастасия Сечина, Игорь Лазарев, «Эхо Москвы в Перми». Итак, Игорь Леонидович, давайте сразу проясним момент. Насколько правомочным было решение следственного комитета о закрытии дела? Ведь в данном случае речь могла идти о реабилитации подозреваемого, погибшего пилота?

И.ТРУНОВ: Да, после решения Конституционного суда по ДТП на Ленинском такая возможность есть, если родственники настаивают. Но в этом решении есть строчка о том, что вдова погибшего летчика, который был признан виновным, не настаивает на его реабилитации, поэтому дело закрыто. Но я бы точку в деле еще не ставил, потому что мы обжалуем нормативную базу, регламентирующую деятельность МАК, это Межгосударственный авиационный комитет. Это такой оригинальный институт у нас в России – общественная международная организация, которая имеет полномочия министерства гражданской авиации и в то же время полномочия дипломатической структуры с дипломатическим иммунитетом и неприкосновенностью. И решения МАК обязательны для всех. Поэтому решение экспертизы МАК обязательно для следствия, и не обжалуется, и невозможно его оспорить. Поэтому если мы обжалуем нормативную базу, регламентирующую эту странную структуру, международную организацию с дипломатическим иммунитетом, то тогда это решение будет пересмотрено, потому что основополагающее доказательство, экспертиза МАК будет нелегитимна. И тогда нужно будет по-другому пересмотреть.
Мы, конечно, недовольны этим решением. Конечно, хотелось бы в суде разобрать те доказательства виновности погибшего летчика – как они умудрились найти алкоголь через несколько суток в небольших фрагментах тела, которые остались? И так далее, целый ряд вопросов ко всем должностным лицам, которые должны нести ответственность. И плюс у нас идет параллельно дело в Европейском суде, где элементы уголовного расследования тоже рассматриваются. Мы на них акцентируем внимание о недопустимости этой практики списания всего на погибших. А эта практика уже более 10 лет установилась в России, когда прикрываются дела негативные чиновников от гражданской авиации. Поэтому два момента еще висят в воздухе – это обжалование нормативной базы МАК и Европейский суд.

А.СЕЧИНА: Я хочу по МАК уточнить. То есть вас в принципе не устраивает статус этого учреждения и те полномочия, которые у него есть?

И.ТРУНОВ: Это, понимаете, недопустимая вещь, когда (???неразборчиво) иммунитетом, неприкосновенностью, неподсуден, даже такая строчка есть. То есть решения МАК обжаловать нельзя, понимаете, какая ситуация? При том, что это решение является обязательным для всех должностных лиц Российской Федерации, то есть истина в конечной инстанции. Понимаете, какой ужас?

А.СЕЧИНА: Аналогов такой структуры, скажем, в европейских странах не существует? Ничего подобного нигде нет? Только у нас в России такая уникальная ситуация?

И.ТРУНОВ: (смеется) Это международная общественная организация имеет такие полномочия. Вы себе представьте, в другой стране какая-то международная организация имеет истину в конечной сумме. Принял решение – обжаловать нельзя, и в суд подать нельзя, и посадить нельзя, и ничего нельзя сделать. Поэтому, конечно, такого нет нигде. Это изобретение постсоветское, оно досталось нам после развала Советского Союза, и какое-то время в этом была определенная необходимость, потому что воздушное пространство необходимо было регламентировать после распада такой огромной страны. Но сейчас-то, когда Россия – самостоятельное государство, неужели у нас нет собственных чиновников, которые бы возглавили гражданскую авиацию?

И.ЛАЗАРЕВ: Игорь Леонидович, я правильно понимаю, что это решение о закрытии дела может прямым образом повлиять на ход гражданских исков о компенсации? В частности, рассмотрение дела в Европейском суде?

И.ТРУНОВ: Да, конечно. У нас сейчас рассматривается болезненный вопрос выплат страхового возмещения. Здесь у нас вообще чудная история. В части погибшего чиновника родственники получили 16 миллионов, а в части всех остальных погибших родственников – гораздо меньше. И это достаточно странно. Мы в судах добились два миллиона, говорим: «А почему такая разница?»

А.СЕЧИНА: И что вам отвечают?

И.ТРУНОВ: Судебная система изобрела оригинальный ход. Они засекретили договор страхования, взяли с нас подписку о неразглашении под страхом уголовной ответственности до 10 лет лишения свободы. Это публичный договор в пользу третьих лиц, понимаете? Вот такое изобретение. Я дал эту подписку. И, конечно, меня это удивляет, мы обратились в Европейский суд и говорим: «Это был международный полет, это был международный рейс». А границу нашу пересекать нельзя, если не соблюдаются европейские правила страхования. А это совершенно другие суммы, поэтому мы и говорим, что должен быть единый порядок для всех потерпевших. Но это касается страхового возмещения обязательного. Но если есть виновные чиновники, еще в зависимости от вины, естественно, возмещение вреда. Поэтому это вторая серия. И если будет установлена вина кого-то из должностных лиц, то, конечно, наступает ответственность за вину. И это совершенно другая история, но она имеет право на существование, потому что обязательное страхование – это минимум. А во всех странах выплачивается во всех случаях крушения, катастрофы гораздо больше, чем минимум. Мы минимум получить не можем.

И.ЛАЗАРЕВ: Но я правильно понимаю, что без пересмотра регламентного статуса МАК ничего добиться уже не удастся, это первый шаг?

А.СЕЧИНА: Конкретно в этом деле не удастся.

И.ТРУНОВ: Еще раз повторюсь, есть два пути, мы в обоих направлениях работаем. Это решение Европейского суда, если будет установлено, что есть существенные нарушения, решения Европейского суда обязательны для Российской Федерации, является новым обстоятельством, основанием для пересмотра всех ранее состоявшихся решений, в том числе по уголовному делу.

И.ЛАЗАРЕВ: Но вот смотрю статью в газете «Коммерсантъ». Самолет имел две неисправности, но из выводов следствия не следует, что эти неисправности оказали влияние на трагедию. В этой связи заключение МАК то же самое, которое они выдали, и по сути получается, что виноват исключительно пилот. Я в этой части как раз спрашиваю – если не будет пересмотра этого статуса, заключения, которое нельзя обжаловать, получается, что они все равно смогут на него ссылаться дальше, дальше и дальше?

И.ТРУНОВ: Они не то что ссылаться на него могут. Они его никак обжаловать не могут и перечить ему не могут. Потому что это решение обязательно для следователей. Поэтому естественно, когда МАК выносит свое заключение – все, расследование закончено, потому что его обжаловать нельзя, перечить ему нельзя и другого вывода быть не может. Вот такая дикая ситуация. У нас следствие привязано к решению МАКа.

А.СЕЧИНА: А мне в этой связи интересен вот какой вопрос. Фиксировали, замечали ли некую тенденциозность в отчетах МАКа, которая совершенно определенным образом влияла бы в результате на следствие? Замечали ли вы некую закономерность во всех подобных аналогичных ситуациях?

И.ТРУНОВ: Это, конечно, же, ясно. В этом и суть, понимаете? МАК же занимается в основе своей коммерческой деятельностью, МАК же сертифицирует аэропорты, оборудование, самолеты. Вот этот старый хлам, который рухнул, который мы купили уже убитым, самолет – это МАК сертифицировал. Поэтому, естественно, МАК с одной стороны разрешает это все, а потом с другой стороны ведет расследование и покрывает все эти вещи, безобразия, которые… Часть из них вы озвучили, но там есть еще большая часть тех, которые не прозвучали, к которым мы апеллировали неоднократно. И это постановление отменялось, но для того, чтобы замазать, загладить эти острые углы. Поэтому, конечно, если бы МАК занимался только расследованиями, это было бы полбеды. Но ведь он занимается еще целым спектром других деятельностей, по сути является министерством гражданской авиации, когда он выносит решения списать все на погибших, тогда он своих чиновников прикрывает.

А.СЕЧИНА: Слушайте, вот это очень серьезное обвинение. Вы не боитесь говорить такие вещи в прямом эфире?

И.ТРУНОВ: Это серьезное обвинение лежит в суде уже давно. Мы обратились в московскую судебную систему, она сейчас боится трогать этот вопрос, заволынивает его. Мы сейчас готовим жалобу на председателя Московского городского суда в квалификационную комиссию, потому что это недопустимо – уже три месяца они не знают, что с этой жалобой делать на эту нормативную базу, постановления, которые выносятся уже десяток лет, списать все на погибших летчиков. При том, что других оснований у авиакатастроф достаточно много. Конечно, это серьезный разговор, мы проводили специальную пресс-конференцию, меня поддерживает целая группа мощных, квалифицированных специалистов в гражданской авиации. Это мнение уже написано и в ряде думских документов, в ряде экспертных заключений, поэтому, конечно, серьезный разговор. Он касается того, что…

А.СЕЧИНА: То есть зафиксированная тенденция стремления списать все на летчиков?

И.ТРУНОВ: Других решений не было ни разу, понимаете? Ни по одной авиакатастрофе в Российской Федерации других решений не было. Основная масса решений – списать все на погибших. Это, конечно, тенденция уже отмечена давным-давно.

А.СЕЧИНА: Спасибо большое, у нас на связи…

И.ЛАЗАРЕВ: У нас на связи был Игорь Трунов, который представлял и продолжает представлять пострадавших по делу о «Боинге».


 


Обсуждение
2341
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.