Театр "У моста" переходит в формат 4D

Катерина Шафиева: А в 4D?

Роман Попов: Я был на этом аттракционе в «Колизее», по-моему, и смотрел там «Полеты на драконах». Вот это было 4D или 5D, я даже не очень хорошо понимаю. Я еще помню такой фильм «Парфюмер».

Катерина Шафиева: Да, в «Триумфе» он шел.

Роман Попов: Да, его тоже гоняли по экранам с обязательным условием…

Катерина Шафиева: Там стояла арома-машина.

Роман Попов: …да-да-да, запуском арома-машины. Вот эти истории я как-то помню из кино. Но чтобы что-то подобное применялось в театре, я, ей богу, не так давно узнал первый раз. С нами на связи Сергей Павлович Федотов, художественный руководитель театра «У моста». Сергей Павлович, это правда, что вы собираетесь делать спектакль «На дне» с эффектом 4D, и что вы его уже сделали, и скоро с этим эффектом будете выпускать?

Сергей Федотов: Да. Мы совершили революцию в театральном деле. Мы придумали, что в спектакле будет использоваться такой эффект, который никогда еще в театре не использовался. Знаете, что такое 4D. Это натуральные запахи. Мы начали репетировать «На дне», и вдруг поняли, что там обязательно должно быть все натуральное, все настоящее. И мы там начали есть настоящие пельмени, курить папиросы, пить настоящую водку, есть лук с чесноком. Оказалось, что это такой способ, невероятный способ, но мы попали вот в эту очень необычную атмосферу горьковской ночлежки. Раньше мы были специалистами по Гоголю, как вы знаете, самыми главными, а сейчас Горький нас захватил, заколдовал, обворожил, и мы думаем, что наши эксперименты с помощью эффекта 4D также смогут заворожить зрителя.

Роман Попов: Невероятно. Еще немного – и вы будете заставлять актеров вырывать сердце для того, чтобы оно светилось.

Сергей Федотов: Я думаю, что наши актеры всегда вырывают сердце, и оно светится. Наши спектакли всегда имеют невероятную энергию. Знаете, что у нас в спектаклях очень сильная энергетика именно из-за того, что артисты свою душу выкладывают зрителям, и никогда не жалеют себя. Поэтому все наши актеры, они… в каждом есть Данко.

Катерина Шафиева: Сергей Павлович, как актеры отнеслись первоначально к такой новаторской идее сделать именно в таком виде спектакль?

Сергей Федотов: Очень полюбили.

Роман Попов: На каждой репетиции можно есть пельмени, еще бы.

Катерина Шафиева: И пить водку.

Сергей Федотов: Да. Мы на каждой репетиции едим пельмени, все очень полюбили лук с чесноком. А сейчас же была эпидемия гриппа в городе, поэтому мы сразу две задачи выполнили: мы ели лук, чеснок, и все это пахло по театру, и у нас в театре никто не болел, вообще. Вот эти два месяца, когда мы репетируем ночлежку, у нас стойкий запах чеснока, лука. Оказывается, даже запах чеснока убивает бактерии, поэтому очень все полюбили репетировать этот спектакль, потому что на сцене мы все время едим. Вот это очень всем понравилось.

Катерина Шафиева: Сергей Павлович, а зрителям надо будет с собой что-то принести на спектакль – пельмени, лук, чеснок, водку?

Сергей Федотов: Нет. Я думаю, что зрителям надо обязательно прийти на спектакль, перед этим пообедавши. Потому что, когда со сцены настоящие запахи еды, черного хлеба, пельменей, голодный зритель просто будет мучиться, пускать слюнки и переживать, что вот он не может ничего съесть. Но опять же в антракте в буфете будет обязательно повышенный спрос на бутерброды с колбасой.

Роман Попов: Сергей Павлович, скажите честно: вы смотрели «Парфюмер» Зюскинда?

Сергей Федотов: Да. Я считаю, что это великий фильм. Я читал книгу сначала, а потом посмотрел фильм. Потрясающий.

Роман Попов: А помните, как в кинотеатре арома-машину запускали?

Сергей Федотов: Нет, это я не слышал.

Роман Попов: Абсолютно серьезно. У нас в прокате, сейчас не скажу, во всех ли, в «Триумфе», вот точно было там. Когда там шел «Парфюмер», работала арома-машина с запахом роз и так далее. Это было принципиально для прокатчиков вот именно так.

Сергей Федотов: Вот это я не слышал, но я думаю, что это, наверно, очень страшный эффект. Для фильма «Парфюмер», если все знают, что эти духи сделаны из мертвых женщин, это, наверно, страшный эффект. У нас другие цели. А потом еще, вот такое погружение, оно дает возможность еще работать актерской фантазии. И я заметил такую вещь совершенно невероятную. Мы ехали на фестиваль в Кузнецк, и репетировали в купе, мы разные документальные фильмы про бомжей смотрели, как бы вживались в обстановку, мы включили фильм про каких-то таких очень страшных бомжей, и вдруг прямо из компьютера нашего пошли такие запахи бомжовские. Притом, что это не я один чувствовал, а это все почувствовали. А потом был другой сюжет про Казахстан, запахло розами и маком. Поэтому это еще как бы не только эффект 4D, он касается осязания и обоняния, а он оказывается еще и работает на воображение, на подсознание.

Роман Попов: Сергей Павлович, запахи ночлежки – это не только лук с пельменями.

Сергей Федотов: Мы не переходим границы, не бойтесь. Запах бомжей мы не используем. Так что можете не бояться. Наши зрители будут ощущать ночлежку через запахи только настоящей еды. И ночлежка для нас будет это все-таки такой дом уголок, где бездомные люди могут сделать себе маленький-маленький уютный уголок, где уютно живется, и где можно достичь гармонии и счастья, несмотря на то, что ты абсолютно бездомный, и у тебя ничего нет.

Катерина Шафиева: Сергей Павлович, я про запахи еды поняла, это, как бы, получается такой образ уюта. А как будет воссоздан образ любви, взаимопонимания и так далее? Потому что вы говорили, что кончится это все хорошо.

Сергей Федотов: Самое главное, что мы поняли: «На дне» Горького – это очень позитивная, очень жизнеутверждающая пьеса, и, конечно, она про добро, про любовь, и репетируя, мы понимаем, что, несмотря на то, что люди на самом дне, они ужасно хотят жить, они ужасно хотят счастья, веселья, забавы. И у нас в спектакле очень много смеха, очень много радостных сцен, светлых, веселых, и, конечно, любовь побеждает в любом случае. И у Горького она побеждает. Поэтому будет и любовь, будет и апофеоз, и финал со светом в конце тоннеля.

Роман Попов: Каждый раз, когда кто-то из режиссеров пытается привнести новацию на сцену, новацию именно в технологии постановки спектакля, новацию в технологии подачи идеи, он тут же наталкивается на огромное количество критиков, которые его начнут уверять, на всех углах кричать, что «так нельзя, она не должна быть обнаженной»,  или «так нельзя, здесь не ругаются матом», или «так нельзя, здесь не может проезжать автомобиль, здесь должен быть экипаж» и так далее, и тому подобное., вы не ожидаете того, что вас встретят…

Сергей Федотов: Конечно, ожидаю. Все новое всегда встречается… очень много противоречивых откликов, и часто очень много недовольных. Но, тем не менее, каждый новатор понимает, что он первопроходец, что он топчет дорожку для того, чтобы за ним пошли другие. Я могу сказать, что когда я ставил первый спектакль театра «У моста», я использовал очень много музыки. И всегда, это мой метод, что практически все время представления идут музыкальные темы, такая симфония. И вначале все режиссеры, театральные критики очень сильно возмущались, говорили: «Так нельзя, так нельзя». А потом лет через пять все режиссеры стали использовать столько много музыки, включая московских разных. Вы прекрасно знаете, что Бутусов, один из лидеров режиссеров нашего времени, у него вообще столько музыки, она так звучит агрессивно, что вообще там нет никакого просвета, все время какие-то…

Роман Попов: Сергей Павлович, дорогой, скоро и Москва запахнет пельменями, театральная Москва.

Сергей Федотов: Я абсолютно уверен, что все новое, оно будет распространяться и двигаться вширь, и многие другие подхватят и будут это использовать.