Верхний баннер
17:59 | ПЯТНИЦА | 29 МАРТА 2024

$ 92.26 € 99.71

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40

13:05, 11 октября 2013

"Мы живем в эпоху, когда во всем мире музеи строятся. Мы хотим не идеи приспосабливать под здание, а здание - под нужды музея" - Юлия Тавризян

Выступая перед депутатами Заксобрания, губернатор Виктор Басаргин заявил о намерении отказаться от дорогостоящего проекта строительства галереи по проекту Петера Цумтора. Краевой министр культуры Игорь Гладнев официально уведомил СМИ, что коллекция галереи будет перемещена в здание бывшего Речного вокзала, где сейчас находится PERMM. Между тем, ситуация вокруг галереи дальше громких заявлений власти и петиций граждан никак не развивается. А музей, который всенепременно должен  посетить в свой приезд любой уважающий себя зарубежный или российский интеллигент, преуспевающий бизнесмен или политик, занял не оборонительную, а охранительную для дорогой коллекции позицию. У галерейщиков есть творческие планы, есть своя стратегия развития и есть коллекция, нуждающаяся в особом попечении. Но «сидя на чемоданах» много не разовьешь.

О том, чем и как сегодня живет пермская художественная галерея, мы расспросили ее директора Юлию Тавризян.

 

 

- Нам приходится жить пока так, как мы живем. Как мы жили предыдущие 90 лет. Живем в здании Спасо-Преображенского кафедрального собора, который уже 2 с лишним года передан в собственность пермской епархии. Мы являемся арендаторами на безвозмездной основе. Пытаемся как-то сотрудничать с епархией, насколько есть необходимость в этом.

 

- В прошлом году в здании проходили службы. Они продолжаются?

 

- Нет. Прекратились. Отказались от этой идеи. Думаю, мы объяснили достаточно понятно, что свечи и открытый огонь наносят вред коллекции, в том числе, в силу архитектурных особенностей. У нас нет закрытого пространства, которое мы могли бы предоставить под культовые цели. Однако мы участвуем в выставках, организованных епархией, таких, как «Православная Русь», у нас проводятся книжные выставки или встречи. Мы живем сейчас достаточно мирно и спокойно.

Что касается будущего, то оно пока не то, чтобы туманно, но определенности пока нет. Действительно пока на повестке дня стоит Речной вокзал. Нас просили сделать задания о том, какой должна быть галерея, исходя из возможных площадей, которые может предоставить Речной вокзал. Вообще, это очень сложно. Это комплексная проблема, потому что тут 2 музея завязаны. И, конечно, галерея никогда не пойдет на то, чтобы ценой уничтожения одного музея выхватить себе какое-то здание. Мы дружим с Музеем современного искусства. Мы партнеры, мы коллеги. И в этом смысле, мне кажется, что власть нас слышит и не пойдет на уничтожение одной институции ради того, чтобы перевезти другую.

 

- Хотя фонды и несравнимы…

 

- Конечно, они несравнимы. Несопоставимы и по количеству, и по тому, что наше основное собрание является частью национального музейного фонда. Все, что поступало в музей до 1996 году, в соответствие со 131 федеральным законом, принадлежит Российской Федерации. Все наши коллекции являются национальными. Конечно, мы обязаны их сохранить. Тут даже вопроса не стоит. Если в каких-то предложениях, которые будет делать власть, архитекторы, не будут соблюдены все требования по безопасности, сохранности, режиму, музейные требования, никто никуда не поедет.

 

Галерея никогда не пойдет на то, чтобы, ценой уничтожения одного музея, выхватить себе какое-то здание.

 

- На какой сегодня стадии находится сотрудничество с Петером Цумтором? Потому что одно дело, когда губернатор говорит, что мы будем отказываться от его проекта, другое дело, когда должно быть послано некое извещение уважаемому человеку, выдающемуся архитектору, который работал над этим проектом.

 

- По договору с Цумтором, его проект должен быть завершен к ноябрю этого года. Уже очень скоро. Но все дело в том, что после того, как начались разговоры о том, что дорого, места мало, не то место выбрано, насколько я знаю, обратная связь с ним не осуществлялась. Поэтому я не могу сказать сейчас, готов ли Цумтор в принципе предоставить этот проект.

 

- А он не выходит на связь с галереей сам?

 

- У него есть заказчик. Заказчиком является правительство Пермского края. Подрядчик работает с заказчиком. Наши пожелания и предложения ему отправлены. Дальше, в общем, это уже не наша епархия.

 

- Пермская и не только общественность и все люди, которые могут с помощью интернета оставить свою подпись под петицией, согласились, что сегодня вопрос с художественной галереей  должен быть приоритетным, или хотя бы включен в число приоритетных для нашего правительства, для нашего губернатора. Эту петицию подписало больше 2,5 тысяч людей. Есть какая-то реакция от властей? Они это как-то услышали? Хотя, это уже не первое открытое письмо общественности в защиту галереи.

 

- Во-первых, хочу сказать огромное спасибо тем, кто подписал это письмо и другие письма. Тем, кто озабочен судьбой галереи. Когда за 3 дня появляется 2,5 тысячи подписей - это дорого стоит. И, помимо огромной благодарности, сразу груз ответственности перед реальными людьми возникает. Конечно, мы передали письмо и комментарии какие-то в министерство культуры и познакомили их с этим документом. И, в частности, нам сказали, что да, конечно, это естественно, что все эти требования, которые в письме озвучены, являются закономерными и реальными. Потому что в программе развития культуры и, соответственно, в бюджете Пермского края, есть приоритетные инвестиционные проекты по направлению именно министерствв культуры. И первой строчкой там стоит Театр оперы и балета и Художественная галерея.

 

- Если мы отказываемся от дорогостоящего и не решающего всех проблем с коллекцией музея варианта, то возможны ли варианты со строительством нового здания без «наворотов»? Может ли это быть просто большое выставочное пространство типа Манежа?

 

- Музей - очень сложный организм. Существует законодательство, которое определяет, что и каким образом должно быть представлено в музее. Не только представлено, но и сохранено. Музей состоит из трех основных частей: фонды, экспозиции и вставки и сервисы для посетителей. Вот эти три составные части должны быть оборудованы таким образом, чтобы им соответствовал музейный климат. Например, для того, чтобы хранить мумию, температура должна быть 6 градусов. А для того, чтобы хранить живопись – 20 градусов. А для того, чтобы хранить бумагу, нельзя допускать дневной свет. Для того, чтобы хранить прикладное искусство, дневной свет должен сочетаться с искусственным. Влажность, полное отсутствие вибрации, вакуумная пылесборка. И так далее. И плюс к этому, по инструкции по учету и хранению, нельзя, чтобы запасники находились ниже уровня земли. Понимаете, есть масса привходящих чисто технических конструктивных условий.

 

Когда за 3 дня появляется 2,5 тысячи подписей - это дорого стоит. И помимо огромной благодарности, сразу груз ответственности перед реальными людьми возникает.

 

- Но ведь сегодня эти условия не выполняет и то помещение, в котором вы находитесь?

 

- Конечно, потому что у нас приспособлено помещение, в которое мы въехали в 20-е годы. Сейчас уже вещи привыкли к такому состоянию. Переезд в любое другое здание будет шоком для произведений. Вещи начнут иначе жить.

 

- Но переезд неизбежен!

 

- Конечно. Потому что здание не наше, потому что мы там не помещаемся. Мы показываем 1,5% фонда в год  реально, а не виртуально.

 

- То есть, дело даже не в епархии?

 

- Не только. Но все, что с ней связано, послужило катализатором. Не знаю, может быть, вы вспомните, уже «100 тысяч лет» назад был первый пермский конкурс на новое здание галереи. Еще в Советском союзе был период, когда нельзя было строить музеи. И наши областные власти предполагали построить его под видом дворца культуры. Но культура и тогда финансировалась по остаточному принципу. В результате, мы имеем то, что имеем.

 

- Что касается здания Речного вокзала…

 

- Оно руинировано. Здание, которое нам предлагают – руинировано! На самом деле, мы сочувствуем Музею современного искусства, который вынужден в этом состоянии жить. Требуются какие-то невероятные усилия, чтобы привести это здание в нормальное состояние, когда можно в нем размещать музей. Нужно огромное количество исследований. Нужно понимать, входит ли это здание в зону катастрофического затопления. Мы все имеем сегодня то, что имеем. И Дальний восток, и Крымск, и так далее. Нужно понимать, как избежать грунтовых вод. Мы направили запрос в МЧС, но ответа пока не получили.

 

Сейчас у нас под хранение приспособлено помещение, в которое мы въехали в 20-е годы. И вещи уже привыкли к такому состоянию. Переезд в любое другое здание будет шоком для произведений. Вещи начнут иначе жить.

 

- А тот проект, который разработало архитектурное бюро "Проект Меганом" по заказу господина Гордеева, включает в себя те самые исследования?

 

- В том проекте предусмотрена специальная, не чаша, конечно, а некое специальное оборудование, которое бы оберегало здание от проникновения воды. Но все дело в том, что эта капсула в фундаменте бетонная, а бетон все равно подвержен воздействию грунтовых вод. Поэтому там должно быть что-то еще для того, чтобы сохранить здание от влажности.

 

- Если мы возьмем самые крупные российские музеи - Эрмитаж, например, или Русский музей, то все они находятся в зданиях, которые были построены не для музеев-хранилищ


 

- Музеев не строили специально.

 

- Сегодня в Перми, даже если мы опустим, в чьей собственности они находятся, есть такие здания, которые можно было бы с меньшим уроном для коллекции использовать?

 

- Вы знаете, во-первых, у нас есть исторические здания, но сейчас приспосабливать здание…

 

- Дороже, чем строить новое?

 

- Это стоит столько же. Во-вторых, понимаете, все-таки, мы живем в 21 веке, мы живем в эпоху, когда музеи уже строятся. Сегодня правильный подход к созданию музея - это сначала концепция, а потом проект. И нам бы хотелось, независимо от того, будет приспосабливаться здание или строиться новое, чтобы оно отвечало идеям, которые мы предполагаем, которые мы сейчас разрабатываем, выстраиваем стратегии во всех областях деятельности - экспозиционной, выставочной, образовательной, досуговой.  У нас сейчас как раз эта работа и ведется. Чтобы мы не их приспосабливали под здание, а чтобы здание было приспособлено под нужды музея.

 

- Сегодня, в любом случае, придется обращаться к каким-то архитекторам, чтобы был создан этот проект?

 

- Конечно.

 

- Вне зависимости от того, будет это переезд в старое помещение или нужно строительство нового…

 

- Без архитекторов не обойтись.

 

-  У нас была некрасивая история, связанная с Бернаскони, сейчас непонятная ситуация с Цумтором. Не скомпрометировала ли себя Пермь? Сможем ли мы найти достойного архитектора?

 

- Это очень большая опасность. Есть репутационные риски, это – правда! Мы очень этого опасаемся. Но надеемся, что все-таки сам музей никак себя плохо не зарекомендовал.

 

- А есть у нас в России не столь дорогостоящие, не столь именитые архитекторы, которые, из патриотических чувств, что ли, опустят вот эти репутационные риски разработают интересный проект?

 

- Сложность в том, что в России не строятся музеи. Те, которые строились до сих пор, за исключением Мультимедиа Арт - Музея, приходилось переделывать. Вот музей в Челябинске краеведческий, в Тюмени построили, а они не были приспособлены для музея. Их пришлось переделывать. И даже Дарвиновский музей в Москве, под который казалось бы, строилось новое здание, все равно пришлось дорабатывать - там были перепутаны назначения фондов, экспозиционных площадей.


Обсуждение
1723
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.