Верхний баннер
18:41 | ПЯТНИЦА | 29 МАРТА 2024

$ 92.26 € 99.71

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40

22:00, 24 октября 2013

"Я уже связан с пермским зрителем, с пермским контекстом. Я понимаю невероятную ценность этого актива, это капитал..." - Эдуард Бояков

В Перми прошел очередной фестиваль театра и кино о современности «Текстура». Его организатор Эдуард Бояков рассказал о фестивале и высказал мнение о современной культурной жизни в Перми.

 

Пора дискуссии переводить в созидательный формат

 

- «Текстура» - это фестиваль театра и кино. В этом году упор был сделан на дискуссионную часть. Как вы оцениваете эти дискуссии? Результаты вас порадовали?

- Да. Уже можно говорить о том, что это хорошая идея. Уже можно говорить о том, что формат состоялся. Потому что пермяки очень живо, мне кажется, и слушают, и высказываются. Существует дефицит рефлексии по поводу культурных процессов, которые происходили несколько последних лет в Перми. Пермь развивается, живет, не стоит на месте, культурная жизнь города очень насыщенна. Я вот прохожу между отелем, в котором живу и театром, где мы играем, и вижу афиши, например, филармонии, где прекрасные оркестры, включая Лейпцигский, Плетневский, Башметовский, Уральский. Это очень мощно, это очень серьезная афиша. В то же время, здесь идут фильмы, здесь идут события. Нужно понять, куда движется город.

Эдуард Бояков и Ингеборга Дапкунайте на фестивале "Текстура". Фото с сайта фестиваля.

 

- Общая тема всех этих дискуссий – «куда движется Пермь, что дальше?» Вы получили ответ на этот вопрос?

- Я получил информацию по этому вопросу. Ответ даст, мне кажется, реальность какая-то. Мы внутри переходного процесса. Говорить о культурной политике, о действиях государства, администрации, о согласованных действиях сообщества какого-то, потому что  сообщество - это очень важная часть пермской жизни. Здесь есть люди, такие как Аверкиев, Агишев, Агишева и так далее. И много очень других достойных людей. И журналисты, которым не безразлично. Здесь есть самостоятельные издания. Здесь есть структура гражданского общества. Она должна быть. Должна участвовать в обсуждении таких вопросов как галерея. Это очень-очень важный вопрос для меня, как для человека, который делает «Текстуру». Я уже связан с пермским зрителем, с пермским контекстом. Я понимаю невероятную ценность этого актива, это капитал, это важнейшая часть культурного капитала. Он стоит больше, чем любые миллиарды рублей, которые выделяются или не выдаются. То же самое с социальной памятью. Я прохожу в театр «У моста» по дороге мимо «Хромой лошади», я вижу разрушенное пространство. Это пространство должно жить дальше. Город не готов внятно обсуждать эту повестку. Вы чувствуете?

Я уже связан с пермским зрителем, с пермским контекстом. Я понимаю невероятную ценность этого актива, это капитал, это важнейшая часть культурного капитала. Он стоит больше, чем любые миллиарды рублей, которые выделяются или не выдаются.

- Да. Есть такое. Ничего не делают с той же самой «Хромой лошадью» потому что, сколько бы дней не проходило, месяцев, уже лет, город это чувствует до сих пор очень-очень сильно, поэтому, что-то делать с этим местом, пока сложно даже с моральной точки зрения. Дискуссии тоже не утихают.

- Да. Мне кажется, эти дискуссии надо переводить в какой-то созидательный формат. И город, художники, скульпторы, кураторы, которые здесь живут, которые могут кого-то пригласить. Пусть это будет конкурс даже международный. Потому что, к сожалению, слова «Хромая лошадь» известны как словосочетание не только русскоязычным агентствам. И отдать эту дань очень важно.  Я обозначаю повестку вопросов, внутри которой находится мой проект, связанный с детским театром, внутри которой находится проект театра, который я создавал, я имею в виду «Сцену-молот», который сейчас существует без меня. Меня это не может не интересовать, меня это не может не трогать. Мы повесили фиолетовый штандарт, помните, на колоннах Театра-театра. Они для кого-то ассоциировались со сталинскими лозунгами, для кого-то даже с фашистскими, с Рейхом. Хотя, вообще-то, фиолетовый цвет, маджента, даже не фиолетовый, малиновый. Сейчас эти знамена сняли. И город должен понимать, это ему нужно? Нужен какой-то диалог.

- Вы говорите о том, что нужно эти дискуссии превращать в какие-то дела реальные. Вы видите в Перми тех людей, от которых что-то зависит, что они готовы наконец-то перевести дискуссии в дела?

- А вы уверены, что дискуссии проходят правильно, что дискуссии имеют соответствующую сформулированную повестку. Вы уверены, что у дискуссий есть модераторы. Если власть не предлагает таких путей, общество должно создавать самостоятельно такие решения, такие продюсерские как бы площадки. Это часть политики. Я не состою и не собираюсь состоять в какой-либо политической партии в ближайшее время. Но у меня есть позиция. И меня памятник жертвам «Хромой лошади» волнует, так же как это волнует человека, который проводит в это городе больше дней, нежели я. Я себя тоже считаю связанным с этим городом. Я здесь достаточно долго жил. Останавливался. Я не могу сказать, что я жил, но тем не менее.

 

Пермское сообщество лучше, чище московского

- Вчера посетил серию короткометражек «Шесть шотов». Зал был переполнен. Сидели сами все на ступеньках.

- Это, конечно, приятно видеть. Веру Полозкову и Аню Ефимову, сидящих на ступеньках, настоящее, так сказать.

- Вы видите, публика у нас меняется от фестиваля к фестивалю, от года к году? Что публике больше нравится? Кино? Что является более массовой культурой или театр, или дискуссии?

- Понимаете, дело в том, и, наверное, это главный результат пермского культурного проекта, что новое сообщество в Перми уже сформировалось. Оно по некоторым показателям лучше, чище, чем московское даже сообщество креативного класса. Он здесь есть. Здесь, в отличие от других провинциальных российских городов, чуть больше процент приличных меню, приличных вывесок. Я проходил мимо библиотеки имени Горького увидел приличную вывеску. Она при-личн-на-я. Я не говорю, великая, выдающаяся. Она соответствует минимальным санитарным критериям, визуальным, понимаете. Чего нет в подавляющем большинстве российских городов, включая Москву.
 
- То есть, это все результат.

- Конечно. Понимаете, приезд Гельмана, который был такой больной точкой для всех, он же имеет совершенно другие результаты. Человек привозит выставки, и они работают. Вне зависимости от Гельмана. Инсталляция Бродского воспитывает какого-то студента пермского политехнического института, я его даже не знаю лично, который потом делает какое-то дизайнерского агентство, которое потом рисует эту вывеску для ресторана, для кафе, для магазина инструментов, для фитнес-центра. Он начинает осознавать пространство по-новому. И в Перми есть зерна этого качественного, европейского, такого взрослого, самостоятельного, основанного на уважении к людям, которые в этом городе живут. Не унижающее этих людей, как унижает людей любой поход в советских ЖЭК. Понимаете? Нужно вот так вот еще нагнуться, вот так еще прогнуться в эту вот стеклянную дверочку влезть, и попросить у бабушки разрешения пройти куда-то в кабинет, куда тебе нужно пройти и получить документ, без которого ты из страны не выедешь, грубо говоря.

Новое сообщество в Перми уже сформировалось. Оно по некоторым показателям лучше, чище, чем московское даже сообщество креативного класса.

- Вот эти зерна, они у нас есть, у вас есть страх, озабоченность, что эти зерна реально могут не прорасти, их могут затоптать? Или это уже невозможно?

- Это невозможно сделать. Сегодняшняя мобильность людей невероятная. Просто существует достаточно легко такие технологии отслеживания. Об этом, наверное, Игорь Гладнев должен думать. Я сегодня с ним пил кофе. Но коротко. Нужно следить, нужно смотреть, уезжают ли люди из этого города, уезжает ли молодежь, остается ли молодежь. По моим наблюдениям, основанных и на какой-то эмпирике, и на рассматривании зала, людей в торговых центрах, на разговорах с моими знакомыми, друзьями, профессорами и так далее, у меня такое наблюдение, что очень много молодых людей не уехало из города, благодаря этим выставкам, этой движухе, этим фестивалям, этим концертам, этим событиям. Кто-то на своем очень профанном уровне взаимодействовал просто с городским праздником. Кто-то глубже. Кто-то ходил на фестиваль «Флаэртиана», который был здесь и до пермского культурного проекта. Кто-то познакомился с Курентзисом. Здесь действительно есть среда. И Пермь в этом отношении действительно является если не главной, то одной из культурных столиц.

- Спасибо вам говорят, что Пермь не забываете. Пишут нам на icq. Мы вас тоже считаем нашим пермским. Огромное вам спасибо за «Сцену Молот», это был в свое время взрыв.

- Спасибо огромное.

 


Текстура-2013 состоялась. Текстуре-2014 быть

- Премия «Текстура.Имя». Обладатель премии Василий Сигарев. Это имя было известно еще до начала фестиваля. Но обоснуйте, почему именно он. 

Победитель номинации "Текстура. Имя" Василий Сигарев. Фото с сайта фестиваля.

 

- За выслугу лет, как говорится. Мы смеемся. Эти люди, которые сегодня так много значат для русской культуры. Пьесы, которых идут в самых известных театрах российских и западных, которые снимают кино, получают награды на европейских фестивалях, я имею в виду и Вырыпаева, и Гришковца, и Сигарева, и других людей достойных. Может быть, кто-то чуть старше, кто-то чуть моложе, но это поколение, я говорю совсем про молодых, учеников Коляды, как в случае с Сигаревым, оно существует. Оно о себе очень здорово заявило. Идея «Текстуры» во многом связана с этим поколением. Мы стараемся всегда соблюдать пропорции и чествовать тех художников, которые, что называется, в соку, которые находятся на подъеме, карьера которых еще не приобретает черты завершенности, как очень часто случается с классиками, которым вручают некие почетные премии. Мы даем молодым людям. Сигарев, тем не менее, совершил несколько поворотов, разворотов в своей карьере, которые заставляют  говорить не только как об очень талантливом писателе, которым он, безусловно, является, но и как об очень интересном авторе. Продюсере, что ли, своей собственной биографии. То, что он решился снимать кино, то, что у него это очень здорово получается. Это идея Ингеборги Дапкунайте.

- Можно считать, что Сигарев – в одном лице воплощение «Текстуры»?

- Нет. Ни в одном. Почему. Вырыпаев для меня, совершенно точно, такое же воплощение. Ну, во-первых, в этом году, во-вторых, Сигарев-то уральский. Одно дело, Вырыпаев из Иркутска достаточно быстро уехал, все-таки Сигарев продолжает быть уральским.

- Давайте о будущем. Я так понимаю, что подготовка этого фестиваля 2013 года была делом далеко не простым.

- Ох, ох, ох. Правда.

Мы стараемся всегда соблюдать пропорции и чествовать тех художников, которые, что называется, в соку, которые находятся на подъеме, карьера которых еще не приобретает черты завершенности, как очень часто случается с классиками, которым вручают некие почетные премии. Мы даем молодым людям.

- Будет, не будет у нас «Текстура» 2014 года?

- Вообще-то мы живем в таком понимании, состоянии, что худшее позади уже. Мы были в такой ситуации, когда не были уверены в том, что стоит проводить фестиваль. И собственно, мы сказали, что мы… Мы включили стоп-фактор, который был в основе наших джентельменских соглашений с Игорем Гладневым. Но в последнюю минуту мы нашли возможность друг друга слышать, придумали какой-то ход, какой-то компромисс, мы очень многим рисковали. Но вроде бы мы фестиваль не потеряли. Я боюсь, конечно, сейчас загадывать, но вроде бы, все хорошо. Будущее фестиваля должно быть связано с тем, что хочет город от фестиваля. Мы должны услышать это.

- Думаю, вы это видите на этом фестивале?

- Конечно. То, что сегодня люди заполняют зал утром на читках. 12 часов дня, рабочий день. И это не бездельники. Это, действительно, профессионалы. В этом смысле, мы нужны друг другу. Мне нужно то, что делает Павел Печенкин. Потому что это потрясающая институция. Потрясающий феномен того, что у нас есть Синематека. Это очень здорово, что у нас есть «Флаэртиана». Это очень здорово, что у нас есть «Текстура». Вот, что я хочу сказать. Одно может, безусловно, питать другое. В случае с Курентзисом, в случае с музеем. С моими вечно любимыми деревянными ангелами. У меня не бывает поездки, чтобы не пришел, чтобы я не поклонился этому чуду. И в этом году, кстати, я познакомил огромное количество людей с этими ангелами. Я был потрясен, как мало молодняка, который знает пермскую скульптуру. Ребята, которые приехали, тридцатилетние, всякие звезды, не буду называть пофамильно, из Москвы, они не знали этого.

- Общаясь с Игорем Гладневым, вы почувствовали, что он человек, с которым можно иметь дело? Можно договариваться?

- Можно.

- Тут проблем для будущего фестиваля нет?

- Нет. У меня совершенно живой контакт. Мы на ты. Мы разговариваем легко, свободно. Иногда мне долго приходится вытаскивать ответ какой-то. Вот с этим проблемы были связаны. Но я понимаю, что если Игорь говорит, то это будет. Он пришел в очень тяжелую ситуацию надо понимать. Очень тяжело было. Это абсолютно разный стиль. Надо понимать, то, что и Марат Гельман существовал как некая, совершенно очевидно, работающая политическая фигура, такая административная. Марат эти вопросы решал. Я сейчас не комментирую, не говорю, плохо это или хорошо. Что Борис был вице-премьером. Это все какие-то люди, которые мутили много. Я не в плохом смысле говорю. И Игорь внутри другой совершенно системы. И мне, в общем-то, эта система нравится больше.

- По icq интересуются про ваши дела в Воронеже. Как у вас там?

- Не все воспринимается плохо, не все хорошо. Мы сделали доклад, он очень отзывается в городе. Обсуждения культурной повестки происходит достаточно серьезное, глубокое. Пермь дала мне огромную надежду, еще больше уверенности в том, что обсуждение этой повестки не вредит городу, а напротив. Я вижу, что в городе все больше появляется вкуса художественного.

- Там будете делать какой-то свой театр, фестивали?

- Буду, конечно. Только вторым темпом. У меня есть академия. Я возглавил учебное заведение. Прежде всего, я хочу строить эту ситуацию с моими друзьями, с Леной Ковальской, с Антоном Адасинским, со Славой Полониным, с Михаилом Шмякиным. Делаем там академию, вуз. 

 


Обсуждение
1363
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.