Верхний баннер
15:45 | ПЯТНИЦА | 29 МАРТА 2024

$ 92.26 € 99.71

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40

22:00, 03 августа 2014

"Переезд в офисное здание для нас творческий вызов," - Галина Янковская, руководитель отдела научных исследований PERMM

- В Перми, наконец, состоялось официальное открытие нового дома, в который переехал музей современного искусства. С берегов Камы он пожаловал к нам в Мотовилиху. Галина Александровна, переезд состоялся и будет еще третий этаж…

 

"Переезд в офисное здание для нас творческий вызов," - Галина Янковская, руководитель отдела научных исследований PERMM
"Переезд в офисное здание для нас творческий вызов," - Галина Янковская, руководитель отдела научных исследований PERMM
- Да, 13 августа открытие третьего этажа выставочного пространства, арт-кафе и пространства детского творчества
 «Чердак».

 

- То, о чем я и хотела спросить сразу же – не пришлось ли отказаться от «Чердака»?

 

- Нет, «Чердак» - это святое.

 

- Новые площади значительно меньше прежних на Речном и география изменилась… От чего пришлось отказаться по объективным причинам?

 

- Во-первых, от ауры. Речной – это уже в каком-то смысле бренд. Это большие площади, выставочные истории на протяжении 6 лет, протоптанные тропы зрителей, критиков, кураторов, гуляющих по набережной. Сама атмосфера здания, которое стоит рядом с водой, окружено огромным пространством, а самое главное, оно расположено на так называемой музейной миле. У нас ведь на протяжении одной линии стоят три главных музея – наш, краевой музей и пермская художественная галерея. От всего этого приходится отказываться. С другой стороны, мы оказываемся в совершенно новом месте.

 

- Для вас это испытание.

 

- Скажем так, творческий вызов. В этом есть определенное искушение – попробовать переломить критические настроения и собственный скепсис от того, что мы оказываемся в офисной стекляшке и среди перекрестков, площадей, улиц, где никогда не было музейных учреждений. Ну что, попробуем подружиться с новым местом, найти его какую-то мифологию.

 

- Сегодня ведь никого не удивить, когда выставки открываются в помещениях бывших заводов, цехах, переходах… А здесь новое здание…

 

- Речной открывался в постиндустриальном здании – несмотря на сталинский ампир, это индустриальное строение, такой транспортный терминал. Здесь другой век, основное производство часто офисное. Ну что, открываемся в офисных площадях. Я бы хотела отметить, что есть преемственность между тем и этим местом. Там мы стояли рядышком с Первогородом, Мотовилиха – тоже место рядом с ним. Я думаю, нас ждут интересные проекты, мы попытаемся выкрутиться из этих сложностей. Думаю, они будут временными.

 

- Но прежде чем мы перейдем к проектам, вопрос по поводу Речного. Значит ли это, что вы намерены отстаивать возвращение на берег Камы? Чтобы Мотовилиха была интересным, но временным пристанищем?

 

- Я думаю, это по определению временное пристанище. Мы, конечно, будем прилагать максимум усилий, чтобы убедить тех, кто принимает решение, убедить общественность, что случайно найденное решение в 2008 году оказалось правильным. Чтобы реконструкция, приспособление, обновление здания Речного вокзала делалось с перспективой на возвращение музея современного искусства.

 

- Вы открыли в новом здании выставку и по большому счету нет нигде особой критики, каких-то отрицательных отзывов, потому что все понимают – хорошо, что не закрыли совсем музей. Но в будущем-то придется доказывать - мы проводим интересные проекты, работаем, наше искусство интересно людям, но там нам лучше. Они же любят цифры!

 

- Я думаю, что это все-таки временное. У нас есть период, чтобы развернуть себя к новой аудитории, завоевать аудиторию заново. Мы оказываемся в среде Мотовилихинской, мы за несколько дней почувствовали, что жители местных районов, здесь огромный жилой массив, приходят, им интересно. Правда, они по привычке ходят в «Сатурн» за фенами и электротехникой. Но то, что они видят, скорее их радует, чем отторгает. Еще важный момент – мне кажется, мы будем не только развивать выставочные проекты, просветительские проекты, нам очень хочется снова говорить с городом, общаться с нашими жителями языком паблик-арта, чтобы все-таки реанимировалась программа музея современного искусства. Это дискуссионный вопрос. Я думаю, что здесь можно найти точки пересечения интересов прежде всего горожан, экспертов, которые знают, как делается и развивается современное искусство… Авторитет Наили Аллахвердиевой, которая сейчас замруководителя по развитию выставочной деятельности, очевиден. Мы будем привлекать и экспертов со стороны. Три составляющие, выставки, просветительство и паблик-арт, будут нашими сторонниками, чтобы убедить всех, что нам надо вернуться в нашу гавань.

 

- Кстати, по поводу паблик-арта. Те самые шагающие человечки как раз появились первыми на подъезде к Мотовилихинскому району. В прошлом году «Экология пространства» - отдельный проект, но все-таки уличное искусство – было реализовано в Рабочем поселке. Люди тут к стрит-арту привыкли, подготовлены.

 

- 31 числа у нас был круглый стол, как раз посвященный взаимоотношениям искусства и города, власти. Пришло довольно много людей, журналистов, экспертов и просто жителей микрорайона. Для меня очень важной была фраза, сказанная одним из жителей микрорайона: «Здесь голод на какие-то городские арт-объекты. Есть памятники, но они уже обжиты, замусорены, взгляд на них замылен». Скажем, площадка рядом с музеем, большой зеленый сквер, не принадлежит ни музею, ни каким-то структурам. Там есть поле для переговоров.

 

- В частной собственности?

 

- Нет, там серьезное ограничение, но я думаю, это решаемый вопрос. Главное – поддержка, которая идет от горожан. Мы ее ощущаем.

 

- Рядом есть общежитие академии культуры, вот вам ваша аудитория…

 

- В этом смысле да, у нас много оптимизма. Медики, вышка, у нас есть оптимизм по поводу как минимум молодежной аудитории.

 

- Это основная публика, которая ездила и на Речной вокзал.

 

- Но здесь мы стали ближе, в шаговой доступности.

 

- Вы сказали, что открыто арт-кафе. Оно будет постоянно открыто?

 

- Сейчас идут ремонтные работы, разрабатывается дизайн-проект, у нас будет кафе на постоянной основе. Третий этаж, замечательный вид, там можно устраивать не только деловые встречи, но и кинопоказы, какие-то микросеминары, это такое «паблик-спейс» пространство. Я думаю, оно полюбится горожанам.

 

- Что касается «Чердака», он просто сохранил свое название, по сути-то не на самом чердаке, но будет ли сохранена работа с детьми?

 

- Безусловно, она будет развиваться, принимать новые формы. Чердак получает большое, хорошо обустроенное помещение. У нас будет система абонементов, новые формы работы. Будет комфортнее и для детей, и для родителей. Очевидно, что мы будем развивать еще и работу с подростковой аудиторией, ранней юношеской аудиторией. Как ни странно, в музейную педагогику мы включаем взрослых людей. Я бы даже сказала, старших родителей, бабушек и дедушек, людей золотого возраста. Мы бы хотели для них делать программы. Я не скажу, что для тех, кто уже отработал и вышел на заслуженный отдых, но что-то такое мы будем придумывать.

 

- Чтобы и они открыли для себя…

 

- Не для себя, для того, чтобы нашли какой-то новый интерес в новом этапе своей жизни. Я думаю, что современное искусство будет для них хорошим предложением.

 

- Мы на какое-то время забудем словосочетание «Речной вокзал». Даже сегодня оговорилась, меня спросили: «Про что, у тебя эфир?» Говорю: «Да, будем про Речной говорить». Уже не совсем Речной, про мотовилихинский музей современного искусства?

 

- Переезд – это очень сложно, но не страшно. Очень много музеев, в том числе очень статусных, столичных – например, Политехнический музей в Москве кочует и находится без постоянного места. Я надеюсь, что эта история благополучно завершится через энное количество лет.

 

- Но они точно знают, что вернутся домой, там идет ремонт. Это точное знание.

 

- Культурная политика в нашем регионе – пока территория неопределенности.

 

- Что касается фондов музея, в помещении есть место?

 

- Да, предусмотрено специальное помещение под хранение с необходимыми условиями – вытяжная вентиляция, температура, влажностный режим. У нас есть еще помещение для хранения тех предметов, которые не требуют особого температурного режима, это личностные инсталляции.

 

- По поводу выставки, которая открылась и которую сейчас можно посмотреть. Это было сознательно – пригласить Люблинского, автора «Красных человечков»? Они в свое время навели в городе много шума, до сих пор это самый обсуждаемый арт-объект... Потом была некрасивая история с их исчезновением от Органного зала, и вдруг они появляются в новом здании. Это такой жест или стечение обстоятельств? Почему решили открыться этой выставкой?

 

- Было несколько мотивов. Первое – безусловно, символическая связь.

 

- «Мы не отступим от своей идеи»?

 

- Да нет, может быть, не в категориях борьбы. Дело в том, что Пермь уже породнилась с проектом красных человечков. Они ведь очень разные – есть, например, «Слава труду!», который стоял рядом со зданием Речного вокзала. Были и другие проекты Андрея Люблинского и группы Pprofessors, которые тоже очень нравятся аудитории. Скажем, на «Белых ночах» стояли. Это логично – завершая какую-то одну историю, начиная новую, мы ищем связующее звено. Как ни странно, именно проект Андрея Люблинского таким звеном является. Пермь стала очень звездным местом для этого художника, такую популярность и такой статус суперзвезды современного искусства он получил благодаря этому проекту. Второй момент чуть более прагматичный. Конечно, открываться в здании, которое сейчас приспосабливается, нужно такими проектами, которые не требуют особых условий экспонирования. А объекты Андрея Люблинского способны выдержать что-то более сложное в нагрузках, чем живопись, графика и что-то иное. Пока идет еще период реконструкции.

 

- А околополитический проект, связанный с памятниками Ленину, которые рушили?

 

- Что значит «околополитический»? Он очень личный, эмоциональный проект. Андрей неоднократно рассказывал, что его как художника и жителя этой страны очень поразила и уязвила история с так называемым «ленинопадом», когда в течение недели февральских событий Украины, в совершенно разных городах, в том числе на юге и востоке Украины, было такое массовое стихийное уничтожение варварским способом монументов Ленину. Он не является сторонником советской системы, не ностальгирует по этой теме, но такой стиль обращения с прошлым вызвал у него эмоциональную реакцию.

 

- Посетители уже отзываются по поводу этого жеста?

 

- Пока собираем. Мы традиционно предполагаем анкетирование, чтобы как-то на входе или на выходе после выставки люди отозвались, но пока еще не анализировали, слушаем.

 

- По ICQ спрашивают: «Вернется ли «Черный ангел»?»

 

- Мы мечтаем об этом. Не только «Черный ангел», но и другие объекты, которые сейчас демонтированы, в частности, замечательный проект «Деревянные ангелы», которые были размещены на балконах городских зданий, тоже возвращались, каким-то образом присутствовали в городской среде. Мы думаем об этом, но здесь очень много вопросов и согласований.

 

- Светлана спрашивает: «Была на открытии и ожидала, что фасад будет тоже изменен. Специально так оставили?»

 

- Конечно, нет. Мы тоже думаем о том, как это здание не музейное, несущее офисную печать, предшествующей истории «сатурновскую» - безусловно, будем менять. Мы ищем наиболее выразительный и экономически оправданный вариант. сейчас мы находились в ситуации цейтнота, переезда. В дальнейшем мы постараемся сделать так, чтобы сам облик здания стал заметной точкой.

 

- С владельцем здания это ведь тоже надо согласовывать.

 

- Безусловно, все с ними согласовывается.

 

- Аренда все-таки.

 

- Здание будет меняться и будет становиться привлекательным местом для микрорайона.

 

- Просят: «Сделайте красавец-парк перед музеем».

 

- Будем работать обязательно над этим, убеждать муниципалитет. Может быть, встречаться с районной администрацией, разговаривать с краевой, чтобы программа паблик-арта возобновилась, чтобы мы смогли что-то интересное предложить горожанам.

 

- Какие новые выставки ожидаются в этом сезоне?

 

- Музей рождался как очень амбициозный проект, с замахом на выставки с всероссийским резонансом. Будем стараться, чтобы это держалось.

 

- Чтобы сначала у нас, а потом уже…

 

- А у нас было несколько очень важных премьерных выставок, которые потом нигде не повторялись. Полностью на премьерах мы, конечно, не сможем продержаться, есть масса выставок, которые хочется привезти сюда и показать. 12 августа ждем всех на открытии выставки арт-группы «Куда бегут собаки» из Екатеринбурга. Это очень интересное направление на границе искусства и науки, science art. Затем нас ждет очень интересная выставка «Отцы и дети», посвященная молодым художникам с юга нашей страны. Затем будет большая персональная выставка Михаила Павлюкевича и Ольги Субботиной. Просто с воодушевлением думаем об этом проекте и постараемся сделать из этого что-то интересное. И у нас запланирован очень яркий проект на финал года, уже ведутся переговоры с очень серьезными институциями, в частности, Третьяковской государственной галерей, чтобы привезти что-то резонансное сюда в Пермь.

 

- Развейте или подтвердите мифы о том, что каждую выставку вам теперь приходится согласовывать с вышестоящими организациями, с минкультом.

 

- Дело в том, что это прописано в государственном задании, согласовываем план выставочной деятельности, но не содержательно. Мы должны убеждать, что этот проект имеет право на существование, что это нужно, важно…

 

- Чтобы не было такого, когда выставка открылась, посмотрели, а после ее закрыли, как со Слоновым была история.

 

- Это была история в конкретных обстоятельствах. Тот же Слонов показывал ее за год до того, и никакого закрытия не последовало.

 

- Но сейчас у нас другие обстоятельства в стране.

 

- Для понимания, как действует музей в Пермском крае? Учредителем является министерство культуры, в уставах этих учреждений записано, что они являются некой высшей руководящей инстанцией для музейщиков. Поэтому некоторое согласование есть, мы пытаемся, чтобы совсем уже цензурного контроля не было, хотя определенные сложности бывают.

 

- Вы как-то научились договариваться о них?

 

- Нет другого выхода.

 

- В прошлом году ушел Марат Гельман, потом Елена Олейникова. Я наслышана, что ушел Михаил Сурков. К счастью, вы и Наиля остались и работаете. Как-то будут восполняться потери?

 

- Самое ценное, что есть в этой жизни – это, безусловно, люди. Каждый человек привносит свой опыт, свою картину мира, его уход – это всегда некая болезненная ситуация. Что случилось, то случилось, но вы знаете, что жизнь коротка, искусство вечно. Будем работать на вечность.

 

- Есть в планах музея искать людей?

 

- Во-первых, уже значительно поменялся кадровый состав, в разных отделах очень много молодежи. Много задумок по приглашению кураторов, очень резонансных, но поскольку это в стадии переговоров, нет смысла называть конкретные имена. Но то, что они будут приглашаться – совершенно точно. Например, выставку, которой мы открылись, курировал Александр Евангели. Для тех, кто занимается историей искусства, не надо объяснять, что это очень серьезная фигура и очень резонансный критик, который входит в жюри премии Кандинского. Масса выставочных проектов, научных статей и так далее.

 

- Мне остается только пожелать вам благополучно просуществовать три года здесь и вернуться на Речной вокзал.

 

- Просуществовать – не творческое слово.

 

- Прожить полноценно, хорошо, и потом вернуться на Речной вокзал.

 

- Спасибо, это очень важная поддержка.


Обсуждение
2041
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.