Верхний баннер
04:16 | ПЯТНИЦА | 29 МАРТА 2024

$ 92.26 € 99.71

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40

16:05, 09 сентября 2012

2011 год. Противостояние телекомпании "Рифей" и Сайфетдина Одинаева

Роман Попов: Приветствую в этой студии Владимира Борисовича Прохорова.

Владимир Прохоров: Здравствуйте.

Роман Попов: Также в студию заходит Игорь Лазарев, мой соведущий в проекте «Время Ч.»

Игорь Лазарев: Добрый вечер.

Роман Попов: Напомню, что сегодня в рамках проекта «Время Ч.» мы обсуждаем историю, которая тянется уже чуть больше года и промежуточное завершение получила на этой неделе. Это история взаимоотношений телеканала «Рифей» и господина Сайфетдина Одинаева. Владимир Борисович, я просто смотрю на вас и понимаю, что вы уже готовы что-то сказать. Что именно?

Владимир Прохоров: Давайте для начала продолжим вашу викторину. Она мне очень понравилась. Вот примерно 5% жителей Земли потребляет наркотики. В Пермском крае примерно 50 тысяч наркоманов. Героиновые наркоманы употребляют кто грамм в день, кто 2 и 3. Ну, давайте остановимся на 0,5 грамма каждый день. Теперь умножим эту сумму на 360 дней. И у меня вопрос: сколько героина завозится в Пермский край? Не буду вас мучить, Ром, вижу, у тебя глаза расширились.

Роман Попов: Я закрыл тему математики, она ещё в начальной школе была для меня закрыта!

Владимир Прохоров: Так вот, по нашим самым скромным, вот самым скромным подсчётам сюда завозится порядка 6 тонн героина каждый год.

Роман Попов: Завозится или попадает к конечному потребителю?

Владимир Прохоров: Завозится. И плюс ещё бадяжится как-нибудь. В общем, короче говоря, порядка 6 тонн. Если учесть, что примерно в опте килограмм героина стоит порядка 10 тысяч долларов, то - ещё одно усилие умственное, и вы получите сумму. По нашим скромным подсчётам, этот рынок, в опте только, не меньше 10 миллионов долларов. А теперь вопрос: вы всерьёз полагаете, что этот рынок не контролируется и никак не организован?

Роман Попов: Ну, в данном случае, я так понимаю, вопрос задан в воздух, как и любой риторический.

Владимир Прохоров: Нет, не только. Вы как сами думаете?

Роман Попов: Я, если честно, полагаю, что этот рынок, как и любой высокодоходный рынок, и управляется, и контролируется, и организуется, и, как минимум, не одним человеком.

Владимир Прохоров: Иначе и быть не может. А тогда кем?

Роман Попов: Тут извините. Секунду, тут извините. Потому что, что значит «кем»? Как и любой свободный рынок, наверняка он «бьётся» на различные сферы влияния. Наверняка, он «бьётся» на различные группы, которые занимаются его организацией. Наверняка, нет единого человека, который контролирует рынок наркотиков в регионе. Потому что если бы он был – это было бы слишком просто. Наверняка, есть определённое количество преступных групп и несколько сотен человек, которые этим занимаются. Как-нибудь так.

Владимир Прохоров: Несколько сотен – это вы слегка преувеличили. Я думаю, что не несколько сотен. Если вы знаете трафик героиновый, а его знают практически все. Я имею в виду географию. Афганистан – Таджикистан – Пермь и так далее. То надо понимать, что это контролируется людьми, которые контролируют людей, которые едут из Таджикистана всё-таки, как ни крути. Это логическое построение. Теперь вернёмся к суду, чтобы понятна была проблема. Я, на самом деле, сейчас у вас зрачки снова расширятся, исключительно доволен процессом, как процессом, так и решением суда. Я сейчас приехал на студию, мне позвонили, официальный портал Таджикистана, я дам ссылку на фейсбуке, объявил, что телевиденье Перми выплатит гражданину Таджикистану – а он гражданин России, кстати говоря – гражданину О... Уж извините, я всё-таки учу уроки, буду его так называть.

Роман Попов: Ага.

Владимир Прохоров: Чтобы проблем не было.

Роман Попов: Ну вы тогда ещё добавляйте к каждой своей фразе: «По моему исключительно мнению, не имеющему ничего общего с реальностью».

Владимир Прохоров: Мы чуть позже это обсудим. Так вот, выложили такую информацию. Просмотров по этому фильму (программа «Суть дела» про заостровский наркокартель – прим.ред.), включая youtube, наш сайт – это несколько сотен тысяч. Как же я не могу быть доволен этим процессом? Конечно, доволен. Это, представляете, сколько бы денег я затратил на такое промо? В итоге, каждая собака теперь знает, кто такой гражданин О. Каждая собака знает, чем некоторые граждане то ли России, то ли не России занимаются здесь. И поэтому мне, в общем... Я думаю, что итоги процесса положительные. Что касается юридического аспекта, то, на наш взгляд, суд допустил некие ошибки. Мы их анализируем. У нас нет, к сожалению, мотивировочной части.

Роман Попов: Я так понимаю, появится на следующей неделе.

Владимир Прохоров: Ну, когда появится, тогда появится, это от суда зависит. В любом случае мы это решение суда будем обжаловать. А там будет видно, будем мы выплачивать 150 тысяч гражданину Таджикистана или не будем. Вот, собственно говоря, по процессу.

Роман Попов: Я напомню, что чуть больше года назад телекомпания «Рифей» у себя в эфире выпустила одну из программ цикла «Суть дела». Программа называлась «Наркобарон. Заостровский картель». В рамках этой программы ведущий Вячеслав Дегтярников рассказывал о героиновом трафике, в том числе, и трафике из Таджикистана. В рамках программы делалось предположение о том, что одно из «скоплений» героина в Перми – это заостровский рынок. И в рамках этой программы можно было сделать вывод о том, что, дескать, часть этого трафика контролирует гражданин Сайфетдин Одинаев. Можно было сделать такой вывод. По крайней мере, сам Сайфетдин Одинаев именно такой вывод и сделал. И подал в суд на телекомпанию «Рифей». Было несколько исков, в том числе иск телекомпании к Одинаеву.
Мы хотели бы вам задать небольшой вопрос на голосование. Он звучит следующим образом. На этой неделе суд вынес решение. И в рамках этого решения телекомпания «Рифей» должна выплатить Одинаеву 150 тысяч рублей. Изначально было требование выплатить миллион и извиниться. Слово «извиниться» убрали, миллион убрали, оставили 150 тысяч рублей. Владимир Прохоров нам только что сказал о том, что просмотр ролика на youtube и на сайте «Рифея» - сотни тысяч.

Владимир Прохоров: Больше. Несколько сотен тысяч.

Роман Попов: Общественный резонанс огромный. Поднятая волна огромная. Владимир Прохоров говорит, что это победа «Рифея» при всём при том, что суд что-то решил. А как вы считаете? Кто выглядит победителем? Телекомпания «Рифей»? Телефон 206-60-66. Или гражданин Одинаев? Телефон 2-143-414. Мы тестируем заодно новую машинку для голосования... Владимир Борисович, мы когда с вами год назад об этом разговаривали, вы сказали, что вполне возможно журналисту программы «Суть дела» придётся охрану дать, если вдруг какие-то неприятные истории будут развиваться. Насколько я знаю, у Славы охраны нет. То есть развитие ситуации пошло по какому-то более спокойному сценарию?

Владимир Прохоров: Я должен вам сказать, что и у Славы охраны нет, и у меня охраны нет. Но, естественно, мы Славу застраховали. На всякий случай, на всякий пожарный. Но особенность такая. У нас если журналист что-то не сказал, он в опасности. А если он сказал, и это стало достоянием гласности и общественности, то опасность меньше, потому что – случись что, совершенно понятно, куда поведут улики. Мне кажется, господину О. итак-то популярность несколько мешает. А так она б зашкалила. Теперь вернёмся к суду. Мне кажется, есть главный урок, который из этого решения можно вынести. Дело в том, что суд всегда фиксирует и как-то легитимирует, что ли, ту общественно-политическую ситуацию, которая есть на данный момент. Такова особенность нашего суда.

Роман Попов: То есть: есть запрос «посадить девочек из «Pussy Riot», и суд придумал всё возможное, чтобы их посадить»? Я пытаюсь расшифровать ваши слова. Есть запрос отпустить... Вернее так: есть запрос не наезжать на господина О., и суд сделает всё возможное, чтобы не наезжать?

Владимир Прохоров: Давайте по порядку. Если у кого-то возникнет такое мнение, точно не буду его оспаривать. Мало времени эфира. Так вот, в чём урок. Понимаете, журналист, который занимается расследованием, он вообще в некой сложной ситуации всегда. Дело в том, что у него нет прав, которые предоставлены, например, правоохранительным органам. Это закон об оперативно-разыскной деятельности... Даже если что-нибудь с ним случится, то преступника, который что-то с ним сделает, будут судить, как обычного преступника, а не посягнувшего на жизнь или здоровье сотрудника правоохранительных органов. У него с собой нет пистолета. Ничего у него нет, понимаете? И возможностей у него нет. Он не имеет права и не имеет возможности слушать телефонные разговоры секретные или следить за кем-то. Понимаете? Поэтому иногда и чаще всего возникает ситуация, когда он обладает информации, но по ней, скажем, нет судебного, официального решения. И он как бы не имеет права говорить. А, с другой стороны, как гражданин, как журналист, он не имеет права молчать. Этот суд, это решение суда, говорит одно: если у тебя есть выбор, говорить или молчать, то у тебя этого выбора нет. Ты обязан молчать, если нет решения суда. Например, по тому же господину О. Это ведь не только мафии касается. Например, коррупции. У нас коррупция и наркомафия – 90% преступлений латентных. Информация о людях, которые занимаются коррупцией, она есть. А сказать её нельзя.

Роман Попов: Я остановил голосование. В общем, как и следовало предполагать, к вам лояльны наши слушатели. Причём лояльны более чем. Все, кто нам звонил из участников голосования, все звонили по первому номеру. Все согласны с вашим тезисом о том, что в этом противостоянии выиграла телекомпания «Рифей», невзирая на решение суда.

Владимир Прохоров: И в этом суть дела.

Роман Попов: Да, и в этом суть дела. Многоточие, пошли титры. Не закончилась ведь история?

Владимир Прохоров: Не закончился. И прежде всего, в том аспекте, о котором я говорил. Повторяю, что лозунг гражданской журналистики «Не могу молчать!» заменён на приказ «Молчать!» вот этим решением суда. А если вы посмотрите на всю систему, то начиная со смены в Совете директоров «Эха», со сменой главных редакторов – вы что считаете, что это не тенденция? Мне кажется, это моё оценочное суждение, это больше, чем тенденция. А суд, он только фотографирует ситуацию.

Роман Попов: Вы сейчас так оппозиционно говорите. Генеральный директор телеканала, который на протяжении 8 лет, считался, в общем, рупором администрации губернатора.

Владимир Прохоров: Тут сложнее ситуация. «Рупором администрации»... Я даже сейчас спорить с этим не буду.

Роман Попов: Я и не говорю, что он был. Я говорю «считался».

Владимир Прохоров: Скажем, та же борьба с коррупцией, наркомафией. Почему вы считаете, что не было таких лозунгов у губернатора? Тут есть отдельная страничка. В этом фильма была показана история о том, как господин О. общался с неким сотрудником наркоконтроля.

Роман Попов: По фамилии, по-моему, Трофименко.

Владимир Прохоров: Я не буду говорить фамилию, в этих кругах у него кличка «Хохол». Я без всякой... Я очень корректен в этих вопросов, просто кличка такая. Так вот, вы знаете, чем они занимались там, в кабинете? Господин Хохол показывал господину О. сводки секретных прослушиваний телефонных переговоров таджиков, которые занимались перевозкой или чем-то там наркотиков.

Роман Попов: Насколько я понимаю, это было сделано в рамках сотрудничества наркоконтроля и некой структуры, которая обеспечивала наркоконтроль переводчиками с таджикского языка.

Владимир Прохоров: Я не знаю, что они там обеспечивали... Переводчиков. Кстати, те переводчики, по крайней мере, люди, относящиеся к этой структуре переводчиков, были замешаны в огромной драке таджиков с армянами. Понятно, что там те ещё переводчики. Я другое хочу сказать. Дело не в этом. Дело в том, что этим переводчикам показывали совершенно секретные материалы. Из которых было ясно, кто чем занимается в этом кругу. После этого можно было их контролировать или нет?.. Чем они и занимались! А этого сотрудника уволили. А теперь вернёмся ко «времени Ч.» Мы с вами посчитали ведь примерно, сколько героина попадает в Пермский край? Так вот, несколько лет назад, почти в самом начале карьеры Олега Анатольевича Чиркунова, наркоконтроль провёл уникальную операцию. Он задержал на посту ГАИ, по-моему, в Лобаново груз 240 килограммов героина аж. Так вот, этим делом занимался вот этот господин Хохол. Я затрудняюсь сказать, кто ему подбросил информацию об этой истории. Я о другом. Эти 240 килограмм и героизм сотрудника, за который наш губернатор подарил ему автомобиль... Нужно было пожертвовать 200 килограммами героина, чтобы обеспечить карьерный взлёт и хорошее прикрытие тем, кто организовал этот трафик.

Роман Попов: Это называется словом «мафия».

Владимир Прохоров: По моим ощущениям, губернатора нашего ввели в заблуждение. Надули. Просто втёрли очки. Он тогда был неопытен в этих вопросах. И только некоторое время спустя в том числе я рассказал ему об этой истории, как это всё получилось. И он был, мне кажется, опечален. Потому что он совершенно искренне пытался организовать какую-то борьбу с этим явлением.

Роман Попов: Слушайте, ну, когда мы говорим о сращивании – а это ведь сращивание... Когда у нас... Ну, предположим...

Владимир Прохоров: У нас оценочные суждения, и не более того!

Роман Попов: В некотором абстрактном регионе Российской федерации  существует некая наркогруппировка...

Владимир Прохоров: Смотрите, как на нас решение суда подействовало.

Роман Попов: Так вот, эта условная наркогруппировка имеет возможность продвигать своего представителя в наркоконтроль...

Игорь Лазарев: ...имеет зацепки в силовых структурах...

Роман Попов: Это называется словом «мафия». Ну, это же мафия. В чистом виде.

Владимир Прохоров: Да ладно? Неужели? Вот решение суда, как мне кажется, просто пощёчину отвесило тем нашим правоохранительным органам, которые занимаются вообще борьбой на деньги налогоплательщиков, защищая этих налогоплательщиков от проникновения сюда наркотиков.

Роман Попов: Екатеринбургский фонд «Город без наркотиков» после выхода этой программы очень быстро начал контактировать как с вашими журналистами, так и в принципе с телекомпанией. Контактировать, чем-то помогать, консультировать. Было такое?

Владимир Прохоров: Ну, конечно, Слав Дегтярников общался с сотрудниками этого фонда. А кто вообще будет защищать журналистов? Они взялись защищать, взялись за это дело, спасибо большое. Мы бы, конечно, и без них справились, но, думаю, резонанс был бы гораздо меньше.

Роман Попов: В данном случае вам даже помогло в раскрутке этой ситуации то, что екатеринбургские ребята стали об этом говорить?

Владимир Прохоров: Я думаю, что решение суда  от того, что в это дело вмешивался Ройзман, Малёнкин, и ребята устраивали пикеты возле суда, я думаю, что это послужило даже увеличению той суммы... Кстати, это прецедентная сумма. Такой суммы – 150 тысяч рублей – никакому средству массовой информации не назначали в виде наказания. Думаю, что на этим деньги можно целый месяц не заниматься поставкой наркотиков теперь.

Роман Попов: Месяц? То есть вы считаете, что месячный оборот...

Владимир Прохоров: Меньше, меньше, меньше. Вру. Ну, пару дней можно не поставлять на наши деньги наркотики в Пермь.

Роман Попов: Слушайте, а что у нас с историей «Исчез героин после выхода программы»? Это настолько расхожая уже фраза.

Игорь Лазарев: Да, и хотелось бы немножко понять, как исчез, на какой срок.

Роман Попов: Как отслеживали?

Владимир Прохоров: Я не занимался этой темой, не мой специальность, но по разговорам с людьми, со специалистами, которые этим занимались – да, действительно, героин исчез, поставки прекратились на время. Ну, это естественно всегда, когда возникает какой-то шум, то кто-то уходит... Я вам должен сказать, недавно наркоконтроль провёл, на мой взгляд, совершенно уникальную операцию. Он изъял и задержал людей с 40 килограммами героина.

Роман Попов: Если мне не изменяет память, это были двое граждан Таджикистана, автомобили, наркотики, которые находились в бензобаках...

Владимир Прохоров: Неужели Таджикистана?

Роман Попов: Да, да, я помню это по оперативным сводкам.

Владимир Прохоров: Ай-ай-ай. Я снимаю шляпу перед сотрудниками, которые эту операцию провели. Захватить вес в 40 килограммов – это  уникальная операция, это совершенно точно. Но это буквально, у меня тоже плохо с математикой, то ли тысячная, то ли сотая часть от того, что сюда ввозится.

Игорь Лазарев: Капля в море.

Владимир Прохоров: Ну, это не капля в море, это серьёзная операция.

Игорь Лазарев: В количественном отношении, конечно.

Владимир Прохоров: Надо просто признать: это просто «респект». Возвращаясь к тому, что наши правоохранительные органы получили оплеуху от суда этим решением. Вы представляет, год длился этот процесс. Средство массовой информации вполне себе логично заявило, что у нас действует наркомафия в крае, и огромное количество героина поступает, скажем, из Таджикистана. Даже если бы это было новостью для правоохранительных органов, ну, они по идее, даже в рамках УПК, если не возбудить уголовное дело (а я бы на их месте всё-таки возбудил по факту), то, по крайней мере, начать оперативную какую-то проверку. Вы что-нибудь слышали о результатах?

Игорь Лазарев: Я могу только сказать, что летом прошлого года, собственно, начальник управления Иван Шаталов заявлял журналистам о том, что, цитирую: «Телевизионный сюжет нами рассмотрен, мы сейчас проводим проверку по этому факту, это для нас было не ново, мы ситуацией владеем. Каждый из фактов, который опубликован в СМИ, нами проверяется». Вот это было сообщение лета прошлого года. Что касается результатов проверки, то, по крайней мере, я ничего не слышал.

Роман Попов: А я вам быстренько, вдогонку скажу, что после раскрутки этой истории у нас медиа-активность наркоконтроля сошла на нет. То есть...

Владимир Прохоров: Это не так. «Рифей» работает с наркоконтролем, и вполне себе плодотворно.

Роман Попов: Я не говорю, что они перестали работать. Я говорю, что активность с их стороны, насколько я понимаю, практически перестала быть.

Владимир Прохоров: Я думаю, что они работают, и работают активно, просто... Возвращаясь к суду. Это ведь не только наркоконтроль. Есть в полиции подразделение, которое занимается наркотрафиком. Мало ли кто там занимается... Где ответы на простые вопросы? У нас есть трафик или нет? У нас есть организованная преступность, которая контролирует этот трафик, или нет? У нас конкретный человек возглавляет эту организацию или нет? Ну, ответьте же, в конец концов. Да или нет?

Роман Попов: Слушайте, вы по Навальному сейчас...

Владимир Прохоров: Сначала «Pussy Riot» вспоминали, теперь Навального. Меня осталось только посадить.

Роман Попов: Подождите, с Ходорковским я вас ещё не сравнивал.

Владимир Прохоров: Всё впереди.

Роман Попов: Смотрите, ещё одна история. Вы пытались отследить, насколько средства массовой информации в Перми откликнулись на вашу историю?

Владимир Прохоров: Скажем, кроме «Эха» и 59.ру, насколько мне известно, никто особо этим не занимался. Я могу ошибиться, и пусть меня коллеги простят. У нас, в нашем цехе, также, как в любом творческом цехе, не всегда аплодируют коллегам. Хорошо, если просто помалкивают. Хорошо это или плохо... Мне кажется, не очень хорошо.

Игорь Лазарев: У нас на связи Евгений Малёнкин, вице-президент фонда «Город без наркотиков», Екатеринбург.

Роман Попов: Евгений, добрый вечер.

Е.Малёнкин: Добрый вечер.

Роман Попов: У меня, Жень, к вам только один вопрос. Ведь вы в Екатеринбурге гораздо дольше, нежели мы в Перми, ведёте историю противостояния общественности и наркомафии. Скажите, как у вас СМИ в этом плане работают? Насколько они готовы снимать разоблачающие сюжеты, общаться с вами, работать по вашим материалам? Или они стараются придерживаться, скорее, нейтралитета?

Е.Малёнкин: Я бы хотел начать свой комментарий со следующего. То, что произошло в Перми – это прецедент, который создала судья Ленинского суда Бузмакова, вынеся такое решение, оштрафовать на 150 тысяч телекомпанию, которая правдиво осветила и очень профессионально сделала свою журналистскую работу. У нас были подобные ситуации, когда мы начинали бороться против наркоторговцев. Наркоторговцы пытались сопротивляться. У нас представитель таджикской диаспоры Фарух Мирзоев, прототип Сайфетдина Одинаева, он абсолютно также подавал в суды, и даже ему удавалось выиграть у фонда суд и мы, по-моему, даже отдавали какую-то видеокамеру, которая через 2 часа сломалась. Мы бедные, нам, честно говоря, отдавать нечего. Поэтому здесь ситуация выглядит следующим образом.
Что касается самой личности Одинаева, этот человек имеет явное участие в наркотрафике. Более того, он является одним из  организаторов наркотрафика в Пермский край. Что касается его биографии, такой момент, в 93 году он участвовал в нападении на российскую заставу, и его полевой командир сейчас находится в местах лишения свободы и готов дать на него показания. Более того, изобличительные показания дают соучастники наркотрафика, в котором участвует Сайфетдин Одинаев. И об этом и говорит телекомпания «Рифей», об этом говорит Вячеслав Дегтярников в своём фильме «Заостровкий наркокартель». Ни грамма, ни на миллиметр он не соврал, все факты подтверждённые, более того, информация подана объективно на оценку зрителей, никаких утвердительных позиций там не было. Я не понимаю, почему такое решение суд вынес. Конечно, его нужно оспаривать.
Что касается вообще позиции в целом Таджикистана. Я скажу очень громко, что наркоторговля – это официальный бизнес Таджикистана. Ну, представляете, в 2004 был задержан генерал Гапур Мирзоев, Гапур Седой, 600 килограммов героина было задержано, которые ему принадлежали. Дальше задержание произошло у него в кабинете. В кабинете изъято 300 мин, ракетные установки на джипе у него были, были изъяты патроны, гранаты. Это был никто иной, как директор агентства по контролю за наркотиками при президенте. А ранее он был командующим президентской гвардии. То есть человек, фактически, второе лицо Таджикистана, был задержан за наркотрафик и за подготовку военного мятежа. И о чём можно разговаривать?
И люди, которые к нам едут, они себя позиционируют добрыми, хорошими, хотят наладить межнациональные отношения. Нам таких отношений не нужно, мы их сюда не приглашали. Если ты приехал к нам, веди себя подобающе. Если ты приехал нас убивать, наших детей травить наркотиками, мы будем сопротивляться, и нам никто не запретит называть вещи своими именами. У нас в Свердловской области с этим тоже не так всё просто. Журналисты бьются. Рассказывают всё. Телевизионное агентство Урала, новости Иннокентия Шеремета – показывают и называют вещи своими именами. Если за наркоторговлю задержан таджик, так и говорят: задержан таджик-наркоторговец. Если задержан цыган, задержан цыган-наркоторговец. Претензий нет к таджикам, которые строят. Есть претензии к наркоторговцам. А наркоторговля у нас национальности не имеет.

 

 

Роман Попов: Что ж, спасибо большое. Напалмом... Приложил, так приложил. Владимир Борисович, не то что ваше «гражданин О.» и так далее.

Владимир Прохоров: Да уж, действительно, им тут попроще, они камеру отдали, а мне приходится расплачиваться посерьёзней. Но что касается национального бизнеса, я тут, скорее, соглашусь с Женей. Кстати, и сам Одинаев – таджикский милиционер. Он работал в милиции Таджикистана, кинологом, собаководом. Точно не помню, по-моему... И я вполне допускаю, что он сюда приехал, скажем так, с определённым заданием. А как иначе? С какого, извините, бодуна он тут главным стал среди таджиков? Я думаю, что вот так.

Роман Попов: Смотрите. Журналисты вообще из соображения профессиональной этики эти вопросы друг другу не задают, но я очень бы хотел, чтобы вы хотя бы попытались ответить: откуда у вас были данные? Ведь вполне понятно, что с нуля, не занимаясь этим всю свою жизнь, не будучи выходцем из соответствующих силовых структур, обладать такой информацией для съёмок фильма невозможно. Я имею в виду Вячеслава Дегтярникова.

Владимир Прохоров: Вячеслав Дегтярников не выходец из этих структур. А я – и я горжусь этим – выходец из этих структур. Я всё-таки возглавлял отдел в пермском УБОПе, управлении по борьбе с оргпреступностью.

Роман Попов: То есть информация, которую выдавал Вячеслав Дегтярников – это была информация, которую вы, в том числе, помогали собирать?

Владимир Прохоров: Я этого не сказал. Но, во всяком случае, я мог её оценить. Когда Слава принёс материалы, которые у него были, надо сказать, что я не сразу решился ставить это в эфир и вообще разрешил делать этот фильм, и он длительное время дорабатывал и добывал ещё материалы. Там была очень длительная, тяжёлая и тщательная работа. Поэтому когда я увижу решение суда, я её буду оценивать из этих позиций. Потому что, уверяю вас, мы сказали не всё, далеко не всё. Поживём - увидим. Я не исключаю, что тот же судья, который принял решение по нам, ну, скажем так, когда-нибудь вынесет приговор и по тем людям, которые противостоят нам. Не исключаю этого.

Роман Попов: Я правильно понимаю, что мы, как зрители программы «Суть дела», можем надеяться на продолжение фильма? Не на продолжение истории, она итак продолжается на наших глазах, в материалах 59.ру, в материалах «Эха Перми», в материалах телекомпании «Рифей» новостных. Но мы вправе надеяться на продолжение фильма?

Владимир Прохоров: Мы работаем над этим. Денно и нощно. И пускай гражданин О. об этом знает. Денно и нощно. Вот и всё, что я пока могу сказать.

Роман Попов: И сразу в связи с этим продолжение. Вы работаете над этим денно и нощно. Если всё то, что мы сейчас полунамёками обозначили или впрямую сказали, или услышали от Жени Малёнкина, если всё это является правдой, то это значит, что вы наступаете на хвост змеи, которая переваривает десятки, сотни, а, может быть, миллионы долларов ежемесячно.

Владимир Прохоров: И что?

Роман Попов: Нет ощущения, что как-то сейчас со станции сейчас выходить будет опасно? В машину садиться тяжело? В подъезд заходить страшновато?

Владимир Прохоров: Я всю жизнь этим занимаюсь и Слава, похоже, тоже. Это во-первых. А во-вторых за удовольствие надо платить. За удовольствие получить такое решение заплатит телекомпания. Говорить правду – дорогое удовольствие.

Роман Попов: Мы подходим к завершающей части программы и задаём философские вопросы. Время Ч. – это что? Дайте определение.

Владимир Прохоров: Ну, такие вопросы... Мгновенно не ответить... Это часть нашей жизни, прежде всего. И немалая. Все эти 8 лет, и до этого, и после этого, мы работаем. В правильном направлении шёл губернатор, в неправильном... Я просто вот сейчас смотрю по людям, которые устраиваются в других краях и на немалые должности, одно здравоохранение чего стоит. И у меня простой вопрос: ну человек же не близорукий, он прекрасно читал и справку Голиковой, которая приезжала после «Хромой лошади», он же всё это знает. И он берёт человека министром здравоохранения. Он ведь почему-то это делает. Вообще, у нас, конечно, с разных точек зрения и разные оценки одних и тех же ситуаций были с Олегом Анатольевичем, но, надо сказать, что он как-то профессионалов всё-таки ставил на участки, людей, которые что-то в деле понимали. Иной вопрос, в каком направлении они работали. Ещё раз повторяю: очень неоднозначные оценки и моменты были, но я смотрю просто по людям, которые работали при Чиркунове и где они сейчас. Если с этой точки зрения посмотреть, то, в общем, мы шли в каком-то направлении... Ну, во всяком случае, продуктивном. Не всё было правильно, не всё верно, но... Но, но, но.

Роман Попов: Владимир Прохоров, генеральный директор «Рифей-Пермь» был у нас в гостях в проекте «Время Ч.», мы говорили о противостоянии телекомпании и Сайфетдина Одинаева.


Обсуждение
3260
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.