2008 год. Разговоры о строительстве в Перми АЭС
?xml:namespace>
Роман Попов: «Время Ч – это время разговоров и планов», - сказал Денис Галицкий, общественный активист, уходя из этой студии. Я представлю очередного гостя проекта: Вадим Леонидович Чебыкин. Как Вас правильно представить? Вы в 2007 году…
Игорь Лазарев: В 2007 году Вадим Чебыкин уже был депутатом законодательного собрания.
Роман Попов: То есть Вы уже и тогда были депутатом законодательного собрания. Все понятно. Вы уже тогда были одним из лидеров оппозиции. Группа солидарности буквально неслась со страниц независимых медиа.
Вадим Чебыкин: С экранов.
Роман Попов: Нет, на экранах Вас не было по одной простой причине: потому что на экранах Вы появлялись очень редко в тот момент, когда кто-нибудь из группы солидарности имел возможность какими-то путями на этот экран проникнуть. А так, в основном, не замечали Вас экраны. Зато мы замечали и очень даже неплохо. Атомная электростанция. Гош, напомни историю.
Игорь Лазарев: Начну с 2007 года. Январь 2007 года, депутат Андрей Климов заявляет, что провел серьезные консультации с руководством Росатома и, скорее всего, АЭС будет построена на территории Коми-Пермяцкого округа. После этого, март, протестные митинги, Роман Глушков, другие активисты. Ближе к апрелю появляется сообщение о том, что в подготовленном Росэнергоатомом и внесенном на рассмотрение Правительством проекте АЭС в Прикамье не предусмотрено. Но тема продолжает благополучно всплывать и после этого.
Роман Попов: Самое главное, насколько я помню, на разработку какой-то там документации очередной были потрачены очередные миллионы.
Игорь Лазарев: А вот потом уже, когда утверждался бюджет на 2008-2010 годы (8 миллионов в 2008-ом, 24 в 2009-ом).
Роман Попов: Для чего нужно было в 2007-ом обо всем этом говорить и получать ответ от Росэнергоатома, чтобы потом все равно эти миллионы потратить. Вадим Леонидович, мы Вам позвали для того, чтобы о прожектах поговорить. Не столько об атомном, сколько обо всех в принципе. Ну, давайте с атомного начнем.
Роман Попов: То есть мульт евро ушел.
Вадим Чебыкин: Да, он ушел. Было возбуждено уголовное дело.
Игорь Лазарев: В отношении Александра Кудрявцева.
Вадим Чебыкин: Да, он и сегодня работает. Два года оно как-то шло, шло, шло. И потом оно было прекращено. Я не начальник милиции, чтобы командовать, что там как и дальше. Есть прокуратура. Я думаю, что Олег Анатольевич, сейчас анализируя… Вот есть схема размещения атомных электростанций России, о которой вы сказали в самом начале. Она утверждена до 2020 года. Нам там нет в принципе. И вопросов даже нет. Но Минатом смотрит: губернатор – за, депутаты выделяют деньги, значит там вообще все за. Там наверно и население за. Поэтому почему бы схему размещения атомных электростанций не откорректировать. Все ведь корректируется. А вот если ее откорректировать и уже затвердить решением Правительства, всё: приедут нормальные геодезисты, геологи, все сделают, и найдут, и построят. Мы будем иметь это счастье.
Роман Попов: Логика была не в том, чтобы увести миллион евро, а в том чтобы создать ощущение того, что здесь началась работа, что мы рванули чуть-чуть вперед стартового пистолета.
Игорь Лазарев: Мы поднимаем север округа.
Вадим Чебыкин: Да, но все-таки цель – откорректировать схему и включить Пермский край в эту схему. А вот смысл… Я вот Чиркунову говорю: «Слушай, у нас баланс положительный, то есть мы генерируем больше, чем потребляем. Но это такой момент экономического развития России и края. Но у нас есть Добрянская ГРЭС, там ведь работает 3 блока. А он же спроектирован на 4. Давай построим 4-й блок. Есть логистика, есть ресурсы, есть кадры, есть все. И мы будем торговать еще лет 100 этой энергией. Ну, не мы, а собственники имеется ввиду. Ответа на это предложение тоже не было. Я готов был даже возглавить этот проект. Даже известна сумма. И, возможно, с новым губернатором эту тему можно будет обсуждать. Это реальный проект совершенно. И Добрянка вписалась в экосистему Пермского края, она ее не нарушает. Я высказывался в то время. Я не хочу сейчас про Чиркунова много говорить, перелистнул эту страницу, тем более на ночь глядя. Я говорил тогда, когда он был губернатором. Я думаю, что он таким образом хотел оставить такой «черный» подарок населению Пермского края, которое его не любило. У меня других ощущений нет. Немного звучит иррационально, но других логических объяснений нет. Не было ни бизнес-плана, ни пояснительной записки, не было ничего. И если вы сейчас позвоните профессору Бушмаку, профессору Воронову, они более аргументированно как ученые, которые смотрели этот отчет, скажут: «Да, нарушено все, что можно.
Роман Попов: Я помню эту историю изначально с атомной электростанцией в Коми и помню такой бытовой уровень обсуждения.
Игорь Лазарев: «Не думаю, что в администрации Пермского края есть смысл обсуждать строительство АЭС. Лучше дороги, например, отремонтировать». Я не мог удержаться и не процитировать Юрия Трутнева. Цитата 2008 года.
Роман Попов: В данном случае вы так последовательно, в струе. Смотрите, если тему АЭС закрывать…
Вадим Чебыкин: Стоп, она закрыта.
Роман Попов: Да, я говорю, что мы изначально договаривались, что мы Вас зовем не только, чтобы говорить про АЭС, а чтобы вообще пробежаться по общему ощущению разговоров, планов и прожектов. Я сейчас Вас слушал, и у меня в голове осталось ощущение, что АЭС - это как раз не был прожект.
Вадим Чебыкин: Да, была цель. Я предполагаю, потому что я не смог выйти на откровенные ответы, доказательств не было, логики не было, документов нет. Но цель, я думаю, это откорректировать схему документом, пустым совершенно по уровню. Это и не важно. Главное, что есть желание «Депутаты голосуют за, давайте корректировать».
Роман Попов: Дальше ведь уже чисто оценочные суждения. Столетия еще покажут, кто был прав. И может, наши правнуки еще помянут вас недобрым словом: «А могла бы быть АЭС, а сейчас мы замерзаем».
Вадим Чебыкин: Ну, это ваши правнуки. Мои правнуки…
Роман Попов: Хорошо. Вполне возможно. А если говорить все-таки о прожектах. Их, по Вашему мнению, было больше за это время Ч?
Вадим Чебыкин: Знаете, я уже столько с Олегом Анатольевичем уже наговорился на все эти темы. Самое главное отрицательное его достижение, что при наличии администрации, кучи министерств, он за 8 лет не смог ратифицировать программу социально-экономического развития Пермского края. Во всех субъектах федерации такой документ есть, программа, план. Например, план развития 5-летний, или 3-летний. Вот есть бюджет – финансовый документ. Ему должен соответствовать план развития края, много аспектов. Его нет, его просто нет. Он по Уставу обязан был нам его предоставить. Он делал попытку в 2008 году такой документ сделать, дал мне его почитать. Я почитал, сказал: «Это не примут никогда». Он говорит: «Не может быть». Я говорю: «Это будет, и это будет очень неприятно для вас». И это произошло в 2009 году. Я сидел в зале, уже просто молчал, потому что выступали другие недовольные депутаты, и программу вынесли. Но обратно откорректированную другую программу так и не вынесли. Поэтому самая системная ошибка, недостаток – что мы не работали по плану развития края, поэтому тлен деградации коснулся всех отраслей нашей жизни. Я, например, считаю, что «Белые ночи» - это прожект, потому что акценты совсем не то предполагают сегодня в смысле направления, куда направить деньги. Я на нормальной машине не могу ехать на улице Горького, у меня там все разбивается. Еду к вам сегодня по бульвару Гагарина. Его в принципе отремонтировали, но не разлиновали. Улицу Ленина, где у нас там шоу продолжается, ее разлиновали, разметили, а здесь нет.
Игорь Лазарев: Не успели.
Вадим Чебыкин: Не успели, но у нас уже июнь. На здании администрации, которое на Куйбышева,14, можно было написать слово «концепция». Вот они все говорили про концепцию, про какие-то документы. В итоге мы получали культурный проект, от которого, я считаю, ничего не происходит ни в умах, ни в головах, ни в душах, ни в воспитании людей. Но уезжали артисты, уезжали руководители многих отраслей. Дай бог, чтобы они вернулись. Мы не строили жилье по большому счету. И на сегодня оно у нас одно из самых дорогих, и самые маленькие объемы по Уралу и по Приволжью.
Роман Попов: А почему?
Вадим Чебыкин: Я не знаю, почему. Я бы это делал на месте губернатора. Я бы стимулировал, я бы легатировал эти отрасли.
Роман Попов: А как?
Вадим Чебыкин: Точно так же, как это делал Игумнов. Он вызывал и говорил: «Ребята, какие у вас есть вопросы как к губернатору для того, чтобы мы строили миллион по Пермскому краю?» И естественно были вопросы от крупных строителей с градостроительной документацией, с разрешительной документацией. Практические вопросы решались, где-то системно, где-то через лоббирование. Разным путем они решались, и мы строили. Сегодня мы не строим. Или строим очень дорогое жилье. Очень много граней прожекта.
Роман Попов: А если говорить о проектах?
Вадим Чебыкин: Вот сейчас Басаргин. Что это за человек? Как с министром я с ним не был лично знаком. Я считаю, что это нормальный, классный министр. Путин его направил сюда поправлять ситуацию. Басаргин пока об этом не говорит. Он ведал вопросами финансирования краев и областей России по вопросам софинансирования расселения ветхого аварийного жилья.
Игорь Лазарев: Минрегион – полностью его тема.
Вадим Чебыкин: Администрация Пермского края не может заявку вовремя подать и пролетает мимо федеральных денег. Это вообще как? У меня было долгое противостояние с Чиркуновым и с Единой Россией по подводу обманутых дольщиков. Эта тема есть, от нее никуда не деться. Люди ведь живут. Басаргин, все его министерство, как раз отвечало за эту тематику, и тем субъектам федерации, которые хотели решать, в том числе принимая свои законы, министерство помогало. У нас случилось то, что случилось. Закон не был принят. Хотя сейчас я нахожусь на этапе второй раз вносить этот закон, потому что мне обещали решить эту проблемы другими путями. Но она не решается. Прошло 7 месяцев, как закон зарубили. Все, как стояло намертво, так и стоит. А те субъекты, например, Свердловск, самый ближний, они приняли этот закон и решают этот вопрос. То есть просто проблемный дом становится жилым домом.
Роман Попов: Самым разным путем.
Вадим Чебыкин: Самым разным путем. Я долго могу говорить на эту тему. Мы живем в материальном мире. Есть много таких материальных хозяйственных забот, которые нужно просто делать, строить, достраивать. Вы же знаете мое противостояние по кардиоцентру, по перинатальному центру. Ну вот что такое? 1 мая Чиркунов едет и открывает кардиоцентр, подкову там прибивает. У нас сегодня 17 июня, ни одной операции не сделано. Значит что было 1 мая? Буффонада, предвыборное шоу, пыль в глаза. И вот эта пыль в глаза уже до такой степени заела все наши глаза, что многие уже ничего не видят.
Вадим Чебыкин: Если бы господин Чиркунов в 2006 году услышал профессора Суханова, который предлагал порядка 7 площадок в краевом центре, 5 из них я могу назвать по памяти, он был бы введен в 2009-ом, 3 года назад, И представляете, какое количество операций уже было бы сделано. Я не знаю, какие последствия будут через 2-3 года в этой зоне подтопления, потому что с этой водой справиться невозможно. Это зона не для такого строительства. Ангары для продажи автомашин, для такого вот ликвидного бизнеса, ради бога. А таких, как перинатальный, кардиоцентр – ну никак нельзя. Сколько я ни пытался со своими коллегами по «Солидарности»: «Покажите аргументы размещения вот в этом месте, почему здесь». Удорожание на воде, потому что воду там тащили, на электричестве, и много всего другого. Можно ведь и на луне строить, но это вопрос времени и денег. Все строили в центре. Челябинск в центре, и уже 3 года оперируют. Хотя наша школа кардиохирургов на порядок выше.
Роман Попов: А перинаталка?
Вадим Чебыкин: То же самое. Ввели с запозданием на 2,5 года при наличии денег и при превышении смет. Я не знаю, чем там закончатся уголовные дела, это не моя грань, мне это не очень интересно. Но я вижу, что мы потеряли время. Когда нет денег, можно мечтать, иллюзии, фантазии. Депутаты ратифицировали деньги – да, надо строить. Но надо было строить не в том месте. Это уже не прожект, это уже вот это все материальное, вбухали там. Можно много чего вспоминать.
Роман Попов: Дороги.
Вадим Чебыкин: Ну а что дороги? Я каждый день езжу. Но одно дело, когда ты с водителем, а другое – когда сам рулишь. Я каждый день вижу, что никакого серьезного улучшения нет. Обходные трассы, совершенно очевидно, нужно делать. Надо бы их как-то сделать. Развязок нет, эстакад нет. Везде стоим. Надо было пойти на удорожание проектов и сделать развязки. Ну, колхозное строительство. И что делается в Свердловске? В Кольцово заедьте.
Игорь Лазарев: А генплан? Все-таки ведь он принят. К нему может быть очень много вопросов.
Вадим Чебыкин: Оттого, что он принят, у нас произошел бум строительный в отрасли? Нет. Это ограничение по этажности, это бредятина полная. Я как член совета директоров от госстройзаказчика (это центральный квартал на базе психиатрической больницы), я знаю примерно, что там за изыски. Это опять же Ксар кей-кап готовит. Поэтому мы голосуем против. Кстати, не торги состоялись по продаже этого земельного участка.
Роман Попов: Насколько я понимаю, Пермагростройзаказчику уже мало что осталось в том квартале.
Вадим Чебыкин: Да наверно. И это, я считаю, правильно.
Роман Попов: То есть по большому счету вашими стараниями такой яркий красивый рекламный буклет превратится во что угодно, но не в яркий красивый рекламный буклет.
Вадим Чебыкин: Надо перелистывать эту страницу. Надо делать выводы, прочитав эти страницы 8-летнего руководства краем и больше не ступать на эти грабли.
Роман Попов: Я ведь отлично Вас понимаю. Мы Вас и пригласили в эту студию, потому что в отличие от очень многих нынешних критиканов Чиркунова, Вы на протяжении всех 8 лет… Нет, не всех 8-ми... Ну, очевидно, последних лет 6-ти …
Вадим Чебыкин: Ровно 6 лет.
Роман Попов: 6 лет Вы четко были критиком. Критиковали каждый год и сейчас остаетесь последовательны.
Вадим Чебыкин: У нас первое столкновение произошло очень давно, второе было на олимпе. Мы с Трутневым решили достроить этот объект, который был в свое время брошен. И в это время сменился губернатор. Она достроилась, а там же есть еще вторая очередь, о чем мало знают. Спортивная достроена, и в 2005 году я оттуда ушел. Там есть еще громадная часть, 5000 кв.м. Я пытался Чиркунову сказать: «Давайте сделаем детский развлекательный парк». Ну, много было идей. Были разговоры, болтовня. В итоге, через полгода таких разговоров, которые ни к чему не вели, я сказал: «Все, я свой проект завершил, спортивную часть». И что там дальше. Ведь никаких европейских соревнований там не происходит.
Роман Попов: Вот тут я Вас поправлю. Соревнования там принимаются. Другое дело, что…
Вадим Чебыкин: Он второй по уровню, по оснащенности сегодня в России.
Роман Попов: Я говорю, другое дело, что когда спортсмены платят аренду за эти соревнования, это меня приводит в состояние некоторого шока.
Вадим Чебыкин: Вот это подход. Но сегодня у нас лето, хороший воскресный вечер. Я считаю, что все можно поправить. Я считаю, что главное, чтоб было желание и понимание, куда мы должны двигаться. Я думаю, что шансы есть, шансы появились, и с этим настроением, я считаю, нужно идти дальше.
Роман Попов: А ваши ощущения? Вот Большое Савино, на мой взгляд, абсолютно отстойное место.
Вадим Чебыкин: Ужас.
Роман Попов: Дягилева на этом месте, видимо, уже не будет, который с буквой «дельта» и все такое. Видимо, будет коробка чуть больше, чуть современнее. Но коробка. Та же самая история с Пермью-2. Та же самая история с целым рядом. Вам не кажется, что сейчас лучше не будет. Просто что-то дотянут.
Вадим Чебыкин: Я совершенно в этом случае с Вами не согласен. Можно сделать и из Савино (кстати, я считаю нормальное название, менять не нужно, все к нему привыкли, Дягилев к нему никакого отношения не имеет) можно сделать хороший проект. Проектов миллионы, они есть в мире, не очень много надо придумывать. И военную авиацию оттуда вывезти, можно это сделать. Я вообще не понимаю, как можно рассуждать в терминах, что нельзя сделать. Можно сделать все. Еще раз: желание, умение и профессионализм, ответственность и понимание того, что это надо.
Роман Попов: Мы завершаем. У нас остается минутка. Время Ч – это…
Вадим Чебыкин: Я уже обмолвился. Я считаю, что это потерянное время, это деградация. Я вижу, что люди стали не то что глупее, но не такие, какие они были смелые. Это потеря экономического потенциала. Это потеря имиджа нашего города. Это отъезд многих хороших специалистов и невозвращение обратно. Это потерянное время. К сожалению, как мы ни боролись, чтобы переломить тенденции, это потерянное время.