Верхний баннер
18:27 | ПЯТНИЦА | 29 МАРТА 2024

$ 92.26 € 99.71

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40

15:00, 28 октября 2011

Расширение аппарата защиты прав человека

Теги: бизнес

Андрей Поляков: Здравствуйте, дорогие друзья. На часах в студии 15.07. И плавно покачиваясь на волнах 91.2 FM, мы доплыли до передачи «Бизнес-ланч», где мы разговариваем о бизнесе, об истории успеха. У микрофона – Юлия Хлобыст и Андрей Поляков.

Юлия Хлобыст: Добрый день. Вот смотрите, в Пермском крае, кроме Уполномоченного по правам человека и Уполномоченного по правам ребёнка появится два новых института: Уполномоченный по защите прав предпринимателей и банковский омбудсмен. Возможно появится. Насколько мы понимаем, это вопрос сейчас лежит на обсуждении, на поверхности. Появление дополнительных защитников разных категорий населения – это что? Новомодное влияние Запада или это новшество продиктовано нашей реальностью? С этими и другими вопросами нам поможет разобраться Уполномоченный по правам человека в Пермском крае Татьяна Марголина. Добрый день, Татьяна Ивановна.

Татьяна Марголина: Здравствуйте.

Ю.Х.: Вопросов на самом деле у нас очень много. Давайте начнём именно с этих двух новостей, которые появились одна за другой, буквально в небольшой промежуток времени. Скажите, во-первых, это дело решённое или всё-таки обсуждается?

Т.М.: Я должна сказать, что это очень важно, что эти идеи идут от Гражданского общества, бизнес-общества прежде всего. На мой взгляд, это очень поддерживается и потребителями услуг бизнеса или банковскими. Банковский омбудсмен – это информация и идея не последних месяцев. Если вы помните, в прошлом году российское банковское сообщество приезжали сюда и знакомили с уже состоявшимся фактом, то есть у нас сегодня финансовый омбудсмен в системе банковской финансовой существует и работает больше года. Его офис в Москве. И это корпоративный омбудсмен, и это, мне кажется, очень интересная социально-ответственная инициатива банковского сектора бизнеса, потому что они сделали институт в двух вариантах. Он выступает посредником между клиентами банков и собственно банками. Причём он омбудсмен не отдельного банка, а он действительно сообщества банковского. Поэтому его независимость тут гарантируется. С другой стороны у него ещё появляется некая медиаторская составляющая. Он действительно занимается посредническими функциями в случае конфликтных ситуаций. Это состоявшаяся практика. А вот в Перми – это новость, и это очень важно, что сегодня Пермское сообщество банковское тоже заявляет о готовности создания такого института.

Ю.Х.: О целях и задачах мы чуть позже поговорить. А вот всё-таки хотелось бы понять первопричины появления. Почему именно банковский и предпринимательский сектор решили создать себе такие институты? Это более активная часть населения, потому что немного отскочу от темы, потому что тот же Павел Медведев, финансовый омбудсмен, говорил, что сегодня граждане жалуются не на кредитную ситуацию, а на судьбу. Так вот на судьбу можно жаловаться практически в любой сфере деятельности: ЖКХ, социалка и другие вещи.

Т.М.: Ему виднее, поскольку он принимает граждан, лично наблюдая. Я по своей практике знаю, что из более 8 000 обращений ежегодно, у нас собственно жалоб – 3000, например, а всё остальное понятно, что это информация о каких-то сложностях жизни и какие-то правовые консультации. Но тем не менее, я думаю, и он говорит в своей информации о том, что в том числе возникает проблема урегулирования отношений клиентов и банков. Выявляются проблемы некие системные, которые он доносит до банковского сообщества, чтобы улучшать качество обслуживания населения банковского сектора. В этом тоже назначение института. Почему возникают эти фрагменты, сегменты бизнеса? Почему именно они заявляют такие новые форматы? Мне кажется, что во-первых, конечно, есть такие практики в других странах. Мы знаем, что институт Уполномоченных, как мы говорим, или омбудсмена в России ещё недавний, а в других странах аж более 200 лет существует история этих институтов. Там действительно наряду с так называемым общим омбудсменом, парламентским омбудсменом, существует специальный. Кстати, у нас в России первый специальный омбудсмена был как-раз Уполномоченный по правам ребёнка. А наряду с ним, например, в Красноярском крае создали Уполномоченного по правам коренных и малых народов, когда произошло объединение у них двух субъектов РФ. То есть появляется некая потребность специальных действий, специальных гарантий защищённости определённой категории граждан. Когда эта потребность появляется, естественно появляются инициаторы.

Относительно бизнеса инициатив, наверное, очень важно, что наиболее, как я говорю, продвинутые или наиболее уязвимые, они действительно предлагают либо вариант дополнительной социальной ответственности перед населением. Банковский омбудсмен, например, это конечно, инициатива сделать свои отношения с клиентами банков более открытыми, доверчивыми, если угодно. Это один посыл, и это действительно пример высокой социальной ответственности, когда мы не просто работаем с жалобами и обращениями граждан, но и создаём некий специальный институт, который это делает.

Ю.Х.: Татьяна Ивановна, вот извините, перебью. У меня настораживает. Вы сказали, наиболее продвинутые или уязвимые, но это две большие разницы, с одной стороны. С другой стороны вы сказали, что финансовый омбудсмен – представитель корпоративных интересов, а мы-то привыкли, что институт Уполномоченного – защита нас, граждан, от различных институтов. Так вот не получится ли так, что финансовый омбудсмен будет защищать интересы корпорации, банков? Тем более, что он на их деньги, собственно говоря, и будет существовать?

Т.М.: Дело в том, что, ещё раз повторю, прямой привязки к конкретному банку точно нет, и насколько я знаю, там есть система и публичного информирования о деятельности финансового омбудсмена и постановка им системных проблем перед банковским, я подчеркиваю, сообществом. И то, что банковское сообщество берёт на себя обязательство этот институт внедрить, а потом ещё и пользоваться его информацией, и я надеюсь, пользоваться их информацией. На мой взгляд, это та высокая планка ответственности, которая начинает появляться у бизнеса.

А.П.: Татьяна Ивановна, а в связи с чем мы говорим сейчас в первую очередь о банковском секторе? Именно этот сектор наиболее сильно развит? И он дорос до этого? Либо исторически так сложилось во всех странах, сначала начинает об этом говорить банковский сектор, потом все остальные представители бизнеса?

Т.М.: Видите, мне кажется, тут есть некая специфика необходимости объединённых усилий, поскольку сам по себе каждый банк конкурентное поле, как вы представляете. И когда они проявляют общие проблемы взаимодействия с населением, решая каждый свои проблемы с привлечением в свой банк клиентов, в том числе появляется то, что называется общие интересы бизнеса. Когда они формулируются, возникают такие институты. В Европе, по крайней мере, это действительно объединённые решения, согласованные добровольные. Если по аналогии, как когда-то все страны объединились после Второй мировой войны, поняв, что есть общая проблема, риски, нарушения прав человека, которые могут быть доведены до истребления тех или иных народов. Поняв эту глобальную проблему, все страны объединились в том, что это будет создаваться единая система, международные стандарты отношения государства к человеку. Так и бизнес, развиваясь, ставит для себя некие повышенные планочки и стандарты. Почему в России банковский сектор? Наверное, это надо отдельно исследовать. Я могу только предполагать почему. Но то, что это состоялось в банковском секторе, это тот плюс, который другие сегменты рынка будут ещё исследовать.

А.П.: Пока они ещё до этого не дошли.

Т.М.: Я вообще даже не знаю, надо ли это или нет, но, я хочу сказать о том, что сегодня формируется, на мой взгляд, новое поколение прав человека. Мы традиционно понимаем, что плоскость прав человека лежит между государством и человеком. Но вот уже с 2008 года организация Объединённых наций и крупный международный бизнес разрабатывают практически новые стандарты прав человека, расширяют поле ответственности не только на государство, но и на бизнес. И вот вы знаете, крупнейшая корпорация они взяли всеобщую декларацию прав человека, Международный билль о правах, и соотнесли его с функционалом бизнеса. Фактически перевели этот документ в сфере прав человека на свой бизнес-язык, и увидели, что вообще они должны уважать все права человека, согласно тем функциям, которые они ведут. Сейчас специальный докладчик организации объединённых наций встречается с бизнес-сообществом и представителями государств разных стран фактически рассуждая эту идею, чтобы бизнес взял на себя эту ответственность. Кто его знает. Может в перспективе появится документ, который будет… это внутренний документ, обратите внимание, который перед бизнес-сообществом будет ставить вопросы ответственности и наравне с государством. Вот скажите, думаю, мы все чувствуем, что это необходимо.

Последние даже полтора-два года – обманутые дольщики, обманутые вкладчики, но пример, даже такие модернизационные процессы, как передача ЖКХ в частные руки. Вы посмотрите, сколько у нас здесь уже больше 80% перешли в частные компании. Но ведь люди жалуются на Управляющие недобросовестные компании. В данном случае напрямую государство отвечать за их деятельность не может. Это договорные отношения. Отвечать как за этих лиц напрямую государство тоже не может. Ответственность государства в этом, конечно, есть, и если необходимость в этом будем, то поговорим. Но должна же быть выработана эта планка отношений в самом бизнесе. Есть закон, а есть ещё право. Вот эта повышенная планка ответственности бизнеса перед населением, она начинаем вырабатываться у крупных компаний, в том числе у банковского сектора. Я думаю, что это те новые тенденции, которые сегодня мы наблюдаем и спрашиваем для себя. Например, у меня неделю назад, когда возникла идея в Перми и она стала в информационном пространстве представлена Уполномоченный по правам предпринимателей. По началу это звучит странно, то есть как? Бизнес будем защищать? Мы привыкли, что мы защищаем права человека либо от государства, либо непосредственно от недобросовестных действий бизнеса. А тут получается специальный институт, который будет защищать права предпринимателей. Сначала звучит действительно странно. Но если посмотреть наши международные стандарты в сфере прав человека, там есть ответственность государства за свободу предпринимательской деятельности.

А.П.: И посмотреть судебную практику.

Т.М.: И трудно складывающийся этот сектор, и получается, что вероятность в связи с тем, что у нас малый, средний бизнес мог развиваться более стремительно в нормальных для них условиях, возможно это не для бизнеса даже…

А.П.: В конечном счёте для нас.

Т.М.: Да. Для потребителей. Для того, чтобы у нас конкурентность была честной, рынок становился цивилизованным, чтоб не было каких-то подводных игр, которых, к сожалению, много. Вот и получается, что жизнь, я подчёркиваю, жизнь и сама практика вхождения нашей страны в новое качество своей жизни будет ставить нас перед необходимостью, но я подчёркиваю, очень важно, что эти инициативы идут именно от гражданских институтов, в данном случае от бизнес-сообщества.

Ю.Х.: Татьяна Ивановна, а не кажется вам в связи с появлением новых институтов, о которых мы говорим и которые может быть появятся в будущем, что это некая помощь общественных объединений или, скажем, таких же институтов по правам человека, помочь государству исполнять свои функции?

Т.М.: Я думаю, что это не помощь, а партнёрство.

Ю.Х.: Получить от государства и так.

Т.М.: Понимаете, я всё-таки развела бы. Это не помощь, и не усиление государства. На мой взгляд, совершенно самостоятельное становление совершенно отдельного сектора государства. У нас есть государственный сектор, бизнес-сообщество и общество. Так вот бизнес-сообщество по всем законодательным актам саморегулируемые, по законам действующие структуры, которые должны тоже развиваться от нецивилизованного к цивилизованному. И то, что это сообщество начинает вырабатывать свои собственные механизмы ответственности за свою деятельность перед обществом, точно также как государство это делает. Посмотрите, всё законодательство у нас построено так, что органы государственной власти и органы самоуправления должны информировать, должны отчитываться. Я не беру плоскость где и как это получается, но это сегодня ответственность перед человеком, перед населением, обществом. У государства это прописано, и на сегодня это их реальная деятельность. А бизнес-сообщество сегодня, вы мне по пальцам можете называть наши компании, которые в системе публично отсчитываются перед населением. Вот если вы приедете в любой малый город, я как провожу там выездные приёмы, я это вижу, то есть люди не знают, что Управляющие компании должны публично перед ними отсчитываться. И ведь очень важно, что Федеральное законодательство совсем недавно у нас изменилось, обязывая их, например, реагировать на требования человека представить, причём собственника представить ту или иную информацию. Сегодня законодательно они обязаны это сделать. С недавнего времени у них это обязанности не было. У государственного служащего или муниципального служащего такая обязанность была, а у Управляющей компании, которая по договору работает с собственником фактически обязанности не было. Поэтому с одной стороны государство начинает регулировать некую степень ответственности перед населением, а с другой стороны, что очень важно, когда само бизнес-сообщество берёт на себя добровольно обязательство цивилизованной работы с потребителем, клиентом, пациентом. Это, конечно, проект сильно долгосрочный, но очень важно, что эти тенденции начинаются.

Ю.Х.: Татьяна Ивановна, я только «за» развитие гражданских институтов, за повышение гражданской активности…

А.П.: И не только Управляющие компании должны отчитываться, но и банки…

Ю.Х.: Мы только «за», но может быть, вы сейчас сами сказали, что это очень долгий процесс, а может быть проще? Законодательно создать систему штрафов, санкций, вплоть до уголовных наказаний, чтобы… Понимаете, когда мы говорим о тех же Управляющих компаниях, моя любимая личная тема, то никакие законы открытости им не указ, они не боятся ничего, потому что они понимают, что если я одна дойду до государственной инспекции вневедомственного контроля, в лучшем случае им небольшой штраф.

А.П.: Небольшой процент от всех недовольных.

Ю.Х.: Вряд ли мне удастся объединить жильцов хотя бы одного подъезда. На мой взгляд, они абсолютно прохладно относятся. Они так и говорят, допустим, должен быть сайт о их деятельности, да мы оплачиваем, идите и смотрите, а где тут сайт не знаем.

А.П.: То есть получается ты на позиции чётко прописанного регламента работы в таких случаях.

Т.М.: Вы, наверное, правы в том, что мы понимаем, я начала с того, что действительно идёт модернизационный процесс различного рода реформы. Если обычно этим занималось муниципальное предприятие, то же коммунальное хозяйство, у нас ведь люди по-прежнему идут с жалобами в Администрации районов и городов, считая, что они по-прежнему за всё отвечают. Действительно смена центров ответственности и управления этими процессами и здесь не всё урегулировано. Также возвращаясь к обманутым дольщикам или по тем же ЖКХ, вы посмотрите прямо по ходу как только вырисовываются некие системные проблемы, от которых начинают страдать люди по ходу в федеральный закон вносятся изменения. Потому что эти процессы может быть сразу и спрогнозировать невозможно. С одной стороны это может строиться в результате недовольства людей, их протестных действий и тогда что-то происходит. С другой стороны, если появляются специальные институты, гражданские, корпоративные или государственные, которые специально эту тему выводят на себя и предлагают и государству что-то урегулировать, не обязательно только в сторону наказания. Самое главное они работают на стыке между государством и самим сообществом, потому что это очень важно.

А.П.: Тут получается, что омбудсмен, как мы говорим, помимо защитной функции у него должна быть функция законодательной инициативы. Во всяком случае каких-то предложений.

Т.М.: Так называемая проактивная функция омбудсмена всегда была есть и будет. Если он видит, что это системная проблема и она может быть урегулирована изменением законодательства, или даже новым законом, то такие предложения могут быть как в адрес исполнительной власти, так и законодательной. Вот у нас в Пермском крае Уполномоченный по правам человека имеет законодательную инициативу, но я когда говорила об ответственности бизнеса, это может быть специальный институт посредник между властью и бизнесом, также как есть посредник между человеком и государством. Может быть ещё сама организация. Я вот, например, с большим уважением отношусь к той активности, которая сейчас начала торговая промышленная палата в нашем крае делать, причём реальные вещи. Вы посмотрите, в тендеме с Администрацией Губернатора Торгово-промышленная палата и Центр «Грани» придумали уникальную, на мой взгляд, технологию – административную гильотину, которая реально очень быстро сократила сроки прохождения по комитетам согласования документов, которые останавливали деятельность бизнеса, это очень важная технология.

Ю.Х.: Согласна, но тогда смотрите. У нас в последнее время тема номер один – нецелевое расходование средств, неправильное расходование. Тогда у нас по идее, если банки и предпринимательство они поднялись и решили, что им нужны защитники, я думаю, что тогда некий Уполномоченный по защите прав неправильного расходования бюджета, неграмотного расходования бюджета должен появиться в этой сфере.

Т.М.: Нет. Мне очень понравилась инициатива, я только что вернулась с конференции, которую проводил Восточный комитет по экономике Фонд Форда, где топ-менеджеры крупнейшего бизнеса, так вот они сегодня говорят о том, что нельзя передавать эту ответственность своего взаимодействия с недобросовестными чиновниками и властью в разных странах третьим лицам. Вот это движение комплайна антикоррупционные действия самой компании. Были представлены интереснейшие уже конкретные практические действия компаний, типа Сименса, которые в разных странах уже не дают возможности работать с ними на этих условиях.

Ю.Х.: Мы включаем телефон прямого эфира и эфирное ICQ. Помогает нам принимать звонки Антон Мелехин, наш звукорежиссёр. Продолжаем говорить о том, что институт Защиты правам человека расширяется. Всё новые сферы входят в зону его действия. Возможен ли контроль за правильным грамотным расходованием бюджетных средств, тема номер один во всех СМИ и в умах думающих людей. Возможно ли что эта тема будет взята на контроль некими Уполномоченными по этим правам?

Т.М.: Мне кажется, что надзорных органов достаточно, которые могли бы эту сферу контролировать. На мой взгляд, прокуратура это делает достаточно профессионально. Но я хотела бы обратить внимание опять на самоорганизацию бизнеса, на то, что сегодня крупные компании приглашают к движению. Звучит на обыденном языке очень просто «я не даю на откаты». Если это скажет одна компания, если это будет неким движением. Меня встревожило то, всегда казалось, что только малый и средний бизнес в такие ловушки попадаются, поскольку я не в этой сфере работаю. Но когда крупнейшая международная компания заявляет об этой проблеме, называя страны, в которых это традиция, чуть ли не национальная, то понимаешь, что это проблема очень высокого уровня. И внутри компании просто специальные структуры и специальное обучение своих сотрудников поведения в той среде, где такие коррупционные схемы существуют. Мне кажется, что мы по привычке много балансируем, если я так скажу, то, например, лишусь заказа. Риски подобные есть, но вот мне понравилось. В этой части я была сторонним наблюдателем, как бизнес говорил о том, что если мы не начнём объединяться, это движение делать, то так и вынуждены будем фактически за это ещё нести ответственность. В том числе и уголовную, потому что они прекрасно понимают, что степень внимания государства к этим проблемам в России увеличивается, в том числе внимание и надзорных органов. Поэтому самоорганизация самого бизнеса за то, чтобы сказав это, действительно выстроить эту линию цивилизованного поведения и какие-то барьеры недобросовестных чиновников выстраивать. Мне кажется, это тема, перспектива, которая вообще-то касается каждого района города и региона.

А.П.: И вместе с тем, эта тема сложнейшая, потому что очень много глубинных процессов, скрытых факторов, которые влияют на решение той или иной компании на проведение конкурсов. И, я думаю, этот институт должен быть во всех сферах иметь возможность экспертизу провести тех. задания.

Т.М.: Только не надо опять быть идеалистами, что появится какой-то человек и свернёт все горы. Нет. Это некий центр ответственности, но как любой институт посредник, он обязательно должен работать с инициативой со стороны бизнеса, и в доверии, в хорошем смысле этого слова, с органами власти, чтобы действительно быть посредником.

А.П.: Я думаю, здесь как раз уместно говорить об изменении сознания чиновников.

Т.М.: Да, но не только их. Мы, к сожалению, тоже со многим соглашаемся и кривя душой иногда делаем такие вещи, что потом самим стыдно.

Ю.Х.: Вы только что приехали из Германии, где представляли свой доклад «Уважение прав человека, ответственность государства и бизнеса». Это были российско-германские встречи, такой российско-германский обмен. Скажите, нам есть у них в этом плане чему поучиться?

Т.М.: Вы знаете, я думаю, что здесь действительно может быть обмен. Нельзя говорить, что мы где-то внизу, а там другое. Во-первых очень быстро, хотя понятно, что рыночные отношения в России в историческом плане состояние новое, но я, например, с большим уважением отношусь к деятельности Ассоциации менеджеров РФ, которая последовательно, уже более 15 лет ведут серьёзную работу по внедрению в сознание бизнеса и социальной ответственности. Фактически это наверное первый прецедент, когда учебники по социальной ответственности бизнеса пишет не наука и государство, а пишет бизнес-сообщество. Стандарты свои предъявляют и устанавливают их. Или например, у нас такие объединения, как РСПП (Российский союз промышленников) и промышленная палата интересно, что наша социальная хартия не была еще ратифицирована, а бизнес-сообщество социальную хартию для российского бизнеса приняли, определив для себя некие стандарты решения социальных проблем в российских регионах. На самом деле сегодня, это касается крупного бизнеса, сетевого бизнеса, действительно есть очень интересные примеры работы. Опять же линия с банковским омбудсменом, потом изменившаяся система работы с обращениями граждан, это такое повышенное внимание, целая серия компаний проводит совершенно неформально предлагая новые варианты качественной работы с ними.

Ю.Х.: Если перейти к практическим моментам финансового омбудсмена и Уполномоченного по защите прав предпринимателей…

Т.М.: Кстати, ещё неизвестно, что лучше, какая модель. Чтобы это был корпоративный омбудсмен на основе промышленной палаты, или это человек, который будет работать в структуре. Очень важно, что эта идея активно обсуждается бизнес-сообществом и разными объединениями и Торгово-промышленной палатой, и Деловой Россией, и ОПОРОЙ России, которая представляет эти срезы бизнеса. Я очень надеюсь, что в обсуждении со всеми ими может родиться эта модель.

А.П.: А ваше мнение какое?

Т.М.: Мне кажется, что возможно этот человек был в структуре аппарата Уполномоченного, но только с таким же статусом независимости, как Уполномоченный по правам ребёнка. В нашем краевом законодательстве это чётко обеспечено. Но я бы нагрузила, если можно так сказать, помимо того, что этот человек будет работать по обеспечению, по анализу ситуации соблюдения свободы предпринимательства, я бы расширила его функционал, чтобы он ещё анализировал ситуацию с жалобами граждан на этот сектор бизнеса. Сегодня очень неурегулированная проблема, правовое поле деятельности самого малого и среднего бизнеса и отношение его как продолжение с потребителями. Эта сфера, которая требует специального внимания.

Ю.Х.: То есть институт Уполномоченного по правам человека, на ваш взгляд, должен расширяться по горизонтали…

А.П.: Забирать какие-то смежные области?

Т.М.: Да. В разных регионах у нас эта тенденция идёт, только там разные модели. Кто-то отдельно создаёт институт. Например, у нас есть когда Уполномоченный по правам ребёнка совершенно отдельный самостоятельный институт со своим аппаратом. В Красноярске три омбудсмена работают в одной упряжке, но со своим чётким самостоятельным статусом, что важно.

А.П.: Татьяна Ивановна, а вот технологически, мы говорим о том, что нужно внедрить этот институт, мы говорим о том, что мы к этому идём. Технологически как это должно происходить? Это должно быть на законодательном уровне закреплено? Кто утверждает? Как это появляется?

Ю.Х.: Можем ли мы сказать, что в ноябре-декабре они появятся?

Т.М.: Во-первых, мы в нашем крае живём по Уставу. И если в Устав Пермского края наряду с институтом Уполномоченного по правам человека и возможности создания Уполномоченного по правам ребёнка появится ещё одна возможность, а это значит надо внести изменения в Устав. Тогда это технология такая: идут изменения в Устав, потом в зависимости от того, какая модель будет избрана, либо отдельный закон этого Уполномоченного, либо внесение изменений в закон Уполномоченного по Пермскому краю.

А.П.: То есть процедурно это не так быстро? Около года?

Т.М.: Что вы! Я думаю, 3-4 месяца. Если это будет их волей, если это примет руководство региона, если примут наши законодатели, потому что это, как мне кажется, должно быть общее понимание надо или не надо. В любом варианте, если вдруг не получится это в структуре государственных структур, я ещё раз повторю, что возможен вариант, когда он становится корпоративным омбудсменом при каком-то объединении и в принципе нарабатывает этот опыт, который потом станет…

А.П.: То есть происходит быстрее…

Т.М.: Да. Это может быть быстрым и тогда наработать может человек, покажет свою фиктивность.

А.П.: Получается, имея такой институт, мы можем вступить в эти процедуры и довести спокойно, человек сможет работать.

Т.М.: Да.

Ю.Х.: В любом случае безвыходных ситуаций не бывает, как мы поняли из нашего разговора, чтобы защищать свои права нужно стараться на любом уровне.

Т.М.: Конечно. Это получается дополнительный институт. Он специализированный и может сосредоточиться только на этой проблеме. Мы понимаем, что прокуратура надзирает над всем, контролирует всю сферу нашей жизни. А это специализация, которая позволяет в данном случае быть эффективным.

Ю.Х.: Спасибо вам.


Обсуждение
1515
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.