Падение индекса производства

Петр Кравченко: Меня зовут Петр Кравченко. Мой соведущий Андрей Скутин. Я зачитаю небольшую выдержку из публикации «Пермьстата», которая посвящена индексу промышленного производства. Это такой интегральный показатель, потому что что-то считается в тоннах, кто-то считает в киловаттах, кто-то в кубических метрах, есть некий индекс промышленного производства, который это все охватывает вместе, приводит к какому-то единому знаменателю. «Индекс промышленного производства по видам экономической деятельности «Добыча полезных ископаемых», «Обрабатывающие производства» и «Производство и распределение электроэнергии, газа и воды» в 12-м по сравнению с 11-м годом составил 98,9%. То есть индекс промышленного производства уменьшился на 1,1%, то есть это шаг назад, хотя об этом мы поговорим, шаг ли это назад. При этом промышленного производства по добыче полезных ископаемых, если брать только эту отрасль, составил 104,9%, почти на 5% вырос. В обрабатывающих производствах он составил 97,4, то есть на 2,6% уменьшился, и индекс промышленного производства в производстве и распределении электроэнергии, газа и воды уменьшился на 2,3%. Цифры невеликие, просто процент плюс, процент минус. Но с индексом промышленного производства на самом деле, я сколько вспоминаю предыдущие годы, никогда какого-то взрывного роста бывает, взрывного падения не бывает, но всегда очень реагируют – вырос или уменьшился. Причем, достаточно четкая тенденция. Он явно просел за счет обрабатывающих отраслей и производства электроэнергии, газа и воды, и было бы хуже, если бы не добыча полезных ископаемых, которая, в отличие от всех других направлений, выросла.

Андрей Скутин: Я бы по поводу электроэнергии, газа и воды бы еще поспорил.

Петр Кравченко: С «Пермьстатом».

Андрей Скутин: Нет, не с «Пермьстатом». Собственно, «Пермьстат» сам же с собой, можно сказать. Но он не спорит. Имеется в виду, что свежие данные, они говорят о том, что последний месяц, пожалуй, что ситуация становится все лучше и лучше на глазах, можно сказать. Я думаю, что нам сейчас не стоит говорить прямо о цифрах, как о чем-то, от чего нужно отталкиваться. Мы, тем более, не в Давосе сейчас сидим, и здесь серьезности, не до нуля, конечно, но хотелось бы поменьше. И стоит посмотреть, что за этими цифрами, что за этими красивыми или не очень цифрами лежит.

Петр Кравченко: Ну вот так, по ощущениям. Мне кажется, что это определенный проигрыш. Я сейчас пытаюсь рассуждать, как обыватель. У меня чуть-чуть другая точка зрения. Пермский край традиционно, промышленность – основа экономики. И мы видим, что промышленность не взяла ту планку, которую взяла годом ранее, хотя вроде бы многие говорят, что мы, наконец-то, реанимировались после кризиса. Несколько было таких новостей по отраслям и по предприятиям в предыдущем году. В общем, общий повышательный тренд. И, вроде, должны были вырасти. А мы не выросли. Значит, есть какие-то проблемы.

Андрей Скутин: Не совсем. На мой взгляд, мы пока не выросли. Эти цифры, они говорят, во многом, допустим то же производство: количественно сколько мы поставили, чего мы поставили. Очень многие предприятия, если следовать новостным лентам, они рапортуют о том, что за 12-й год и на начало 13-го они вводят в обороты новые какие-то мощности, покупают новые станки. И об этом говорят очень многие. Стоит вспомнить хотя бы то, что наш любимый губернатор неделю буквально назад ездил на Соликамский бумажный комбинат, они там открывали новую линию, и то же самое происходит сейчас на «Мотовилихе», например, на «Авиадвигателе». У них особенно многие станки сейчас претерпевают реконструкцию или даже замену.

Петр Кравченко: Если я правильно понимаю, «Соликамскбумпром» - производство бумаги, «Мотовилиха» - это обрабатывающее металлургическое производство. Что еще было? Двигателестроение?

Андрей Скутин: Да, «Авиадвигатель».

Петр Кравченко: Я не знаю, к сожалению, является ли это обрабатывающим производством. Но, так или иначе, первые двое – это, по-моему, четко обрабатывающие производства, именно они просели. Может быть, мы просто не о тех предприятиях говорим. То есть в масс се своей просели, но, может, у этих двух получше., хотя в «Мотовилихе» тоже, по-моему, не все хорошо.

Андрей Скутин: Вспоминая губернатора, когда он подводил итоги года, он говорил, что если по машиностроителям 75% они выполнили от 11-го года, то по некоторым отраслям он называл 140 и даже 160. Так что вполне возможно, что средний показатель он выправит эту ситуацию.

Петр Кравченко: Если кто-то вырос больше, тогда кто-то, получается, совсем-совсем упал.

Андрей Скутин: Так вот эти 70 процентов и есть.

Петр Кравченко: Я знаю, что у тебя есть какое-то интересное мнение от журнала «Эксперт» по поводу Пермского края.

Андрей Скутин: Да, встречалось в новостях. Они рассказывали, я не берусь утверждать точно, потому что я не цитирую в данный момент, но говорили что Пермский край – это наиболее упертый в промышленном плане регион.

Петр Кравченко: Что они имеют в виду?

Андрей Скутин: Что если, допустим, та же Челябинская область, у них промышленность снижает свой процент в доле производства, в доле экономики, то в Пермском крае она стабильно очень держит. Если в среднем по России треть экономики обеспечивают промышленники, то у нас 40-45%. Причем, интересно то, что очень многие работают на экспорт. Те же машиностроители. У них, по-моему, 51% продукции, которую они производят, они экспортируют.

Петр Кравченко: У нас на связи Сергей Седов. Сергей, ваш взгляд. Индекс 98,9 – это хорошо или плохо?:

Сергей Седов (по телефону): Ничего позитивного, конечно, для экономики это особо не несет. На самом деле годовой отчетности еще у предприятий нет, поэтому есть только какая-то общая ??????? (неразборчиво) информация. То есть реально можно судить о том, что происходит на предприятиях, на самом деле, будет по годовой отчетности, которая позже будет в первом квартале. Но по этим даже общим данным я посмотрел по статистике: плохо себя чувствуют химики, это очевидно. Давайте отделять четко, во-первых. Есть индекс декабрь прошлого года к позапрошлому, то есть декабрь к декабрю, помесячный индекс. Есть погодовой индекс. Так вот помесячный индекс еще хуже. Если у химиков, условно говоря, в 2010-м рост, то сейчас мы видим падение 76,8% декабрь 2012-го к декабрю 2011-го.

Петр Кравченко: 76,8 – это индекс? То есть падение составило 23% примерно.

Сергей Седов: Да, это индекс именно в деньгах, то есть в конкретном обороте, вот они столько потеряли...

Петр Кравченко: А за счет чего? Вроде бы цены на нефть растут, у нас химия сильно замешана с нефтью, с газом, пермская химия, если я правильно понимаю.

Сергей Седов: По крайне мере, да. Я думаю, что на самом деле есть некие общие экономические тенденции мировые, которые повлияли. Но, повторюсь, вот эта ситуация, конкретно надо смотреть по предприятиям. Кто-то хорошо, вполне возможно, просел по импорту. Импорт, экспорт – вот эти все вещи. Почему? Химики очень сильно подняли цены. Я посмотрел индекс цен, там очень приличный рост. Они за год очень оторвались по ценам. Возможно, это повлияло на сбыт. Грубо говоря, с ними не заключили контракты на следующий год. И, соответственно, они в декабре начинают снижать производство, потому что у них нет гарантированного...

Петр Кравченко: Не законтрактованы, как они говорят.

Сергей Седов: Да, возможно, они не законтрактованы. Но говорю, что это, скорее всего, будет очень видно по годовой отчетности тех предприятий, которые открыты, потому что «Пермьстат» некую общую информацию нам выдает, которую мы можем только ?????? (неразборчиво). То есть у химиков проблемы – это раз. Есть проблемы явные у металлургов. У них, как бы, падение декабрь к декабрю, если мы декабрь к декабрю не годовой смотрим, у них некое падение на 3% есть. Возможно, это тоже некий тренд, который начнет складываться, и мы его увидим только в 1 квартале следующего года. Сейчас некие такие конъюнктурные подвижки есть. И вот это все проявится ярко, первый квартал решает следующего года. На самом деле ситуация, скажем так, что-то такое близко стагнационное, склонное к падению. Это можно так охарактеризовать по этим отраслям. Вероятно, что этот тренд именно раскроется в первый квартал, когда полностью нормально отработают февраль, март, без всяких выходных, праздников. Вот это очень ярко все проявится.

Петр Кравченко: Сергей, есть даже в тех в данных «Пермьстата» такая вилка: добывающие производства выросли, а обрабатывающие и распределение газа сбавили. Можно ли так это интерпретировать, что Пермь еще покрепче села на нефтекалийную иглу?

Сергей Седов: Давайте еще разделять. Выросли ведь не физические объемы производства, а именно обороты организаций по видам деятельности в миллионах рублей. То есть, почему вырос оборот, возможно. Ведь все подняли цены. Если посмотреть на промышленные цены, к сожалению, «Пермьстат» только декабрьские выдал, то там такой нормальный рост за год произошел. Это рост не физических объемов производства, это надо вообще отдельно рассматривать, смотреть, данных нет пока таких погодовых в целом. Это вырос именно оборот организаций, возможно, рост чисто искусственный за счет того, что выросли цены на их продукцию. Понятно, что энергетики могут цены задирать, население, потребители никуда не денутся. То есть по большому счету рост, возможно, там идет в оборотах из-за этого. Кстати, еще один момент, который я хотел упомянуть. Возможно, вот то повышение цен у химиков, оно обусловлено тем, что выросли их совокупные себестоимости на опять же газе, на электричестве, на топливе. Ведь у них все это очень ?????? (неразборчиво). То есть все подняли смежники цены, они были вынуждены поднять цену, какую-то еще наценочку свою сделали, в итоге упали в оборотах сами из-за этого.

Андрей Скутин: Я бы хотел добавить к тому, что сказал наш эксперт. Дело в том, что у наших химиков есть такое очень четко ориентированное направление – это минеральные удобрения. И их потребители, кто нам поставляет маринованные огурцы и помидоры, это Китай и Индия еще в некотором роде, тоже очень большой рынок. И если индусы сейчас активно ищут, где бы подешевле взять, собственно, наши цены подняли, Индия меньше покупает, а Китай, у них вообще по последним отчетам мировых организаций статистических, у них на четыре месяца запасов тех же калийных удобрений, и поэтому они сейчас пока не покупают. Но я бы сказал, что эти запасы, рано или поздно, все равно будут исчерпаны, и наши химики смогут наверстать упущенное, смогут заработать то, что не заработали в 12-м году.

Петр Кравченко: Я смотрю статистику, «Пермьстат» опубликовал совсем недавно, это статистика по рабочим местам: безработные, вакантные места, перемещения.

Андрей Скутин: Хочу, кстати, сказать, что в 2012-м году тот же «Пермьстат» официально подтвердил, что город Пермь, городской округ снова достиг миллиона человек. Кроме естественного прироста, к нам приезжают, приезжают работать. Причем, чаще всего это наши же собственные пермские краевые окраины. Не сказал бы, что это хорошо. Возможно, это даже плохо. Я не против, милости просим, но к тому, что из окраин, из тех же промышленных производств где-то в небольших городах люди едут сюда.

Петр Кравченко: Статистика, в каких отраслях людей больше убыло, больше прибыло. Среди работников, ушедших по собственному желанию, наибольший удельный вес отмечается в организациях опять же обрабатывающих производств. Мы видим, что сокращаются объемы, и уходят люди оттуда. Вроде как сочетается: действительно, работы нет, что ж там людям делать, с одной стороны. С другой стороны наибольшее количество требуемых работников на вакантные рабочие места было отмечено в организациях обрабатывающих производств. – 51,4% всех вакансий. В химическом производстве – 27,6. Те же отрасли, которые вроде бы плохо себя чувствуют, больше всего требуют вакансий себе. То есть больше всего вакансий и больше всего требуют себе людей.

Андрей Скутин: Но, может быть, они уволили плохих работников и хотят найти хороших.

Петр Кравченко: Для машиностроения это просто тема, которая актуальна последние, не знаю, сколько уже лет. Все об этом говорят, что нет новых рабочих качественных, где бы их взять, что-то придумывают ?????? (неразборчиво). Такой достаточно разнонаправленный тренд. Закидываю совершенно провокационную мысль. 2012-й год, 2011-й год, если повспоминать, Пермь, культурная революция. И говорили как раз о том: зачем нам эта культурная революция. Чтобы создать в Пермском крае экономику, которая во многом питается за счет культурной сферы, Ну, культурной, связанной с ней туристической, различной интеллектуальной, креативной индустрии и так далее. К сожалению, у меня нет данных по культуре. Насколько, Пермский край, вот сфера культуры насколько заработала. Сколько заработала культура. Индекс культурного производства, к сожалению, я подозреваю, что «Пермьстат» его и не считает. Было бы интересно сравнить. Может быть, тот тренд, который мы видим, 98,9% , может быть, это начало чего-то хорошего? Может быть, мы действительно, наконец, сталкиваемся с той ситуацией, когда экономика Пермского края становится, вопреки мнению издания «Эксперт», которое это приводило, может быть, экономика Пермского края становится все более диверсифицированной? Или такими маленькими шагами силы, в широком смысле, экономические, человеческие, интеллектуальные потихонечку уходят из промышленности и куда-то приходят? Хорошо, если приходят в Пермский край, а не в какие-то другие регионы. И, может быть, в ту самую культуру?

Андрей Скутин: В культуру, да, плюс креатив. Слово «креатив», оно ведь очень многозначно. И в данном случае можно вспомнить те же высоконаукоемкие производства. Наверно, это тема отдельной передачи. Но, тем не менее, проект кооперации вузов и промышленных предприятий, у нас три очень крупных проекта, три крупных предприятия, которые реализовали. Это, насколько я помню, тот же «Авиадвигатель», «Мотовилиха» и «Прогноз». И я думаю, что если первые два мы привыкали считать, что, в принципе, все производство и вся нормальная экономика, они строятся только на чем-то реальном, на том, что можно подержать в руках, то тот же «Прогноз», например, делает программные продукты и делает их весьма неплохо. Они, тем более, получили сейчас, насколько я помню, 260-270 миллионов рублей господдержки на это, в течение нескольких лет будет выделено. То есть культура – это отдельное, а вот наукоемкие производства, мозги, вообще, это штука такая.

Петр Кравченко: Мне бы хотелось обратиться к слушателям с этим вопросом: стоит ли видеть в этих цифрах... неважно, 98,9%, то есть некое вообще уменьшение индекса промышленного производства... стоит ли чувствовать в нем некое ухудшение ситуации, или это, наоборот, как раз начало хорошего позитивного тренда по диверсификации экономики Пермского края, который мы все без исключения ждем? Во всяком случае, с которым связываем некую большую устойчивость Пермского края. Если среди наших слушателей найдется тот, кто работает на промышленном предприятии, почувствовали ли вы какое-то ухудшение ситуации, или это ухудшение, оно исключительно в цифрах и связано с тем, что экономика продолжает работать, как работала, просто потихонечку культура набирает вес.

Слушатель: Илья позвонил. Хороший обзор. Приятная, нормальная ?????? (неразборчиво) получилась сегодня. У меня к вам один вопрос. В одном пункте, мне кажется, противоречие заложено: газ, вода, тепло и так далее. Индекс упал на 2 с чем-то процентов. А если предприятия-потребители начнут экономить, уменьшать потери, экономично работать, потребление этих позиций уменьшится, ????? (неразборчиво), получается показатель уменьшится, а, по сути-то, плюс получается, эффективность экономики улучшается. Тут парадокс. Согласны?

Петр Кравченко: Безусловно, согласен. Другой вопрос: можем ли мы быть уверены, что то сокращение 2,7% связано именно с энергоэффективностью?

Слушатель: Тут надо смотреть по частям.

Петр Кравченко: Илья, можем ли мы считать, что индекс уменьшился, это плохо, или это все-таки начало чего-то хорошего?

Слушатель: Да нет, тут мне кажется, именно хорошая тенденция превалирует, потому что появилась какая-то уверенность, спокойствие последнее время, стабильность ?????? (неразборчиво).

Петр Кравченко: А вы работаете на промышленном предприятии?

Слушатель: Нет, я работал на предприятии много лет. Ряд предприятий ?????? (неразборчиво) снижает обороты по объективным причинам, ?????? (неразборчиво) процессами, а другие предприятия, наоборот, модернизация происходит, вот вышеупомянутые вами., еще есть ряд предприятий, в Чайковском... Тенденция положительная однозначно.

Петр Кравченко: Андрей, раскрою маленький секрет для наших слушателей: ты работник одного из промышленных предприятий Пермского края, которое занимается производством оборудования для нефтяной отрасли. Ты общаешься коллегами, с людьми, которые работают, у них в целом восприятие какое: все хорошо, все плохо?

Андрей Скутин: Конкретно для нашего предприятия настрой особенно позитивный. У нас доля на рынке растет. Но, вообще, если смотреть на ту же нефтянку, естественно, здесь решает мировой рынок, и сколько будет, столько они и покупают оборудования. За редким исключением, когда какие-то тяжелые кризисные годы, как было в 2008-м, как было в начале 90-х, когда, вроде как, бурить пытались, но старались лучше ремонтировать старое оборудование, чем покупать что-то новое. У нас прогнозы строго позитивные. Даже если мы не будем продавать в России, то у нас будут расти, так или иначе, экспортные продажи. Я думаю, что тут как раз таки все хорошо. По поводу звонка слушателя я бы хотел прокомментировать. На мой взгляд, все-таки увеличение энергоэффективности, оно стабильным трендом в последнее время идет, не очень высоким пока еще, скоро будет лучше.

Петр Кравченко: 2,7% похоже, что это вклад энергоэффективности? Мне кажется, что это...

Андрей Скутин: Я думаю, что непохоже.

Петр Кравченко: ...если пересчитать в реальных цифрах, это какая-то на самом деле очень большая величина, слишком большая для энергоэффективности.

Андрей Скутин: Большинство предприятий, которые где-то экономят, они экономят ради себя. Допустим, если не хватает у завода мощностей для того, чтобы ввести новый цех в производство, они начинают экономить мощности за счет введения эффективных технологий. Или вот тот же «Моторный завод», они же, насколько я помню, 50 с лишним газовых турбин поставили в этом году. Я могу, конечно, быть неправ, тем не менее, это тоже вклад в энергоэффективность. Они тоже косвенно заняты тем, что производят электроэнергию и прочее, стало быть, они влияют на это непосредственно. Тут очень много таких вещей, те же дороги. У нас тут, скорее, с точки зрения мира стоит вспомнить про Всемирную торговую организацию.

Петр Кравченко: Да, безусловно, я об этом обязательно хотел сегодня поговорить. Мы также в программе «ЦЕХ» говорили о ней в предыдущем году, когда Государственная дума окончательно определилась, что России входить. Но эксперт, который в прошлый раз с нами общался, он был весьма позитивен по этому поводу. Это был представитель Торгово-промышленной палаты, как курирующий эти вопросы в ВТО, и он был очень позитивен, что пермские предприятия выиграют. Я, насколько понимаю, сейчас, когда говорим о 2012-м годе, наверно, сильно еще эффект ВТО никак не мог сказаться. Если только сами испугались и перестали работать.

Андрей Скутин: Из-за тех же удобрений мы, наверно, не почувствовали, потому что для них, на мой взгляд, выигрыш большой. Очень многие предприятия, что химики, что машиностроители, они наполовину или даже больше работают на экспорт, нефтяники и подавно. Хотя они до половины не дотягивают, но это на самом деле и хорошо, потом у что нам тоже нужен бензин, нам тоже нужно дизельное топливо. Тем не менее, если они работают на экспорт, Пермский край вообще работает на экспорт, если смотреть на сальдо внешнеторгового баланса, то у нас там, во-первых, прирост. Мы за 12-й год видели 11% прироста по экспорту, по импорту – 12%. Но при этом экспорт – почти 6 миллиардов долларов, а импорт и до одного не дотягивает – 0,7, даже меньше. Стало быть, мы экспортноориентированный регион, и для нас вступление во Всемирную торговую организацию это не просто хорошо, это замечательно. Барьеров будет меньше, будем работать эффективнее. Стало быть продавать будем дешевле, точнее, для нас это будет то же самое, они будут видеть наши товары дешевле. Много предприятий, которые обрадовались. Я не работник этих предприятий, но тот же, например, «Редуктор-ПМ» в Венесуэле они базу техническую строят, вертолеты туда поставляют.

Петр Кравченко: Слушай, может, попробуем какие-то самые важнейшие события промышленности уходящего года, уже, может быть, без привязки к цифрам, то есть не будем учитывать, как каждое событие повлияло на этот самый индекс промышленного производства. Что такого интересного, какие-то знаковые проекты предприятий, может быть, какие-то важные события. Я сходу вспоминаю очередную смену министра промышленности в Пермском крае. К сожалению, приходится добавлять к этому событию, «очередное», потому что буквально на днях я прибирал в своей визитнице, и у меня буквально за последние 2-3 года скопилось четыре визитки, соответственно, разных министров. Получается, что есть смена достаточно частая. Я пока затрудняюсь сделать какую-то оценку, какая политика будет у нового министерства. Вот смена, я считаю это важное событие.

Андрей Скутин: Но министр промышленности не единственный человек, который помогает промышленным предприятиям Пермского края.

Петр Кравченко: Безусловно. Тут, кстати, вообще вопрос: должен ли он помогать?

Андрей Скутин: Насколько видно по тем же публикациям в газетах, предприятия часто высказывают жалобы, что вроде как в 2011-м году поддержка была, и неплохая, в 12-м ее как-то стало меньше. Но, по крайней мере, я такие видел статьи. Не берусь сейчас утверждать, кто это говорил, но, тем не менее... И я уже упоминал сегодня, что есть министерство образования, которое помогает промышленным предприятиям за счет кооперации с вузами. Тоже достаточно неплохо.

Петр Кравченко: Опять же вспоминаю, основываясь на предыдущих эфирах. Виктор Басаргин общался, когда стал губернатором, собрал всех крупнейших промышленников, услышал их некие жалобы, не жалобы, пожелания. И я, насколько понимаю, он более протекционистский тренд обозначил.

Андрей Скутин: Он говорил, например, об инвестициях. У него была в начале осени конференция, на которой он сказал, что мы на 15 процентов увеличили количество инвестиций. Правда, до конца года стало уже 10 по его же собственным словам. И это целых 140 миллиардов в год, это неплохо. И они уходят не на строительство отелей, не на ремонт Кунгурской ледяной пещеры, они уходят как раз...

Петр Кравченко: Хотя это, может быть, и плохо.

Андрей Скутин: Ну, да. Хотя, я думаю, что за 140 миллиардов можно вырыть другую пещеру. Это же тоже инвестиции в промышленность. И может быть, они куда-нибудь потом к нам очень положительно придут.