Программы / Районы-кварталы

Екатерина Вьюношева: Добрый день

И Ирена Ярутис, здравствуйте.

Ирена Ярутис: Добрый день.

Если обратиться к счетчикам, на Open-City.tv есть счетчики посещаемости на все 7 входов. Итого  271 781 лицо зафиксировано камерами. Понятно, надо привести коэффициент. Там есть методика. Нам Марат Гельман рассказывал, есть методика высшей школы экономики, считают. Но много. Если начать с начала, то было поле. Какие первые шаги совершаются, и кем.

Ирена Ярутис: Начнем издалека. Началось не с поля, а с улицы Пермская. Нам предложили сделать фестивальный городок там. Мы начали думать, как это все преобразить и задействовать. Пришла в голову мысль о том, что представители различных городов различные объекты стран и городов могут там присутствовать и поздравлять Пермь с юбилеем. Потом, все-таки, тоска по фестивальному городку на эспланаде вяла верх.  И все вернулось на круги своя в тех же границах. В ту же замечательную ситуацию чистого поля, которое будит воображение, провоцирует на различные действия. Территория пытается нами каким-то образом управлять. Чтобы вписаться, чтобы выделиться одновременно. Чтобы создать такой городок в городе, который получился.

Катя, как бы тебе было легче творить, в чистом поле, или если бы были выступ скальный, овражек?

Екатерина Вьюношева: В любом случае среда задет определённые условия, исходя из которых, придумываешь план. Как было бы проще – сложно сказать.

Ирена Ярутис: На самом деле, поле – это пересеченная местность. Там есть возвышение и перепад от улицы Ленина до Петропавловской 1,5 метра. Там есть и камешки, и овраги, и колодцы, и заброшенные коммуникации, и всякие столбы мексиканские бывшие, укрепления под елку. В общем, поле не до конца ровное и чистое.  Оно с сюрпризами.

В прошлом году тоже городок хороший получился, почему бы его не повторить. Где эта граница, думаешь, взять что-то из старого, но нельзя, надо что-то новое. Как эта мысль идет?

Ирена Ярутис: Так как был предыдущий городок, есть уже опыт. Прошлый городок – это все с чистого листа. Не знаем, ни сколько придет людей, ни сколько поместиться объектов. Все сочинялось на ходу, очень стихийно. Так мы пришли к стихиям – улицы Солнца, улица Дождя, улица Ветра. Был бассейн. Проходные ворота, мост был, который разросся в этом году. Конечно, легко идти по пройденному. Но, я думаю, это никого бы уже не утроило. Потому что, можно прийти и посмотреть спектакль 1 раз, если хороший – 2 раза. Но все равно мы ждем новых ощущений. Поэтому, автоматически повторить – это не правильно.

Катя, вот вы рисуете в паре. Понятно, ты помладше, где-то уступаешь. Но были такие элементы, которые ты лично отстояла?

Екатерина Вьюношева: Так сейчас сложно вспомнить. Каждый делает свой план, потом мы друг другу показываем, выбираем что-то лучшее из одного и второго. Получается общий, придуманный вдвоем. Потом начинается деление на детали. Все равно, конечно, есть творческие споры.

Сложнейший круглый мост, как он правильно называется?

Ирена Ярутис: Это называется Пирс. Такой бесконечный пирс. Понимаете, у пирса есть начало на берегу и есть вынос в море. А у нас круглый пирс. Хождение по кругу, по бесконечному пирсу. Есть такая ситуация вечного движения.

Вы художники, вы рисуете. А как потом это все воплощается в жизнь?

Екатерина Вьюношева: Есть конструкторы, целая команда.

Ирена Ярутис: У нас  это все в голове, действительно. Мы это все знаем изначально. Есть специальные люди, которые все просчитывают, конструкторы, которые чертят, технадзор, который смотрит за чертежами и их воплощением. Получаются в результате такие конструкции. Достаточно сложные и крепкие.

В этот раз очень много воды.  Как это рождалось?

Ирена Ярутис: Надо начать с изначальной концепции. Она была такая. У нас нет набережной, давайте ее подтянем в середину города. Вот мы Каму, назвав ее главной улицей, вытянули в центр. У нас там вся география такая взбесившаяся. У нас в Каму впадает Волга, Фонтанка, Нева, Миссисипи. Эта точка явилась камертоном. Все остальное придумывалось вокруг Камы.

По Каме в городке плавают пароходы. Это тоже ваша идея или потом уже нашелся отдельный художник?

Ирена Ярутис: Это часть нашей идеи. Но плавают они не по Каме. Кама у нас – прямая улица, они приходит к главному причалу, к сцене. А то, что вокруг – это Средиземное море. Это живая вода, по которой плавают кораблики, а кораблики – это различные города. Изначально это хорошо читались. Пока дети с ними не пообщались.

Ой, дети там чего только не делают. Садятся на этот корабль и плавают.

Ирена Ярутис: Ладно дети, но и взрослые тётеньки.  Не худенькие. Тоже этим занимались. Сейчас эти корабли превратились в руины городов, но все равно красивые руины. Там есть и Москва, и Сидней, и Нью-Йорк. Они читались изначально. Разность архитектур корабельных надстроек. Их ремонтируют. Но, это плотное общение, с одной стороны, это очень радует. Потом наше Средиземное море имеет перепады. У нас там есть один водопад и один разрыв. Дети по суши сухими волоками наши кораблики перетаскивают.

Главный причал. Наверное, место, с которым нет проблем. Это возвышенность. Это легко?

Ирена Ярутис: Ну, как легко. Это легко. Но это придумывалось несколько иначе. Главная сцена, главный причал, она должна была быть на разрезанном пополам  корабле. Но фантазии приземлились. Тем, что огромную баржу в 220 тонн невозможно перенести в город. Высота мостов, опор, проводов не позволила нам это сделать. Мы привезли кораблик, который назвали «Ледокол Красин». На самом деле, это кораблик Зяблик. Он замечательный, он красавец. Он просто тянет нашу сцену.

Наименования корабля, это художники?

Ирена Ярутис: Конечно, это художники. Уже потом. Потому что вписан в общую концепцию. Потом мы, конечно, вернем всем кораблям их названия.

А Зяблик, он живой, он плавал?

Ирена Ярутис: Нет. Он не плавал. Он стоял несколько лет. У нас есть еще катеры, где прокат корабликов радиоуправляемых, это живой кораблик. У нас есть еще кораблик на главной сцене, который встроен в сцену. С граффити он. Ближе к улице Попова. У нас есть кораблик-ресторан. Еще много всяких лодочек, шлюпок, байдарок и прочих плавсредств.

Загнали 2 крана и покрасили их в белый цвет. Это было непривычнее всего. Есть подтекст?

Екатерина Вьюношева: Конечно, это художественный прием. Потому что, эти краны являются частью архитектуры сцены. Они держат крышу этой сцены. Чтобы все смотрелось в одном стиле, их покрасили в белый цвет.

Ирена Ярутис: Они просто из утилитарного объекта превратились в арт-объект.

Для вас в момент придумывания, насколько проблемным является то, что это чистое место без воды, без электричества. Или вы об этом не думаете.

Екатерина Вьюношева: Коммуникации есть, электричество тоже есть. Это в прошлом году все сделано.

Ирена Ярутис: Была сделана канализация, а зимой было подведено электричество в полном объеме. Пространство пустое всегда будоражит. Это как чистый лист, как пустая сцена, она предполагает игру фантазии. Это хорошо. Но с другой стороны, очень жалко оставлять хорошо сделанные объекты. В прошлом году был прекрасно сделан бассейн. В этом году прекрасно сделана площадь с круглым пирсом.

Люди что-то высказывают, с какой критикой соглашаетесь? Понятно, что сделать идеально невозможно.

Ирена Ярутис: Мы стремились к идеальному пространству. Естественно, камешки долетают. Где-то дорожки узкие. Хотя мы в этом году  не делали метровых дорожек. Делали все двухметровые. Где-то тесновато. Где-то много объектов. Какие-то скульптуры не хотелось, чтобы трогали руками, но их трогают, ломают. Мы к этому относимся с большой болью. Но, в основном, люди походят, говорят хорошие слова. Те, кто находятся в городе, все благодарят.

В прошлом году были башни, которые сразу бросались в глаза.

Ирена Ярутис: В этом году есть маяки. Они более легкие. Но, тем не менее, они есть. Ночью они светятся. Гудят. Крики чаек раздаются из динамиков. Сейчас на них будут появляться скотчевые человечки. Один уже есть, думаю, сегодня уже второго смонтировали.

Городок первого июня не являлся законченным объектом?

Ирена Ярутис: Да, конечно. Потому что там внутри фестиваля несколько фестивалей. Каждый новый привносит что-то свое, какие-то новые детали, скульптуры. Оформление сцены.

Что уже появилось новое?

Ирена Ярутис: Появились красные человечки. Скотчевые человечки. Появилась атрибутика «Живой Перми». Сейчас будет мексиканский фестиваль. Будут мексиканские флаги, новое оформление павильонов.

Сейчас хотелось бы уйти немного за главный причал. Как правильно эту часть назвать?

Екатерина Вьюношева: Называется «Олимп».

Здесь полный полет художника. А вот там спортивный объект. Каток, поле для регби, волейбольная площадка.  Это изначально задумывалось?

Екатерина  Вьюношева: Изначально. Должна была быть отделена часть для спортивных мероприятий. Мы сделали планировку, все туда включили. Там определенные названия, чтобы они отражали тематику. Например, футбольное поле – Манчестер. Площадка для регби – Дакар. Каток у нас посвящён Сочи.

Марат Глеьман сказал, что фестивалю уже ничего не угрожает. То есть вам каждый год надо будет рисовать.

Ирена Ярутис: Конечно, это сложно. Первый раз страшно, но легко. Второй раз уже сложнее, потому что надо, чтобы было не хуже, чем в первый раз. Чем дальше, тем сложнее. Но, чем сложнее задача, тем интереснее за нее браться. Так же как и в театре. Сцена всегда имеет свои параметры. Пустая, она всегда одинаковая. То, что на ней возникает и придумывается, это каждый раз что-то новое.

Перед тем, как мы увидели картинку, сколько было копий поломано до ее появления? Чего там не появилось, после ваших художественных споров.

Ирена Ярутис: Как ни странно, появилось практически все. Не появился большой корабль, разломанный пополам. Единственное с чем мы столкнулись. Надо было построить какие-то участки дорог, усилить мост. А все остальное, все, что придумывалось, то и реализовалось.  Где-то, наверно, даже что-то приплюсовалось. Например, ресторан «Аида». Изначально должен был быть просто кораблик, а получилось такое большое египетское судно.

В городе тесновато, все равно. Желание перелезть перекидным мостиком через Ленина или Попова не возникает? Есть вероятность, что фестивальный городок еще разрастется?

Ирена Ярутис: Понимаете, здесь надо понять пропорцию. Потому что, пока нам тесно, люди, попадающие внутрь городка, чувствуют себя одной общностью. Это чувство локтя там есть. Чувство радости от общения с различным искусством.

Все-таки много сцен, везде звук.

Ирена Ярутис: Иногда это мешает. Может быть, и стоит немного пространственно расшириться. Это будет, наверное, хорошо.