Программы / Пермия – земля дальняя

Тема: первые трёхлетки пермского земства, Дмитрий Дмитриевич Смышляев

Гость: Сергей Плотников, кандидат исторических наук, доцент ПГНИУ

Программа: «Пермия - земля дальняя»

Дата выхода: 12 апреля 2015 года

Ведущий: Вячеслав Дегтярников, Дмитрий Софьин

Вячеслав Дегтярников: Здравствуйте. Это программа «Пермия – земля дальняя». В студии Вячеслав Дегтярников. За звукорежиссерским пультом Мария Зуева. Вместе со мной будет соведущий – кандидат исторических наук, доцент классического университета Дмитрий Софьин.

Дмитрий Софьин: Здравствуйте.

Вячеслав Дегтярников: И сегодня у нас в гостях Сергей Николаевич Плотников, кандидат исторических наук, доцент классического университета. Здравствуйте, Сергей Николаевич.

Сергей Плотников: Здравствуйте.

Вячеслав Дегтярников: Поговорим  мы, наверное, про три первых трехлетки, так скажем, Пермского земства. Все это время, насколько я понимаю, возглавляет земство Дмитрий Дмитриевич Смышляев. Правильно я понимаю ситуацию?

Дмитрий Софьин: Да, совершенно верно. Но, я думаю, вначале нужно пояснить нашим слушателям, что такое вообще земское самоуправление и как оно появилось в Российской империи.

Вячеслав Дегтярников: Без сомнения. Потому что мы же представляем, что это что-то похожее на то, что мы сейчас имеем. Законодательное собрание, наверное, все-таки, это ближе к нему земство.

Дмитрий Софьин: Наш гость сегодня – Сергей Николаевич Плотников. Это главный в городе Перми, в Пермском крае, да и вообще в России специалист по становлению Пермского земства.

Вячеслав Дегтярников: Что такое Пермское земство? И, вообще, что такое земство?

Сергей Плотников: Земства – это органы всесословные, выборные органы местного самоуправления, созданные в России, в Российской империи в царствование Александра II. Согласно Положению о губернских уездных земских учреждениях от 1 января 1864 года, это были органы, которые, согласно представлениям власти того времени, должны были отвечать за местные хозяйственные, как там было сформулировано в Положении, пользы и нужды. То есть способствовать развитию здравоохранения, образования, местной промышленности, торговли, сельского хозяйства, дорог, транспорта. Вот эти местные проблемы. И они были всесословные, выборные, и вот это их серьезно отличало от общей ситуации. Потому что Россия, как известно, была самодержавным государством, и общество было сословным. Здесь вот противоположные принципы: всесословность и выборность. То есть они даже своими даже основами выделялись.

Вячеслав Дегтярников: То есть правильно я понимаю, что когда мы говорим сословность, то со всех слоев обществ были представлены люди в земском собрании?

Сергей Плотников: Да, в принципе, да. Иногда в тех или иных собраниях, уездных или губернских, не были представлены некоторые сословия, но это просто по тем или иным местным причинам. А в принципе они были, да, всесословные. Отмена крепостного права уже произошла, поэтому и крестьяне, и дворяне, и чиновники, и священнослужители, и мещане, и ремесленники и так далее – они участвовали в этих выборах и так или иначе были там представлены. Но в разных губерниях по-разному. Вот Пермская губерния была специфичней.

Вячеслав Дегтярников: А принципы выборов?

Сергей Плотников: Принципы выборов, да. Согласно Положению и правилам о введение в действие Земских учреждений, земские учреждения создавались на уровне губерний и уездов. Вот, образно говоря, они были лишены пола, то есть волостных земств не было. Предполагается, что власть опасалась, что это будут чисто крестьянские земства, и это как-то нежелательно. И не было всероссийского земства, потому, что, скорее всего, уже очень походило бы на парламент. То есть всероссийское земство – это, так сказать, крыша, а волостное земство – это пол. Получается, как шутили некоторые, земства были лишены пола и крыши.

Вячеслав Дегтярников: Были в подвешенном состоянии.

Сергей Плотников: На уездном и губернском уровне. Распорядительными органами земства были губернские и уездные земские собрания, а исполнительными, соответственно, избираемые этими собраниями губернские и уездные земские управы. Избирали как? Был возрастной ценз: люди не младше 25 лет, но те, которые достигли гражданского совершеннолетия, как тогда считалось, 21 года, но не достигли еще 25 лет, то от них были соответствующие уполномоченные. За женщин, находящихся в опеке, попечении, выступали их опекуны, попечители, представители. Земские избиратели были разделены, как известно, на три курии, своеобразные разряды. Это курия уездных землевладельцев – первая курия, вторая – горожан, городских избирателей, и третья курия – сельские общества. Помимо уже отмеченного возрастного ценза, ключевым моментом для первых двух курий уездных землевладельцев и горожан, был достаточно весомый имущественный ценз. Соответственно, в Пермской губернии, например, для большинства уездов это 350 десятин земли, для купцов и так далее… В общем, это был весомый имущественный ценз в зависимости от имущества недвижимого, дохода и так далее. А вот для крестьян, для сельских обществ – здесь голосовали одни мужчины, так называемые ревизские души, достигшие соответствующего возраста. Здесь не было имущественного ценза, здесь была трехступенчатая система выборов: волостной сход, сельский сход и избирательный съезд. Вот уже на избирательном съезде избирали гласных уездного земского собрания от данной курии. А для первых двух курий – для уездных землевладельцев и горожан – там была двухступенчатая система: сначала предварительный съезд, затем уже избирательный. Это очень интересная система. Я подсчитал: известно, что в Пермской губернии тогда было около двух миллионов жителей, она была тогда больше, чем сейчас Пермский край. Она включала современный Пермский край, Свердловскую область и часть Курганской области.

Вячеслав Дегтярников: Часть Удмуртии, Сарапул?

Сергей Плотников: Нет.

Дмитрий Софьин: В тот период уже Сарапул…

Сергей Плотников: Да. Это нет.

Дмитрий Софьин: По-моему, только в самом начале учреждения Пермской губернии какая-то часть Удмуртии…

Сергей Плотников: На данный момент нет. Чердынский уезд, Соликамский уезд, Пермский уезд, Кунгурский уезд, Оханский уезд, Осинский уезд на территории Пермского края. Там уже пошли Красноуфимский, Екатеринбургский, Верхотурский, Ирбитский, Шадринский и так далее. Всего было 12 уездов, 12 уездных собраний, управ, соответственно. Одна губернская управа и, естественно, губернское земское собрание. То есть это была огромная территория. Причем эта Пермская губерния представляла собой своеобразную Россию в миниатюре. Это была уникальная губерния, в том плане, что она находилась и в Европе и в Азии одновременно. Она была малодворянской. Как и в целом в России мало дворян было. Она была также полиэтничной, поликонфессиональной. Горнозаводской она была. Здесь было очень мало дворян, и дворянские выборы никогда не проводились. Земские выборы были первыми выборами в истории губернии. Прошли они в феврале-марте 1870 года. Дело в том, что реформа то началась земская в 1864 году, а до Пермской губернии дело дошло в 1870 году. Произошла определенная задержка из-за покушения Каракозова, из-за специфичности губернии, и поэтому выборы здесь затянулись. Уже более чем в 30 губерниях земства существовали, у них определенный опыт уже был, то есть земства могли это использовать. Я попытался подсчитать, сколько же было избирателей? Так вот, избирателей было – по памяти, но могу найти эту цифру – общая численность избирателей составляла 903 715 человек. Это 42% населения губернии из около двухмиллионного населения. При этом обратите, пожалуйста, внимание: 99,76% избирателей – крестьяне, представители третьей курии. А избиратели первой и второй курии, то есть уездные землевладельцы и горожане, они составляли, я специально подсчитал, проработал эти документы: землевладельцы – 0,07%, а городские избиратели – 0, 17%. То есть они вместе, землевладельцы и горожане, как избиратели составляли 0,24%, а крестьяне – 99,76%.

Вячеслав Дегтярников: А сколько депутатов было?

Сергей Плотников: А избиралось: крестьяне – 128 гласных в целом по Пермской губернии, а уездные землевладельцы – 129. Такая вот поляризованность, но это широко известное явление. Понятно, для чего это нужно было сделать: нужно было найти определенный компромисс, сбалансированность. В Пермской губернии ничтожное количество крупных землевладельцев и горнозаводчиков, и правительство хотело уйти от их всевластия. Ну а с другой стороны, огромное большинство, подавляющее большинство необразованных малоимущих крестьян. И вот чтобы не было доминанты ни одной из этих составляющих, правительство, руководство страны, принимая это Положение и организуя эту систему, оно сбалансировало – и они получались практически равны.

Вячеслав Дегтярников: На один голос больше.

Сергей Плотников: Ну да, там еще были избиратели от горожан. Так что вот такая земская компромиссная система, это хорошо известно исследователям и вообще интересующимся.

Дмитрий Софьин: А вот здесь интересно, в ситуации с землевладельцами. Дело в том, что во многих губерниях и практически во всех губерниях европейской России землевладельцы, которые избирали и избирались в земские органы, они, как правило, проживали постоянно именно в этой губернии. Многие из них имели большой опыт участия в органах дворянского самоуправления, которые возникли со времен Екатерины Великой. В Пермской губернии органов дворянского самоуправления не существовало, а большинство землевладельцев и горнозаводчиков постоянно не проживали в Пермской губернии.

Сергей Плотников: Строгановы и так далее.

Дмитрий Софьин: Некоторые из них даже приезжали один-два раза, не более.

Сергей Плотников: Да, то есть были их уполномоченные, представители. Они передавали своим представителям эти полномочия, и те от их представителей действовали. Крайне редко они напрямую, действительно, здесь появлялись. Еще хотелось бы сказать по поводу специфики Пермского земства в плане избирательной системы, состава. Тоже классикой стало то что, поскольку мало дворян в губернии было, то, естественно, они незначительно они были представлены в самих земских учреждениях. И таким образом, принято считать, и, думается, оправдано, хотя и несколько упрощенно, что в земствах центральных губерний, а это еще и профессор Веселовский отмечал, исследователь земств и дореволюционно известный и автор фундаментальной работы «История земства за 40 лет» в 4-х томах. Он показывал, что для земств центральных губерний России была характерна резкая поляризация: дворяне, крестьяне. А вот для Пермской губернии этого не было. Здесь состав был более равномерный, более демократичный. Здесь значительно больше были представлены крестьяне, больше были представлены священнослужители, равномерно достаточно, купцы, мещане. Такой более ровный состав. Это сразу бросается в глаза, и можно сделать вывод, и он делается, и это оправдано, что формально по сословному составу, хотя это все сословные учреждения, Пермское земство было более демократичным, чем земства центральных губерний. Оно больше напоминало такие земства крестьянские, как Вятской губернии, Олонецкой губернии, Вологодской губернии. Это тоже исследователи отмечают, и мне тоже бросилось в глаза при исследовании документов, что формально, внешне это демократический состав: крестьяне, народ, землевладельцы, купцы, то есть предприниматели, мещане… А вот по сути, по духу, они были очень консервативны. Такое всесословное единство чувствуется, они ощущали себя единой страной, в целом православными... Кстати, тут очень интересный момент есть: были случаи, когда гласный – мусульманин (полиэтничный же регион), а не было муллы – и он не мог принести присягу в религиозном формате, и его отстранили от исполнения обязанностей по этой причине. Не потому, что он человек другой национальности или вероисповедания, а потому, что он присягу не принес. Земская реформа затребовала гражданского сознания. Это вообще поразительный процесс. Когда крестьянина избрали гласным – а они здесь такие прагматичные были, целеустремленные, хотя тоже не очень рвались к земской работе, потому что это отвлекало от крестьянских дел. И тем более, за это не платили, они добивались, чтобы им оплачивали эти проезды. Ну это было решено. Эти крестьяне были очень прагматичны, были целые крестьянские земства. В частности, Красноуфимского уезда. Потрясает, как они рачительно относились к бюджету. И при отсутствии современной вычислительной техники – я проверял, там большие исчисления, но до полкопейки все верно. Они старались действовать прозрачно: на те средства, которые с народа собирали, они отчитывались. Заседания собраний были гласными, люди могли прийти посмотреть, журналы эти публиковались. Но хотя здесь…. Был такой эпизод очень интересный… На заседаниях первого чрезвычайного губернского Пермского земского собрания, которое открылось летом в июне 1870 года, там возникла интересная дискуссия: публиковать ли полностью прения гласных, и гласный Дягилев (известная фамилия) заявил, что он бы высказал свои соображения, но их тут же в протокол занесут. А они, видимо, были не очень популярны, и он не хочет этого. Он говорит, что у нас такая проблема существует, и предложил не публиковать прения, а публиковать только выводы. А другой гласный, Тимофеев, он очень яркий был человек,  выступил с гражданской речью – хоть сейчас ее публикуй как отдельный интересный источник. Он заявил, что если мы этого не будем делать, люди здесь присутствуют – они разнесут неверную информацию, неправильно что-то истолкуют, ошибутся, и у нас не будет возможности доказать, что все было не так. Такая вот очень интересная дискуссия была: он говорит, что нас избирали практически 2 миллиона человек огромной губернии, нас, как представителей народа (то есть рождение действительного гражданского общества) – и мы боимся публиковать это? И приняли решение не публиковать прения – консерватизм определенный проявился, хотя демократический состав. А по крестьянам, меня поразил случай, хочу рассказать. В одном из уездов при выборах земских гласных на избирательном съезде крестьянина вызвали, и он должен быть сесть рядом с барином, с чиновником, со священником – и вот он боится, боится даже к ним подойти. Он должен как гражданин, такой же гражданин, как и они, согласно этой новой практике, он должен садится и решать проблемы: вот есть задачи хозяйственные – дороги, мосты, школы, больницы, а вот средства, которые мы будем собирать и каким образом мы будем это делать, смета доходов, раскладка расходов. Должен был садиться и вот это все обсуждать, а он боится. Он в прихожей себе стульчик поставил и вот сидит. Его еле-еле заставили туда подойти. Я размышлял, что это? Робость, корректность, забитость такая – или отсутствие этого гражданского сознания? Но хотя это очень быстро проходило. У крестьян Красноуфимского уезда, потрясающе – они были прагматиками, так энергично все это делали. Построили... Один эпизод: они собрали деньги для строительства моста через Иргину в селе Большие ключи, которое сейчас так и называется. В Пермском крае, где наш знаменитый санаторий находится, там речка такая хариусовая хорошая течет, Иргина. И вот через эту речку в центре большого села надо было построить мост. Так вот я обратил внимание, как они это делали. С позиции современной – есть ли коррупция, вот это все. Одни крестьяне в этой уездной земской управе, их выбрали, они хозяйственные, рачительные, образованные. Те собрали эти деньги с народа и настолько все просчитали: они срубили этот лес, заказали, как полагается, чтобы и по цене было недорого, но при этом качество было хорошее.  Выбрали нужный лес, обработали его правильно, дали ему высохнуть. Как мы бы сейчас сказали, по полной технологии. Потом построили этот мост, да так качественно, что он простоял 100 лет, и заменили его только в 60-х годах 20-го века. Это пример, как рачительно они к этому подходили. Но были и другие примеры. В 1870 годах главной заботой Пермского губернского земства был ремонт Сибирского тракта.

Вячеслав Дегтярников: Наверное, к этому еще вернемся?

Сергей Плотников: Да, конечно.

Вячеслав Дегтярников: Это был довольно крупный скандал.

Сергей Плотников: Да, да, да. И вот до сих пор не очень ясно, что там произошло. Дело в том, что тракт построен еще во времена Екатерины. Сохранились, я видел, еще эти березы екатерининские в свое время, которые оставались от них остатки, и он был здорово сделан. Его хорошо отремонтировали, помнится, в начале 19-го века, когда губернатором был Модерах наш известный, затем в течение полувека с лишним этот тракт пришел в негодность, главная магистраль. Вот и возникла проблема его ремонта, а он протяженный, средств много требуется. Большой спор был, кто должен это финансировать? Пермское губернское земское собрание в итоге все-таки предлагало оставить это на государственные нужды, пусть государство это финансирует. Государство не согласилось, если это все упростить, там длинная история. И оставило это на губернском земском сборе. Но при этом государству пришлось с 1874 по 1877 год ежегодно финансировать это строительство. 200 тысяч рублей государство выделяло, и столько же выделяло земство. Это очень крупная сумма.

Вячеслав Дегтярников: То есть софинансирование.

Сергей Плотников: Да, софинансирование получилось.

Вячеслав Дегтярников: Тот же принцип, что и сейчас.

Сергей Плотников: Да, да, да. Вот в том то и дело, что очень многое интересное, аналогично можно использовать, корректировать.

Дмитрий Софьин: Я обратил внимание в деятельности земства, что как только возникли у нас земские учреждения, пожалуй, преимущественное внимание в первые годы было уделено вопросам здравоохранения.

Сергей Плотников: Да, конечно. И образования. Очень интересно, что в «Пермских губернских ведомостях», а тогда это была единственная газета. Хотя нет, были еще «Епархиальные ведомости». Эта газета, выходившая 2 раза в неделю, в среду и в субботу, здесь началась интереснейшая дискуссия накануне открытия земства: с чего земству начинать свою деятельность? Там под псевдонимами – «Господин Z» и так далее. Одни доказывают, что надо начинать земскую деятельность с заботы о местной промышленности, экономике, сельском хозяйстве, торговле. Потому что будет плохая экономика, то не будет образования. Даже, грубо говоря, они приводили «голодное брюхо к учебе, к науке глухо». Другие доказывали, наоборот, что надо начинать с развития народного образования, и это приведет быстро к развитию промышленности, сельского хозяйства. То есть проблема корреляции, она очень интересно обсуждалась. А если по итогам, то получается, что в Пермском земстве в целом в начале 1870-х годов расходы на подводную повинность (транспорт – подводы) превышали среднеземский бюджет. В середине 70-х превышали пермские расходы дорожную повинность (Сибирский тракт), а в конце на образование. Таким образом, эволюция шла.

Вячеслав Дегтярников: Продолжается программа «Пермия – земля дальняя». В студии Вячеслав Дегтярников. Мария Зуева за звукорежиссерским пультом, как всегда. Мой соведущий – кандидат исторических наук Дмитрий Софьин. И у нас в гостях Сергей Николаевич Плотников – кандидат исторических наук, доцент классического университета. Говорили мы об этапах развития Пермского губернского земства, говорили о том, с чего начинать, что должно быть главным? И вот давайте про это и поговорим. Поговорим о том, как деньги собирались, тоже интересно. Налоги были, или вот они определялись?..

Сергей Плотников: Да, конечно.

Вячеслав Дегтярников: Под каждый проект, имеется в виду?

Сергей Плотников: Первоначально была неопределенность. Дело было новое для России, и здесь было много разнобоев. Чуть ли не каждое земство, чуть ли не каждое уездное земское собрание, управа предлагали свои варианты этого налогообложения. В том числе и в Пермской губернии была такая пестрота, неопределенность. Но потом вмешалось правительство, и все это достаточно быстро унифицировали. Собирался определенный процент в качестве местного земского налогового сбора с каждого рубля суммированной ценности и доходности имущества. Такая была практика, и причем существовала серьезная проблема, это было источником определенных противоречий и даже конфликтов – как определить эту ценность и доходность. Тут доходило до казусов. Один из купцов пишет в Пермское земство возмущенное письмо, что у него недвижимость – дом, постройки. Была земская комиссия в прошлый год, и они оценили все это в определенную сумму, а теперь год прошел, он ничего не пристроил, все прозрачно, все видно, даже хуже у него стали постройки, а комиссия следующего, нового года оценила его недвижимость гораздо выше. И он, возмущенный, доказывает, что это неправильно, несправедливо, пишет письмо в управу. Таких случаев было немало, поэтому назначали комиссии, специалистов, которые проводили эти пересмотры. Здесь было много и казусов, и проблем, и противоречий, и споров, конфликтов. Доходило до таких казусов, когда изначально некоторые собственники представляли данные о стоимости своего имущества, и один из таковых, он мельницу оценил стоимостью в один рубль. Ну это уже такой, что называется, нонсенс. Но это реальный фактический случай.

Дмитрий Софьин: А он чем-то мотивировал это?

Сергей Плотников: Нет, официально он это ничем не мотивировал, но расчет был, что это как-то пройдет, и он будет избавлен от этого налога. А у Пермского земства основные источники доходов были с обложения земель и лесов. А в Екатеринбургском земстве – оно было самое богатое – там горные заводы. Основными плательщиками были, в первую очередь, крестьяне, ведомство государственных имуществ, частные владельцы земель и заводов. Здесь очень интересно вот еще что: изначально шла дискуссия в России о природе земств. Вот эти земские учреждения, все сословные, выборные органы местного самоуправления. Понятно, все понимали, что они рождают определенные гражданские начала. Какова природа этих учреждений? Это преимущественно общественные учреждения? Или все-таки это государственные учреждения? И вот в 1860-70-х годах при рождении земства, в начальный период земской реформы доминировала точка зрения, согласно которой земские учреждения являлись преимущественно общественными учреждениями.  Ну а затем, с развитием ситуации, уже на рубеже 19-20 веков, стал доминировать взгляд, согласно которому это преимущественно государственные учреждения. Вот я посильно пытался разобраться в этом вопросе применительно к эпохе становления Пермского земства к 1870-м годам. И вот, что здесь взять за критерий? Мне думается, что критерием, одним из наиболее важных критериев является то, на что расходовались основные средства, на какие нужды – в первую очередь общества или государства?  Но здесь такой скользкий вопрос, что общество, что государство?

Дмитрий Софьин: Может быть, вообще это искусственные разделение? Понятно, что все взаимосвязано.

Сергей Плотников: Да, но оно показательно, понимаете? Согласно законодательству, заявлялось, что у земства есть обязательные и необязательные повинности. А обязательные считались государственными. То есть, вот скажем, главными обязательными повинностями считались дорожные и подводные. То есть строить, ремонтировать дороги, мосты, поддерживать их состояние, потому что это государство… И подводные – то есть транспорт, транспорт, гужевой транспорт. А, как ни парадоксально на сегодняшний взгляд, здравоохранение и образование считались необязательными повинностями.

Вячеслав Дегтярников: Это было не социальное государство?

Сергей Плотников: Да, считались общественными. И вот я посмотрел, на что они в первую очередь тратили эти средства. Во-первых, в целом, как я уже сказал, обнаружилась тенденция интересная. За эти первые три срока губернские уездные земские собрания, согласно положению, как известно, избирались на 3 года, и вот в эти первые 3 срока, когда Смышляев был председателем Пермской губернской уездной управы, Пермское земство в целом тратило вначале этого периода, повторяю, по сравнению с земствами в целом по России, больше средств на подводную, транспортную повинность. На государственную обязательную. Потом в середине – на дорожную много тратили, в связи с ремонтом Сибирского тракта. А к концу этого периода больше всего тратили именно на образование. И получается эволюция: от обязательных, государственных повинностей – к общественным.

Дмитрий Софьин: Там же в самые первые годы, в начале 70-х, был открыт целый ряд учреждений здравоохранения.

Сергей Плотников: Да, конечно.

Дмитрий Софьин: К тому же земство взяло на себя обеспечение главной больницы Пермской губернии, Александровской больницы. Там были открыты школы, даже ветеринарная фельдшерская школа была открыта.

Сергей Плотников: Да, конечно. Отношения Пермского земства и сферы образования – это отдельный и очень интересный вопрос. Если в целом сказать и завершить предыдущие фрагменты, и перейти вот к этому… Картинка получилась по подсчетам, если привести расходы уездные, губернские, по годам, то есть статистика, журналы, к счастью, многие сохранились уездных и губернских очередных и чрезвычайных земских собраний… Получалась разная картина на уездных и губернском уровнях. Причем центром такой общественной жизни – еще Веселовский это отмечал, и видно по документам, подтверждается – были в Пермской губернии уездные земства. Вот эти 12 уездных земских управ и собраний. Так вот, уездные земства в 1870 годах в Пермской губернии больше средств тратили на развитие как раз образования и здравоохранения. То есть на необязательные повинности, на так называемые общественные. То есть можно сказать, что они в большей степени напоминали общественные учреждения. А вот губернское земство этой же эпохи, оно больше тратило на обязательные повинности, требуемые государством: на подводную, дорожную. Кстати, это специфика, возможно, 70-х годов, связанная с ремонтом Сибирского тракта. Поэтому в 70-х годах 18 века губернское земство, оно как раз выглядит больше государственным учреждением. То есть получалось, что по уровням уездное земство больше напоминает агентов общества, а губернское – агентов государства. У меня такое ощущение, что в последующем и с уходом проблемы Сибирского тракта, и губернское земство в Перми тоже выглядит более общественным учреждением. А вот по здравоохранению: конечно, проблема была очень серьезная, и есть данные об удручающей картине состояния народного здравоохранения, когда земство получало все эти дела и все это от Приказа общественного призрения, и всем этим начинало заниматься, развернуло бурную деятельность, очень серьезные подвижки пошли... Что особенно бросается в глаза, что Пермское земство, как известно в этом плане, было, использую такой термин, было передовым, одним из лидеров в России. И, как широко известно, именно Пермское губернское земство впервые в России назначило санитарного врача Моллесона, санитарную комиссию. То есть санитарное дело рождается в Пермской губернии в России, в Пермском земстве.

Дмитрий Софьин: А вот хотелось бы обратить внимание на то, что Пермские земства созданы в том регионе, где не было многолетнего опыта дворянского самоуправления. Там, где был опыт, там было легче. Здесь этого не было, но и вместе с тем, уже в первые годы оно разворачивает активную деятельность, добивается больших результатов. Ну и, наверное, здесь большая заслуга человека, который в течение первых 9 лет руководил земством, Дмитрия Дмитриевича Смышляева. О нем, наверное, тоже стоитт сказать.

Вячеслав Дегтярников: Наверное, стоит сказать про его избрание, как происходило?

Сергей Плотников: Дмитрий Дмитриевич Смышляев – это яркая фигура того времени в Перми, в губернии, да и, в общем-то, российского масштаба. Как известно, он выходец из купцов, сын Дмитрия Емельяновича Смышляева, известного пермского купца. Сначала продолжал семейное дело, затем вышел из него, занимался общественной деятельностью. Крупный краевед, публицист, знаток Перми, Пермского края, а затем и Палестинское общество, как известно, будет возглавлять. Здесь можно долго... И «Пермский сборник», одно из наиболее ярких изданий рубежа 50-60 годов 19 века. Этот человек бессменно три трехлетних срока возглавлял Пермскую губернскую земскую управу, очень много сделал. У него хороший навык, он практический предприниматель, человек, любящий свой город, свой край, знающий его. То есть способный, талантливый организатор. У него много действительно очень хороших качеств. Его дружно избирали на эти три срока. Первоначально, когда его в 1870 году избирали, он давал самоотвод, по журналам чрезвычайного первого губернского собрания это видно. Скорее всего, по соображениям скромности, хотя мотивировал он это формально занятостью личными делами. Но его избрали за все эти качества. Речи такие яркие произносились о том, что именно Смышляев – человек, любящий свой край, знающий его, обладающий качествами организаторскими и прочими – лучшая фигура, и это действительно было так. И конечно, в развитии здравоохранения, образования и других сфер Смышляев сыграл огромную роль, и, несмотря на то, что существует много работ, посвященных деятельности Дмитрия Дмитриевича Смышляева, в том числе и на земском поприще, конечно, здесь есть еще что исследовать. Целый ряд проблемных моментов, конечно, был…

Дмитрий Софьин: Но, прежде чем, проблемных моментов коснемся, здесь вспоминаются слова знаменитого писателя в то время, Дмитрия Мордовцева, который назвал Смышляева, перефразируя шекспировского «Гамлета», «статный воин, первый земщины боец».

Сергей Плотников: Да, да, знаменитое такое было. Дело в том, что, в частности, по здравоохранению и санитарному делу, конечно, то, что Александровская больница развивалась и строилась – огромная заслуга в том числе и Смышляева как организатора, человека, понимавшего значение здравоохранения, образования, этих важнейших сфер. Знаете, вот Пермское земство, руководимое Смышляевым, оно использовало прогрессивные опыты других земств российских и, что меня особенно поразило, медицинский опыт, наработанный в ходе Крымской войны, опыт нашего известного хирурга Пирогова использовали. Меня поразило, что они использовали даже опыт американской гражданской войны между Севером и Югом 1860-х годов.

Дмитрий Софьин: Пермские врачи ведь отправили, сформировали санитарный отряд на русско-турецкую войну.

Сергей Плотников: Совершенно верно, и этот опыт использовали: и русско-турецкой войны, и американской войны, и Крымской войны. А вот памятник использования американского опыта, он до сих пор существует. Перекрёсток улиц Куйбышева и Краснова, где трамвай идет к рынку, то он идет около комплекса старых зданий медицинских, построенных, кстати, земством – в том числе и в конце 19 века. И там есть одно из зданий, обратите внимание, оно одноэтажное, естественно, длинное, оно состоит из пяти секций: две крайние секции с каждой стороны деревянные, а в центре – кирпичные, каменные. Вот это и есть с использованием американского опыта. Дело в том, что больница должна, естественно, быть одноэтажной, чтобы больных в случае пожара можно было быстро эвакуировать. А если пожар, то что делать? Если холодно, дождь, снег… Так вот и делали общий коридор, длинное здание деревянное, а в центре кирпичная секция. То есть моментально, если начинается пожар в одной части конца этого здания, по этому длинному общему коридору больных мгновенно переводят в другую часть, и пожар не может добраться туда, потому что каменная секция. И наоборот. Вот такая противопожарная мера была принята. Своего рода ноу-хау того времени. То есть это опыт реальный, документами подтверждено, до оно сих пор стоит и работает.

Дмитрий Софьин: И хорошо, что одноэтажный, в случае чего и через окно можно эвакуироваться.

Сергей Плотников: Да, конечно. И вот Моллесон… Здесь конфликт, конечно, вышел между Моллесоном и Смышляевым. Тут понятно, что многие вещи мы, наверное, не знаем и никогда не узнаем. Они личного характера и не отражены документально. Здесь есть еще, конечно, что исследовать, может быть что-то и обнаружится, но Дмитрий Дмитриевич был человеком решительным, властным, энергичным. Некоторых это задевало. Вот Моллесон, похоже, был такого же типа человек: знающий, профессионал, специалист своего дела. Он такой вот лидер, и целая группа врачей очень энергичных, знающих составляли в Пермском земстве такую важную, серьезную тенденцию, группу. И вот тут вот столкновение произошло. Некоторые полагают, что это на почве таких личных моментов, такого властолюбия у одного и другого. Другие усматривают здесь и элементы сущностного спора, какова роль, какова здесь должна быть субординация, права, обязанности? Моллесон, понятно, добивался большей степени автономии, а Смышляев, чтобы земство в большей степени контролировало эту структуру. Вот такой конфликт имел место.

Дмитрий Софьин: А вот смотрите, как получается интересно. Смышляев очень масштабный деятель, и у него появляется немало критиков, в том числе тех, которые были далеки от Прикамья. Его обвиняли в злоупотреблениях, чем-то еще. Забегая вперед, надо сразу сказать, что все эти обвиненья оказались беспочвенными, и Дмитрий Дмитриевич Смышляев уже после ухода из земства пользовался по-прежнему большим уважением. И вот в 1885 году председатель Палестинского общества Великий князь Сергей Александрович, родной брат Александра III назначает Смышляева уполномоченным Палестинского общества в Иерусалиме. И там, в Иерусалиме, Смышляев, используя накопленный огромный опыт, проводит масштабное строительство. В частности, благодаря ему были построены огромные комплексы зданий Сергиевского и Александровского подворий. И ни в чем нигде его не затронули обвинения в злоупотреблениях. То есть он полностью оправдал то доверие, которое на него возлагали, и подтвердил беспочвенность обвинений. Но хоть обвинения беспочвенные, все-таки интересно посмотреть, что это были за обвинения, кто за этим стоял?

Вячеслав Дегтярников: Тем более, что они привели к его отставке, получается.

Сергей Плотников: Тут, видите, вышла какая история: мы говорили, что крупные средства и само земство собирало по тем временам, и правительство выделяло субсидии на строительство, ремонт Сибирского тракта. И вот здесь имело место то, что сейчас называют нецелевым расходованием. Вот прямых четких данных нет. Был здесь питерский корреспондент Шашков. Он написал знаменитую статью, которая в центральных изданиях прошла, «Земская Смышляевщина». Он этот термин в таком критическом смысле приводит.

Дмитрий Софьин: А вы потом написали опровержение – «Околоземская Шашковщина».

Сергей Плотников: Да, я пытался это сделать. Жаль, что только вот мне бы понадобилось больше времени, источников. Тут есть, над чем дальше работать в этом ключе. Дело в том, что Шашков показывает, что в России в целом и в Пермской  губернии в частности действовала весьма сомнительная система подрядов: средства выделяются, а потом есть люди, которых именовали подрядчиками – у нас есть знаменитый дом подрядчика Крылова на улице Пушкина, которая тогда называлась Большая Ямская…

Дмитрий Софьин: Ну да, это времена губернатора Тюфяева.

Сергей Плотников: Да, да, да. Вот это до сих пор напоминание о тех временах, более ранней даже эпохи.

Дмитрий Софьин: Доземского периода.

Сергей Плотников: И вот Шашков доказывает, что эти подрядчики… То есть имеется намек, что кое-кто, возможно, и из земства образовали соответствующую, говоря нашим языком, схему, и таким образом составляли соответствующие подряды. Оформляя их по одним сметам и документам, более завышенным, и таким образом осуществляли эту деятельность. У Шишкова большая, обстоятельная статья, и она нуждается в очень серьезном исследовании. Мне, в силу ограниченности объема и времени, не удалось обстоятельно провести соответствующую работу.

Дмитрий Софьин: Ну вот какие слабые места вы нашли у этой статьи? И необоснованности обвинений?

Сергей Плотников: А вот прямых доказательств отношения к этому Смышляева я нигде не усмотрел.

Дмитрий Софьин: Ну и опять-таки вся его дальнейшая деятельность показывает его честность.

Сергей Плотников: Это раз. И плюс там есть такая ситуация: Смышляев вспылил, скандал вышел, и он даже физически дал пощечину одному из сотрудников, который, видимо, нелицеприятное что-то ему говорил.

Дмитрий Софьин: Шашков написал, что он его избил. То есть пощечина превратилась в избиение.

Вячеслав Дегтярников: Давайте попытаемся перевести на современный язык: были привлечены федеральные СМИ. Они сюда приехали, начали разбираться в провинции. И вышел большой, если говорить по сегодняшним временам, большой федеральный скандал. В котором местный представитель земства повел себя очень агрессивно по отношению к представителю независимых федеральных СМИ.

Дмитрий Софьин: Нет, он пощечину дал гласному Васильеву.

Сергей Плотников: Одному из земских гласных.

Вячеслав Дегтярников: И чем вся эта история закончилась? Тут буквально есть минута, чтобы завершить.

Сергей Плотников: Эта история завершилась тем, что Смышляева ни в чем конкретно не удалось обвинить. Он был очень возмущен. Шашков сравнил его с Дизраэли. Но только, дескать…

Дмитрий Софьин: Британский премьер-министр.

Сергей Плотников: Не за уши своих подчиненых, дескать… А обратил внимание, что он за уши там целые страны того времени. Там масштаб больше, у Дизраэли-то. Так вот, возмущенный Смышляев и сам решил покинуть, я так понял, этот пост. В первую очередь, видимо, его это желание было. И то, что он возглавлял это Палестинское общество… Голубев пишет, что он после своего ухода и даже смерти пользовался огромным авторитетом – это косвенное доказательство того, что он здесь был ни при чем. Потому что коррумпированного человека местные люди, знающие ситуацию, не могли так чтить и уважать.

Вячеслав Дегтярников: Нет, а тракт-то достроили?

Сергей Плотников: Тракт, да…

Дмитрий Софьин: Починили.

Сергей Плотников: Да, там были проблемы... Новый губернатор Енакиев – я нашел документы в 79 году – проехал по Сибирскому тракту, и ту часть, по которой он там проехал, он нашел в очень хорошем состоянии. Но, опять же, намекнул, что отчетность по Сибирскому тракту вызывает определенные вопросы.

Вячеслав Дегтярников: Спасибо огромное! На этом завершаем. Встретимся в следующее воскресенье и продолжим наше путешествие по такой близкой и такой дальней нам земле.

Дмитрий Софьин: До свидания!